Я с особым трепетом заглянула в свой походный шкаф, где хранились, ждали своего часа разные «лесные» вещи.
Вытащила потрепанный временем, пропахший сладким запахом костра рюкзак. Достала манок на рябчика, приложила к губам, высвистела на всю квартиру известную всем охотникам трель.
На эту трель, виляя хвостом, из своего угла прибежала моя собака-помогака. Мой верный овчароид Рэкс.
Закрутился волчком, заскулил, а из озорных его глазенок так и сыпались чертенята.
— Нет, нет, Рэкс, на рябка весной нельзя, — малость охолонула я хвостатого напарника. — Но на охоту мы поедем. Сам увидишь, на какую.
Слова про охоту всегда производили на него неизгладимое впечатление. Он буквально загорался будущим мероприятием. И его настроение передавалось всей семье. Начинался какой-то особый, словно предпраздничный ажиотаж в доме.
И вот мы наконец-то в лесу. На вальдшнепиной тяге, в том месте, которое мы с псом разведали и учредили для себя как непременно удачное еще с осени. Приехали пораньше.
Очень хотелось просто побродить по знакомым местам, подышать свежим воздухом. Почуять аромат оттаявшей земли, послушать журчание ручья. Пожечь костерок и напиться березовым соком. Посидеть у знакомой березы и просто насладиться каждой минутой этого уединения с природой.
Услышать, как лопаются почки на деревцах, прошуршит мимо ящерка, и словно впитать в себя пробуждение всего живого — встретить весну.
Солнышко понемногу, но стремительно покатилось за горизонт, тени стали длиннее, дневные краски неба сменились вечерними. Мы неспешно встали и двинулись к месту предполагаемой тяги. И вот стоим.
Читайте материал "История одного открытия охоты в Подмосковье"
Я чуть впереди, почти у просеки, верный друг крутится чуть позади. Оба мы в каком-то особом состоянии: умиротворения, восхищения и предчувствия чего-то еще. Слушаем вечерний концерт по заявкам слушателей. Главные исполнители — все звезды. Только — птицы. Такого не услышишь по радио.
Краски на небе сгущаются, птичий концерт потихоньку смолкает. Наступает время икс. Я подмигиваю псу: «Жди, сейчас полетят, сейчас будет целое представление театральное».
И вот на темнеющем небосклоне слышится заветный звук, а затем появляется силуэт первого актера этого спектакля, посвященного самой любви, по сценарию Весны.
Он летит, ищет ее, свою любовь. Я не стала выцеливать этого героя. Скорее поприветствовала его салютом.
Следующий и тот, что за ним, и третий налетали неожиданно. Словно лесовик пытался шутковать с нами, зрителями. По одному герою стреляла дважды, казалось, попала. Рэкс кинулся разыскивать, как нам обоим показалось, сбитую добычу. Искал долго и тщательно. Но, увы, тщетно.
Я сама, повесив верную двудулку за спину, прошерстила предполагаемое место падения с фонариком. Нет, не нашли. Значит, показалось. Обманул нас хитрый вальдшнеп-актер, просто резко сменил траекторию, завидев нашу засаду.
Небо совсем стемнело. Лес почернел. И хотя тяга продолжалась, я переломила двустволку, вытащила неиспользованные патроны и, подмигнув другу, резюмировала: «Хватит на сегодня, темно уже, обидно будет, если не найдем добытого. И непростительно. Давай, скажем лесу спасибо за сегодняшний праздник и вовремя остановимся».
Где-то, километра за три, еще бабахали выстрелы. Мы брели к нашему автомобилю с чувством вселенского счастья.
P.S. У нас с Рэксом после той памятной весны было еще очень много добрых, разных охот. Не поехали только на прошлую весеннюю. Прицепилась к моему другу непонятная болячка.
Увы, несмотря на все лечение, до этой весны, в которой мы так мечтали отпраздновать его десятилетие, именно на охоте, он не дожил полтора месяца.
Комментарии (0)