Ежегодные мои исследования проведения ЗМУ в различных регионах России приводят к выводу, что в большом ряде случаев это происходит в действительности. Не во всех регионах.
Тоже в достаточно большом количестве регионов ЗМУ проводится строго по методическим указаниям, проводится полевой или аналитический камеральный контроль первичных данных учетов, делается объективная выбраковка недостоверных учетных данных в карточках, поступающих от непосредственных учетчиков.
В чём же кроются причины резкого снижения доверия к данным ЗМУ?
Напомню, что ЗМУ – это наше российское научное достижение, история которого начинается со статьи величайшего зоолога и эколога А.Н.Формозова, опубликованной им в 1933 г. С тех пор формула Формозова уточнялась, велись экспериментально-модельные проверки формулы.
В практике широкого применения метод начал работать с создания В.П.Тепловым в 1962 г. Группы биологической съемки (ГБС) при Окском государственном заповеднике. В 1964 г. был проведен первый Всероссийский зимний маршрутный учет.
Заинтересованные учёные-охотоведы (С.Г.Приклонский, О.К.Гусев, А.А.Вершинин, В.А.Кузякин и др.) проводили множество имитационных моделирований ЗМУ, все из которых доказывали верность формул ЗМУ.
В 1979 г. была создана Государственная служба учета охотничьих ресурсов России, которая использовала ЗМУ как один из основных методов мониторинга охотничьих ресурсов в России, используя опыт ГБС.
Читайте материал "В чем виноват ЗМУ?"
В 80-х годах шли в ЦНИЛ Главохоты РСФСР интенсивные методические исследования, в частности, по ЗМУ. Было дано первое математически корректное доказательство правильности формулы Формозова-Малышева-Перелешина (Челинцев, 1983), на которой строится современная методика ЗМУ.
С 1979 г. прошло более 32 лет практического применения ЗМУ почти на всей территории России. Собран огромный материал по численности и её динамике во многих регионах России. Динамические ряды изменений численности многих видов охотничьих млекопитающих не имеют аналогов в мировой практике охотничьего хозяйства.
Вместе с тем, такой длительный период практики ЗМУ не мог не сказаться на «привыкании» людей, дающих первичные учетные данные.
Они вполне могут воспользоваться впечатлениями о встрече следов в лесу или поле в этом году или в прошлые годы. Если в этом году, то беда здесь небольшая.
Я нигде и никогда не писал в публикациях, что накопленный и осредненный опыт «учетчика» (лучше – корреспондента) может быть более ценный для мониторинга, чем отдельный действительно проделанный учетный маршрут, всегда страдающий от влияния случайностей. Но если этот опыт накоплен именно в этом году при ежедневном или почти ежедневном нахождении корреспондента в полевых условиях.
Гораздо хуже, если корреспондент пользуется впечатлениями прошлых лет, после которых ситуация с численностью животных могла серьезно измениться.
Методы достаточно формализованного контроля и выбраковки данных на федеральном уровне не всегда позволяют выявить такие недобросовестные данные.
Ещё хуже, когда в районе или области распространена негласная тенденция завышения численности животных с целью получения большего количества лицензий (квот на добычу). Ведь сейчас в учетах животных больше интересуют копытные животные. Пушные виды уже никого не интересуют.
И хотя квоты на добычу копытных не всегда прямо зависят от численности этих животных, всё же учеты их численности обычно лежат в основе определения квот. Такую тенденциозность в учетах я всегда называл «использованием учетных данных не по назначению».
Учет животных – это святое дело, это государственный мониторинг охотничьих ресурсов, это ориентир для ежегодного определения общероссийской и региональной стратегии использования того или иного вида животных.
Огромный ущерб охотничьему хозяйству и, в частности, мониторингу охотничьих ресурсов нанесло постановление Правительства РФ о передаче части государственных функций с федерального уровня в субъекты Российской Федерации.
В отношении мониторинга, учета охотничьих ресурсов, определения квот добычи охотничьих животных этого делать было никак нельзя. Три года (2005-2007 гг.) существовала экологическая экспертиза по утверждению квот (лимитов) добычи лицензионных видов охотничьих животных.
Читайте материал "Мониторинг ЗМУ «по-нашему"
В экспертные комиссии входили ведущие учёные-охотоведы России, которые проверяли и оценивали результаты учетных данных, не без полемики, но всё же находили консенсус по размеру возможных квот изъятия животных из популяций.
В результате работы этих комиссий численность многих видов копытных животных заметно возросла, тенденция спада или стабильности их численности переломилась на тенденцию к росту.
Дело в том, что население многих видов охотничьих животных нельзя рассматривать в рамках границ субъектов Федерации. Животные обитают популяциями, используем мы ресурсы популяций, которые могут занимать территории в несколько или много субъектов Федерации («географические популяции», «популяционные арены» и т.п.).
Научный анализ достоверности учетных данных, в том числе ЗМУ, всегда проводился по большим территориям, охватывающим много Республик, краев, областей, АО.
В наибольшей степени это касается мигрирующих видов охотничьих животных, особенно птиц, но и крупных копытных животных, хищных млекопитающих. Об этом писало много учёных разных поколений (С.С.Шварц, Ю.А.Исаков, А.М.Чельцов-Бебутов, В.Г.Кривенко, А.Б.Линьков и мн. др.). К сожалению, всё это неведомо высоким охотничьим властям, тем более – высшим государственным.
С другой стороны, субъектов Федерации, где есть достаточно квалифицированных зоологических, охотоведческих, экологических кадров, можно пересчитать по пальцам. А в остальных регионах?
С третьей стороны, не оказывают ли власти субъектов Федерации на решения экспертных комиссий, охотничьи власти? Даже при существовании федеральной экологической экспертизы случаи давления на комиссии со стороны некоторых губернаторов были нередки.
В итоге напрашивается вывод, что учетные данные вполне могут быть фальсифицированы, лимиты в субъектах Федерации, тем более на незакрепленной за обществами охотников территориях, в ряде частных охотничьих хозяйств устанавливаются произвольно, кто как захочет.
Уже сейчас заметны локальные и региональные снижения численности многих видов животных, особенно копытных, несмотря на благоприятный поворот общей тенденции к росту. Не потеряем ли мы свои охотничьи ресурсы?
В целом, картина безрадостная. Она приводит к выводу, что настоятельно необходимо усиление государственного контроля учетных данных и определения лимита добычи животных. Контроля как на федеральном, так и на региональном и районном уровне.
Что касается местного контроля фактического проведения учета, то здесь есть множество методов и приемов, вплоть до выборочного контрольного прохождения маршрутов. Система постоянных учетных маршрутов этому способствует.
На федеральном уровне всё сложнее. Группа ФГУ «Центрохотконтроль», ведущая контроль, анализ и обобщение учетных данных, постоянно теряет кадры количественно и качественно. Специалист-аналитик, от которого требуется высочайшая научная квалификация, имеет бюджетную зарплату, намного ниже, чем любой московский чернорабочий или дворник.
Какой квалификации при этом можно добиться? Кто пойдет работать на такую зарплату? Пока всё держится на бескорыстном энтузиазме работников этой малочисленной группы.
Читайте материал "Зму: в поисках альтернативы"
Этот тезис заставляет вернуться непосредственно к методике ЗМУ. Метод считается пригодным для учета животных на больших территориях. При этом точность (достоверность) результатов учетов не одинакова для разных видов животных. Это нужно всегда иметь в виду.
Чем вид более многочисленный, тем учет лучше. Но это тоже до определенных пределов. Так, сибирская косуля в Курганской области может пройти одним путем тысячным стадом. Это уже не тропа, а утоптанная широкая дорога. Тут уж ничего не посчитаешь. В таких случаях метод непригоден.
Он сложен в применении в горных местностях: для этого каждому учетчику нужно очень хорошо знать всю теорию метода. Где найти таких учетчиков? С помощью ЗМУ хорошо учитываются лось, лисица, зайцы, белка, во многих случаях – мелкие куньи, европейская косуля, благородный олень (если полностью не привязан к подкормочным площадкам), то же относится к кабану, если численность не слишком высока.
Плохо учитывается волк из-за сложности определения длины суточного хода зверей, хотя учет как относительный вполне пригоден. ЗМУ не проводится в тундрах, где снежный покров часто уплотнен и звери не оставляют следы, что говорится во всех методических указаниях.
В малонаселенных районах учет сложно организовать из-за малого количества учетчиков. Есть и другие частные проблемы метода.
От работников обществ охотников часто приходится слышать, что ЗМУ пригоден только для больших территорий, но не для конкретных охотничьих хозяйств. Об этом я писал уже много раз. Учет в хозяйствах вполне возможен в двух случаях. Первый. Когда в хозяйстве закладывается достаточно большое количество маршрутов и по правилам ЗМУ.
Всегда можно оценить достоверность результатов, рассчитав относительную статистическую ошибку: формулы имеются в Методических указаниях. Второй способ – интерполяция (разделение по участкам большой территории) данных по области, группе административных районов, соответственно площади, естественному качеству и антропогенной нагрузке на территориях хозяйств.
Это может сделать опытный охотовед регионального государственного органа. Это может сделать группа Госохотучета России ФГУ «Центрохотконтроль» при условии многократного расширения её штата и умеренных цен на эту платную услугу.
Это может быть даже сейчас, но лучше, если будет составлен Охотничий кадастр России на основе кадастровых паспортов каждого охотничьего хозяйства. Для этого нужно соответствующее внимание федеральных органов власти и добрая воля владельцев хозяйств.
Так как же ответить на два типичных для России вопроса: «кто виноват» и «что делать»?
Конечно, историю делают конкретные люди. Личностей, которые довели охотничье хозяйство и мониторинг охотничьих ресурсов до коллапса, очень много. Не будем останавливаться на их перечислении. А если говорить обобщенно, то виновата система.
Система, которой глубоко безразлична судьба животного мира, охотничьего хозяйства, как и многих других сфер человеческой жизни типа науки, образования, здравоохранения и т.д. Система, которая ставит руководителями охотничьего хозяйства любого уровня людей некомпетентных, недобросовестных, часто – коррупционеров, браконьеров и пр.
Читайте материал "О мониторинге охотничьих животных в России"
А что делать со ЗМУ? Непременно, обязательно необходимо вернуть функции контроля учетов и определения квот добычи животных на федеральный уровень! Срочно и обязательно усилить группу ФГУ «Центрохотконтроль», существенно повысив зарплату её сотрудникам.
Крайне необходимы дальнейшие методические исследования. Во ВНИИОЗ РАСХН имеются (И.Н.Соломин и др.) перспективные разработки по совершенствованию опросного метода мониторинга охотничьих животных.
Необходимы разработки органического соединения анкетно-опросного метода учета и ЗМУ, равно как и с другими основными методами полевого учета животных. Но для этих работ нет средств. Их нет и для проведения широкомасштабных экспериментов на территории России или её крупных регионов.
Возможно, что такие средства появятся, когда высшие государственные власти страны поймут, что на использовании быстровоспроизводимых биологических ресурсах страны можно пополнять государственный бюджет не меньше, чем от продажи невоспроизводимых минеральных ресурсов. Зато без вреда для будущих поколений россиян.
А что конкретно со ЗМУ? Жаль прерывать длинный динамический ряд результатов ЗМУ! Пока нет других широко апробированных методик, нужно проводить ЗМУ как и сейчас, усилив при этом контроль проведения учетов на всех уровнях.
Комментарии (0)