Нужно возрождать культуру охоты

Охота – это радость общения с природой, возможность ощутить ее красоты, удалиться от городской суеты, отвлечься от разных служебных и домашних забот, проявить свою способность преодолевать экстремальные условия, испытать свое охотничье мастерство.

Настоящие охотники – это, как правило, носители лучших традиций высокой культуры общения. Для таких охотников главным является не столько добыча, сколько сам процесс охоты. Охота для них – праздник, лекарство от моральной усталости, нервного перенапряжения.

Для большинства охотников охота – это страсть, ради удовлетворения которой они готовы преодолевать сотни километров, иногда по плохим дорогам, невзирая на плохую погоду и время суток. Какой внутренний подъем мы испытываем, отправляясь на знакомые и незнакомые места охоты!

Вспоминая об охотах, участниками которых приходилось бывать, они чаще всего восторгаются не количеством добытой дичи, а чудесными зорями, необычным поведением зверей или птиц, красивыми выстрелами.

Очень часто, мчась на машине на предельной скорости, мы стремимся быстрее оказаться на месте охоты, побыстрее приобщиться к породе, вдохнуть полной грудью запахи луговых трав, оказаться среди красоты окружающего мира лесов, полей, озер.

И вот мы на охотничьей базе. Нас приветливо встречают хозяева, предоставляют ночлег, возможность пользоваться посудой, кухонным инвентарем. А всегда ли мы после окончания охоты оставляем все в таком же виде, в каком нам это было предоставлено?

Очень часто, сменяя выехавших с базы охотников, мы застаем горы грязной посуды, разбросанные постельные принадлежности, грязь на полу. Почему-то дома мы этого себе не позволяем, а на охоте считаем возможным оставлять после себя беспорядок.

В течение многих лет я регулярно пользовался лодкой-каноэ при охоте в Дубакинском охотничьем хозяйстве.

Однако я не помню случая, чтобы хотя бы один раз лодки были в надлежащем состоянии. Как правило, охотники, пользовавшиеся ими до нас, не считали нужным выбросить из лодок разный мусор – грязное сено, ветки, пустые бутылки и прочее, не говоря уже о том, чтобы протереть скамейки и борта.

А что собой подчас представляют места охотничьих или рыболовных стоянок? Всегда ли мы убираем разбросанные упаковочные пакеты, пищевые отходы, разные банки, бутылки и другой мусор, загрязняющий окружающую нас природу?

Читайте материал "Польза и вред весенней охоты"

Как-то я с товарищем подплыл на лодке к стоянке четырех охотников на берегу Московского моря. Первое, что бросилось в глаза, – это разбросанные в большом количестве осколки битых бутылок и банок на песчаном берегу. На мой вопрос о происхождении битого стекла охотники невозмутимо ответили, что это они тренировались в стрельбе.

Вроде бы культурные с виду горожане... А в процессе общения с природой оставили о себе память, не заботясь о том, что кому-то другому придется испытывать из-за них неудобства.

Несколько лет тому назад мой приятель во время рыбалки на Рузском водохранилище решил искупаться. Отойдя от берега на несколько метров, он вынужден был выскочить из воды из-за сильного ранения ноги бутылочным осколком.

А сколько грязи мы подчас заносим в помещение для отдыха, возвращаясь с охоты! И даже тогда, когда в трех метрах от дома имеется водоем, а у самого дома – бачок с водой, где можно вымыть сапоги.

Как-то мне пришлось быть свидетелем того, как тщательно мыл сапоги маршал Константин Константинович Рокоссовский перед тем, как войти в помещение – в дом директора хозяйства. И тут же два вновь прибывших охотника, заходя на базу, не сочли нужным не только вымыть сапоги, но даже вытереть как следует ноги.

А разве всегда мы убираем разбросанное после ночлега у копны сено? Ведь кто-то его укладывал, стараясь предохранить от дождя. А простреленные дробью различные указатели, щитки!

Ради того, чтобы поближе подъехать к месту охоты, нам в ряде случаев ничего не стоит свернуть с дороги и направиться через нескошенный луг или засеянное поле. Или выкопать без разрешения хозяев на пашне яму при охоте на гусей.

Сколько раз мы являлись свидетелями стрельбы по всему, что пролетает, которую позволяют себе отдельные охотники. Нередки случаи, когда охотники считают для себя нормальным расположиться в 20–30 м от находящегося поблизости другого охотника или встать на пути подлета к нему птиц, открыть пальбу «на авось» по стаям вне досягаемости снаряда дроби, отпугивая дичь от других охотников. Всегда ли мы в достаточной степени выражаем свое возмущение, сталкиваясь с подобными проявлениями бескультурья?

Как-то на охоте в Бежецком районе, устроив шалаши в устье проток, впадающих в небольшое озеро, и выставив чучела, мы с приятелем ожидали подлета с озера уток. В разгар охоты на одну из проток выплыла лодка с тремя охотниками. Бросив ее в 50 метрах от нас, охотники пешком отправились вдоль берега озера, откуда налетали на нас птицы.

Все это произошло так быстро, что мы даже не смогли отреагировать. Лодка была не замаскирована, и подлетающие утки, естественно, сворачивали в сторону. Охота была испорчена. Подходя ко мне, приятель с сожалением заметил: «Какая низкая охотничья культура! Неужели охотники не понимали, что, оставив незамаскированной вблизи наших шалашей лодку они испортили нам охоту?»

Часто можно встретить охотников, которые во время наиболее интенсивной охоты разъезжают на лодке или расхаживают вблизи других охотников в поисках подранков или просто потому, что им надоело сидеть в шалаше, и они нисколько не беспокоятся о том, что это может мешать другому охотнику.

Накануне открытия охоты на водоплавающую дичь мы вместе с местным охотником Г.А. Барковым и его приятелем у одного из заливов озера Ильмень обосновались для охоты в местах, где было обнаружено скопление чирков.

С наступлением темноты, после того, как скопившиеся утки улетят, необходимо было замаскировать лодки, соорудить шалаш, выставить чучела, т.е. подготовить все для утренней зари. Неожиданно подплыла лодка, и нас приветствовал охотник – председатель Новгородского горсовета С.И. Тейс.

Мои компаньоны его хорошо знали. Завязалась беседа. Спросили, почему так поздно прибыл. Ответил, что задержали важные дела города. В заключение сказал, что он знает, что в заливе обычно охотятся не более трех человек, и спросил, не возражаем ли мы, чтобы он устроил в начале залива четвертый шалаш. Мы, естественно, согласились.

Я был крайне удивлен. Глава большого города, известный человек не только городским жителям, но и в области, не просто заявил, что он установит шалаш, а спросил у рядовых охотников разрешения это сделать. Вот это культура!

Читайте материал "Еще раз об этике охотника"

Своему увлечению охотой, как я уже как-то упоминал, я обязан известному украинскому охотнику – Леониду Дмитриевичу Петрушевскому, дворянину, выпускнику университета, бывшему преподавателю гимназии, призеру многих соревнований по стрельбе, автору ряда интересных охотничьих рассказов.

Было это в середине 1930-х годов на охоте с Леонидом Дмитриевичем. Это была моя первая охота. Добыл я единственную дичь – дрозда, и с гордостью приторочил его к поясу. В процессе охоты по болотам дрозд лишился всех перьев, и я его выбросил. Каково же было возмущение Леонида Дмитриевича, когда я ему об этом сказал. «Разве может настоящий охотник добытую дичь выбросить! Для чего вы ее добывали?» Мне была прочитана в связи с этим мораль, которую я запомнил на всю жизнь.

В процессе охоты я выстрелил по чирку, который летел на Леонида Дмитриевича. После моего выстрела чирок резко свернул в сторону и, немного пролетев, упал в густые заросли ивняка за рекой. Леонид Дмитриевич тактично объяснил, что существует традиционное правило, по которому я права на выстрел не имел, так как дичь летела не на меня, а на него.

Кроме того, стрелял я вне предела верного поражения дичи. В результате оказался подранок, который упал туда, где его искать бесполезно. «Культурный охотник не должен так поступать», – закончил беседу Леонид Дмитриевич.

Иногда некоторые охотники стараются опередить своих товарищей, для того чтобы занять лучшие, по их мнению, места. Не считаются с тем, что их компаньону, может быть, трудно идти, и, если он задерживается, не считают нужным подождать. Конечно, подобное поведение не свидетельствует о высокой культуре.

В середине 1960-х годов мне пришлось в течение недели охотиться вместе с маршалом Филиппом Ивановичем Голиковым в Скнятинском охотничьем хозяйстве. Рано утром мы встретились у причала, он был уже в лодке. Назвал свое имя и отчество, помог сесть в лодку.

Подплывая к месту охоты, любезно предложил мне выбор шалаша и после высадки пожелал успешной охоты. По прибытии на базу пригласил на обед. Никакие мои возражения не помогли. «Без вас мы обедать не будем», – заявил маршал.

В дальнейшем мы подружились. Филипп Иванович рассказал о встречах со Сталиным, о том, что сейчас он на пенсии, которая его вполне устраивает, что ему выделили адъютанта, дачу, машину. Угощал яблоками. «Это с моей дачи», – подчеркнул он. На следующий день по пути к охоте я вспомнил, что забыл плащ. Необходимо было вернуться за ним.

Несмотря на то, что мы запаздывали, Филипп Иванович заявил, что он с егерем подождет меня. Вот это культура общения. Нельзя не заметить, что, несмотря на почтенный возраст, Филипп Иванович сохранил в себе юношеский задор, интерес ко всему новому, к поддержанию товарищеских отношений со спутниками по охоте. С какой приветливостью разговаривал он с людьми!

Довольно свободно высказывался о современной жизни, о Совете ветеранов, который он возглавлял. Решительно осуждал стрельбу по стаям вне предела поражения дичи, нецензурную брань вообще и на охоте особенно. «Не понимаю, – заявлял он – как можно позволять себе грубость на охоте, на отдыхе, среди благоухающей природы!» Резко критиковал бескультурье, нарушение охотниками этических норм поведения.