Рыбалка в мае

Наверное, нет лучше времени для рыбалки, чем апрель и май. Пусть ограничены рыбаки сроками и условиями весеннего нерестового запрета, но время это наполнено запахами талой воды, цветущей черёмухи и «боем» соловьёв, пьяных от весны. Над рекой, студёной поутру и седой от инея, песни утренних птах наполняют грудь светлой радостью и тихим спокойствием. Это – главное в нынешней торопливой и меркантильной обыденности.

Об этом же так хорошо писал Сергей Тимофеевич Аксаков ещё в XIX веке: «На зеленом, цветущем берегу, над темной глубью реки или озера… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды! Природа вступит в вечные права свои». Помните?.. Ничего не изменилось. И всё, что было важным в XIX веке, осталось, только появились компьютеры, навигаторы и стало меньше рыбы…

Конечно, нельзя забывать и про такую важную особенность весенней рыбалки – нет или почти нет комаров… Да-да, пусть рыболов привычен к этой российской напасти на наших реках и озёрах, но сколько же радостных минут портят эти гнусящие стаи кровососов!.. Итак, весенняя рыбалка.

Простая насадка

В это время на Рутке, по правде, делать почти нечего. В середине мае сорога-плотва уже поднялась в верховья, и теперь только ждать её обратного хода, когда истощённая нерестом рыба, спускаясь к Волге, будет по пути хватать наживку. Но попасть на эти дни её возвращения «домой», как и на подъём сороги в верховья на нерест, – чистая лотерея. Как повезёт…

С утра хожу вдоль реки, забрасывая фидер во все встречающиеся ямы. Утро просидел впустую на одном месте, рассчитывая, что рыба подойдёт на прикормку. Но клевали только местные некрупные плотвички и густёрки. Правда, был удачный период рыбьего выхода, но слишком короткий. Это случилось ещё потемну, перед рассветом. Поскольку приехал я накануне вечером, то снасти были закинуты в сумерках так, наудачу. Налим уже не брал, и поэтому надеяться можно было только на случайную припозднившуюся рыбу, которой не «спалось». Пока занимался кострищем, заваривал лесной чай с шиповником и почками смородины, собирал дрова на ночь, как и ночь уже перевалила за вторую половину. Это было видно вначале по блекло-розовой, а потом алой полоске под тяжёлым тёмно-синим небом.

В это время и забренчал бубенчик на фидере. Подбежав к удилищу, подсекаю и вывожу на поверхность неплохого подлёщика. Ого! Граммов пятьсот есть в рыбе. Тут и донка подала голос. Эти удилища с маленькими колокольчиками на гибких вершинках служат мне уже достаточно долго. Причём я даже не заменяю обычные стеклопластиковые «телескопы» на современные композитные или углепластиковые удилища. Так и ловлю увесистыми «стеклянными» шестиметровками.

Сейчас вершинка донки дёргалась от резких рывков. Вываживаю небольшого подлёщика. Здесь был насажен червь. А на крючке фидера, помнится, насадил я в качестве проверки катыш крутой манки. Подлещик там был раза в два крупнее этого, что взял на червя. Насаживаю манку и на крючок донки.

Что-то рано рыба перешла на мучные и растительные насадки. Хотя… Всё зависит, видимо, от температуры воды. Сейчас, в сравнении с воздухом, вода казалась совсем тёплой, почти по-летнему. Наверное, пора и рыбе приспосабливаться к летним условиям.

Клёв был весёлым. То фидер, то донка встряхивались от ударов по вершинке, и на леске сопротивлялись весенние подлёщики. Я уже уверился было, что попал на весенний жор леща, как рыба неожиданно перестала брать. Банально говоря, отрезало… И это совпало с подъёмом утреннего солнышка над зубцами мелколесья на противоположном берегу. Классика! Только классика какая-то странная, больше подходящая к жаркому июлю.

Когда же солнце поднялось и вокруг всё стало цветным и ярким, то даже местные сорожки и густёрки с ладонь стали клевать вяло и редко. Всё… Можно собираться домой. И тут в яме ударил хвост матёрой рыбы! Причём всплеск был неподалёку от фидера. Похоже на язя или голавля. Но рыбина явно кормилась поверху. Как её взять?

Словно в ответ на мои раздумья, по тропе спустился молодой парнишка с обычной поплавочной удочкой, причём уже подзабытой бамбуковой, которую сейчас можно найти, наверное, только в кладовке какого-нибудь дяди Васи, видавшего живьём дорогого Леонида Ильича… Кто помнит, так звали Брежнева.

Парнишка прошёл чуть дальше, остановился у небольшого омутка, где вода ходила кругом за упавшим деревом, закинул свою примитивную снасть и присел на корточки. Долго ждать ему не пришлось: на поверхности ямы закрутился бурун, и яркий пластмассовый поплавок исчез под водой. На леске кругами заходила какая-то серебристая рыбина, отливающая в солнечных лучах и старым золотом. Это был язь и, судя по золотому отливу чешуи, довольно крупный. Так оно и оказалось. Парнишка спокойно вывел рыбину к ногам и снял её с крючка. Положив язя в брезентовую сумку, висящую на боку, он снова закинул свою бамбуковую удочку. Грубый и фальшиво ярко раскрашенный поплавок из набора юного рыболова лежал прямо на поверхности ямы, а крючок с какой-то насадкой болтался в струе течения.

– Повезло чайнику в первый раз – подумалось снисходительно. – Не для осторожного язя такая снасть. Новичкам вначале всегда везёт.

Только подумалось, а парнишка уже тянул второго язя. Но он сошёл, оборвав довольно толстую леску. Второй язь был крупнее.

Когда же сосед вывел ещё одного язя и положил его в сумку, я не выдержал и подошёл к удачливому рыболову.

- Привет, коллега! С удачей!
- Спасибо. У вас как?
- С утра ловил подлёщика, а потом – как отрезало.
- А вы язя ловите.
- Да я уже вижу, что берёт язь, но на фидер со дна не хочет.
- Нет, он сейчас поверху кормится и ничего мудрить не надо. Насаживаешь чёрный хлеб и всё. Хватает, только шум стоит.
- Хлеб?!

Выяснилось, что парнишка деревенский и успел изучить повадки язя, который в это время лучше берёт здесь на хлеб и горох. И чаще всего язь хватает крючок с мякишем ржаного хлеба, причём поверху, в струе над ямой. Но обычно на одном месте можно поймать не более двух рыбин, а потом надо искать новое место. Рыбалка ходовая, интересная.

Весь оставшийся день и вечер я посвятил этой бесхитростной рыбалке, переоборудовав донку под поплавочную удочку, и успел поймать несколько язей. А утром на манку снова брали подлёщики. Сезон на Рутке закрыл достойно.

На отводной с живцом

После майских праздников решили с товарищем встряхнуться и съездить куда-нибудь подальше. Надоели и шашлыки на берегу пригородной нашей речки, и даже весенние караси-пришельцы, поднявшиеся с Волги. Эти серебристые и мощные рыбины, которых в дельте Волги величают по-американски – буффало – поднялись по Малой и Большой Кокшаге в наши лесные места и начали по весне клевать жадно и бескомпромиссно. Но рыбалка у города быстро надоела шумом «цивилизации», воплями гуляющей публики, да и карась уже отошёл, брал всё реже и реже. И мы с Пашкой решили проведать Рутку. По этому притоку Волги весной обычно поднимаются на нерест лещ, язь, плотва-сорога. Правда, время хода уже кончилось, но кто его знает, может быть, что-то клюёт и сейчас? Словом, поехали, как водится в России, от добра добра искать…

На Рутке – полная тишина. Как и следовало ожидать, вся уважающая себя «бель» уже прошла в верховья и теперь, наверное, нерестится или уже отметала икру в тёплых водах и камышах верхних тиховодий. Может быть, спускается уж рыба вниз, к вольным волжским просторам и глубинным бровкам. Но пока на наши удочки попадались лишь мелкие сорожки и окуньки. Густёрка с ладонь уже считалась приличной добычей.

На одну из торопливых поклёвок, вероятно, очередной мелкой сорожки я даже не стал реагировать. Лень было поднимать удочку из-за мелочи пузатой… Но тут так дёрнуло удочку, что и меня сдёрнуло со стула. Удочка согнулась, и на леске задёргалась какая-то крупная рыбина. Щука!.. Пришлось тянуть её, не церемонясь. Металлического поводка ведь нет, обрежет. И точно – обрезала, но уже на берегу.
После поимки щуки мы с Пашкой соорудили живцовые удочки. Собрались было наживить их мелкими сорожками из садка, но те все плавали кверху «пузом». Вода уже тёплая, не выдержали рыбки тесноты наполненного садка. Пришлось «чесать репу». И выход нашёлся. Из фидеров сделали снасти с отводным поводком, где метровый поводок венчал крупный крючок со снулым живцом. Снасть известная, уловистая. Правда, обычно приманкой служили силиконовые обманки, а в последнее время – из «съедобной резины».

Но и снулые плотвички сработали вполне эффективно, сверкая и колеблясь во время проводки над грузиком, идущим по песчаному дну. Четыре неплохих щуки вытянули мы с Пашкой за утро. И этот выезд на Рутку, хоть и не ко времени, не стал пустым. Щука выручила…