Собака на утиной охоте

Всякая охота с хорошо подготовленной породистой собакой (будь-то легавая, гончая или лайка) прекрасна сама по себе: она радует охотника, дает ему возможность пережить и насладиться ни с чем не сравнимыми по своему накалу эмоциями.

Кроме этого, мало кто из охотников будет оспаривать тот факт, что продуктивность охоты с собакой увеличивается в разы. И, что самое главное, охота с собакой сводит к минимуму потери дичи, как чисто битой, так и подранков. Особенно много дичи пропадает по вине охотников на летних утиных охотах. Причин этому много: это и стрельба по налетающим птицам на запредельных дистанциях, стрельба над труднодоступными, подчас совсем непроходимыми местами, необоснованное использование крупных номеров дроби. Особо этим грешат молодые охотники.

В этом небольшом очерке в очередной раз хочу рассказать о роли своего курцхаара на нескольких утиных охотах нынешнего сезона, и роль эту трудно переоценить.

Возвращаясь после утренней охоты по коростелю на бивак, я должен был по переходу преодолеть неглубокий овраг, заросший ольхой. На незначительном удалении от перехода в овраге образовался небольшой плес воды, окраины которого заросли осокой и бурьяном. Поскольку утром мы с другом уже переходили в этом месте овраг, то я безо всякого интереса прошел мимо плеса, не удостоив его своим вниманием.

Оглянувшись назад, я увидел стоящего на переходе своего курцхаара, который пристально смотрел на небольшое зеркало воды. «Да нет там…» — не успел я закончить фразу, как с дальнего края плеса с кряканьем сорвалась кряква. Прошло несколько секунд оцепенения, и ружье слетело с плеча. Так как я охотился на коростеля, то стволы ружья были заряжены патронами с «девяткой» и «восьмеркой».

Эхо гулкого выстрела покатилось по округе, стрелять второй раз по кряковой «девяткой» не имело смысфла, так как расстояние для этой дроби было уже запредельным. Мелькая между стеблями бурьяна и молодыми деревцами ольхи, утка направила свой полет в сторону поля. Внутренний голос подсказывал мне, что в утином полете что-то было не так… «А давай, Ромка, возвратимся назад на поле и пройдемся по маршруту полета утки», — обращаюсь я к курцхаару.

По взгляду своего собрата по страсти я понял, что он не возражал против моего предложения, и вскоре легавая уже «челночила» по полю. На удалении метров ста пятидесяти — двухстах от края поля Ромул перешел на потяжку и вскоре замер на стойке. Сомнений не было, курцхаар стоял по утке. Последовала команда на подводку, и… матерый крякаш оказался в моих руках.

В следующий раз после вечерней охоты по коростелям и перепелам решили с другом Юрой отстоять утиную вечерку на небольшой болотине, раскинувшейся неподалеку от нашего бивака. Сумерки уже начали сгущаться, когда я увидел утиный силуэт, идущий на посадку на небольшое зеркало воды, возле которого стоял друг. Грянул выстрел, после которого последовала команда спаниелю на апортировку битой птицы.

Прошло совсем немного времени, и над плесом показался еще один утиный силуэт. После дуплета друга птица направилась в мою сторону. Грянула моя пара выстрелов, и утка со снижением потянула в сторону поля, заросшего высокой травой, кустарниками и небольшими березовыми островками. В таких условиях лося днем найти стоило больших трудов, не говоря уже об утке ночью.

Направление утянувшего подранка я более или менее засек (помогло одиноко стоящее дерево), поэтому с напарником решили поискать утку. Углубившись в поле метров на двести, пустили в поиск собак, моего курцхаара и спаниеля друга. Минут двадцать собаки прочесывали поле, но, к сожалению, безрезультатно. Юра предложил прекратить это бесперспективное занятие и отправиться на наш стан.

Отойдя немного в сторону, решаю в последний раз направить Ромула в поиск. Слышится шум в траве, смещающийся в сторону зарослей кустарников, снова слышен шум и треск в кустах, и вскоре предо мной предстает мой незаменимый помощник и верный друг… с уткой в пасти. Эмоции настолько переполнили душу, что я не выдерживаю и обнимаю своего Ромку за шею, прижимаю к себе и целую его куда-то в лоб. Спасибо тебе, дружище! Такие эпизоды охоты дорогого стоят!

На следующий день стоял я на вечерке на этой же болотине, а Юра решил попытать счастья на новом месте. Когда на землю стала опускаться ночь, над плесом показалось темное пятно. Мушки на стволах уже не видно даже на фоне неба, поэтому стреляю навскидку, полагаясь на прикладистость своего ружья.

Стрелял один раз, после чего пятно исчезло. То ли я сбил утку, то ли она снизилась и стала невидимой для меня на фоне возвышающегося впереди поля. Опять призываю на помощь палочку-выручалочку — своего курцхаара. По команде Ромул уходит в поиск. Прошло минут пять — семь, и из травы предо мной показалась голова легавой, в пасти которой находился начавший уже линять подранок — кряковый селезень.

Все приведенные выше примеры явно свидетельствуют о том, какую огромную роль играют охотничьи собаки на утиных охотах. Не будь со мной моего верного курцхаара, все сбитые утки оказались бы не в тороках моего ягдташа, а на позднем ужине или раннем завтраке лисицы или других хищников.