«Живоловушка» для охотника

С 1 июля 2012 года для всех охотников России была введена новая обязательная форма государственного охотничьего билета (далее – госбилет). Вообще-то госбилет был введен значительно раньше, в 1993 году, но не как обязательный, а как альтернативный общественному членскому охотничьему билету. Однако своей главной задачи по полному вытеснению из жизни общественных охотничьих объединений он так и не решил.

Как показало время, охотобщества при всей их слабости и бедности все-таки сами «не умирают насовсем». Это досадное обстоятельство не позволяло резко активизировать процесс по полному перераспределению угодий. И если в большинстве областей с 90-х годов угодья, как переходящий вымпел, уже по нескольку раз успевали менять своих хозяев, то охотпользователи (например, в Московской области, как наиболее привлекательной для приватизации) уныло и однообразно не менялись уже по 50–70 и более лет.

Так что полумерами тут обойтись не удалось, и пришлось поднажать еще, чтобы «процесс пошел», и тогда закон «Об охоте», который готовили всем миром в муках 18 лет, вдруг сразу был принят всего за неделю, да в редакции, которая существенно отличалась от принятой в первом чтении.

Теперь совсем другое дело: только госбилет монопольно дает право на добычу охотничьих животных, являющихся государственной собственностью, и только его наличие – обязательное условие для приобретения и перерегистрации охотничьего оружия. Отныне госбилеты с государственным размахом выдаются всем желающим: быстро, на потоке, бесплатно, по упрощенному варианту – без охотминимума, без каких-либо дальнейших финансовых, трудовых и партнерских обязательств – и на всю жизнь.

Сразу же у большинства охотников встает вопрос: а зачем тогда нужен членский охотничий билет? Вопрос не простой, и в двух словах на него не ответишь, т.к. последствия видны не сразу.

После оформления госбилета всякие дальнейшие отношения между охотниками и выдавшим их госорганом фактически полностью прекращаются, и охотники остаются один на один с охотпользователями.

В этих условиях мне вообще не понятно назначение госбилета: не проще ли было предоставить право на охоту всем гражданам вообще без какого-либо билета (полиция выдает право на оружие, а охотпользователь – на охоту).

В соответствии с законодательством охота без обслуживания в закрепленных угодьях (общественных, частных и государственных) предоставляется как вид услуги по бесплатным госразрешениям на массовые виды и платным путевкам.

В соответствии с Законом РФ от 1992 года «О либерализации цен» цены на охотничьи услуги являются свободными и устанавливаются охотпользователями по их усмотрению, исходя из объективных потребностей. Это, конечно, не значит, что цены можно заломить любые: получаемые от деятельности слабеньких охотхозяйств доходы обычно меньше стоимости их содержания в 3–5 раз, у крепких середнячков в 5–10 раз, а у элитных в несколько десятков раз.

Убытки всегда покрывались в виде дотаций от иной деятельности (у охотобществ – от членских взносов, от торговли, а в советские времена от прибыли промышленных предприятий). В связи с введением госбилета и неминуемого оттока части членов охотобществ охотпользователи вынуждены будут, с одной стороны, повышать цены, чтобы компенсировать потери от взносов, а с другой, вводить существенную наценку по стоимости «сторонним» лицам.

Охотников отдаленных и глухих территорий России, конечно, не очень волнуют всяческие реформы, законы, новые правила и прочие чудачества Москвы – они как охотились, так и будут охотиться. Но вот в густонаселенных регионах, где проживает подавляющее большинство охотников, различные реформы и нововведения будут затрагивать их интересы очень сильно и напрямую повлияют на реализацию потребности в охоте.

Каких же последствий нужно ожидать?

Первый вариант (самый невероятный) – это если государство будет само вести охотничье хозяйство, как в США. Было бы здорово, наверное, но этот вариант в связи с финансовой несостоятельностью нельзя рассматривать как серьезный.

Второй вариант (тоже довольно фантастический) – это перевод достаточного количества угодий в общее пользование. Достаточное – значит, качественное и пропорциональное численности населения в регионе. В Московской области для этого нужно не 20%, а не менее половины всех угодий, иначе это будет отвлекающий блеф.

К тому же (важный нюанс!) создание «свободных угодий» – это одно, а вот их законодательное закрепление на какой-то срок – другое. Так часто и обманывают людей: сначала с одобрения народа ликвидируют охотпользователя под предлогом необходимости создания свободных угодий, а немного спустя их отдают другим…

При выделении свободных угодий большинство охотников было бы довольно, но при этом любое развитие охотничьего хозяйства будет полностью заморожено и отброшено на полвека назад. Никаких баз, охраны, воспроизводства. И это при все возрастающем массовом техническом оснащении и вооружении граждан. При такой «вольнице» будет затруднительно поднять численность зверя в небольших частных или госохотхозяйствах – их будут выбивать по периферии хозяйств за счет естественной или искусственно вызванной миграции. Сомневаюсь, что столичной власти приглянется этот вариант.

Третий вариант (единственно вероятный) – это расчистить место для создания массовых частных хозяйств. В густонаселенных районах с наиболее ценными угодьями для инвесторов, конечно же, более привлекательно создание собственных охотхозяйств.

В создании массовых частных хозяйств ничего плохого нет. Вот если бы к этому была готова основная масса населения страны! В рыночных (да и любых иных) условиях платежеспособность населения должна пропорционально соответствовать себестоимости производства продукции и услуг, иначе нормальная работа предприятий невозможна.

А у нас основная часть населения, включая средний класс, по платежеспособности, к сожалению, существенно отстает от развития рынка и еще не может оплачивать все услуги по полной стоимости. И только охотобщества имеют простой и надежный финансовый механизм в виде взносов на дотирование охотхозяйственной деятельности, на установление относительно низких цен и введение разнообразных льгот по оплате. У частников такой возможности нет, и поэтому они вынуждены брать по полной стоимости.

Ведение охотничьего хозяйства – дело дорогостоящее, не зависящее от форм собственности. Но специфика охотничьего хозяйства России крайне зависима от многих неблагоприятных факторов, которых нет, например, в Европе или США.

Взять хотя бы сезонность: в России, как правило, охотиться можно только в очень узкий период времени из-за плохих, а то и неприемлемых погодных условий, не соответствующих коротким срокам охоты миграций, очень низкой численности мелкой дичи, обесценивании пушнины, да вдобавок еще с большим количеством ограничений и запретов. Отсюда крайне велики «простои», низка посещаемость и доходность.

В США и Европе охота производится массово, «под боком» клиентов и практически круглый год. Так, реальная продолжительность охоты на уток и гусей там составляет 5–6 месяцев. Средний объем добычи водоплавающих в Европе на порядок больше, вальдшнепов в 20 раз больше. Вот цифры добычи водоплавающих за год в млн голов, наглядно показывающих, «почему Россия не Америка» (см. таблицу).

Гусей в России добывают меньше, чем в Америке в 50 раз. По копытным разница в несколько сот раз. Основная добыча европейских охотников – это не утки, а разводимая полевая дичь и зайцы, добыча которых также в сотни раз превышает российские показатели. Соответственно уровню добычи и посещаемость и объем доходов, в то время как расходная часть почти не зависит от этих показателей.

Это тоже чисто российская специфика, т.к. возрастающие затраты на содержание охотхозяйств идут круглый год ежедневно. Отсюда их очень низкая доходность и большая убыточность. Некоторые очень далекие от темы «специалисты» наивно предлагают решать все экономические проблемы охотхозяйств путем широкого развития сферы услуг и очень обижаются на непонятливых чиновников от охоты, которые игнорируют их идеи. К сожалению, в свете вышеописанных российских факторов, сфера услуг в охотхозяйствах также очень убыточна и позволительна только для богатых охотпользователей и потребителей.

Там, где нельзя запретить массовую охоту, это делается за счет установления непомерных цен, т.к. цены – «свободные», да к тому же полностью обосновываются высокими затратами.

Негативные последствия от введения госбилета и обеспечение обязательных по Конституции РФ социальных гарантий для простых (массовых) охотников можно было бы при желании решить элементарно просто. Для этого наряду с обязательной минимальной квотой угодий общего пользования нужно законодательно установить и минимальную квоту угодий для общественных охотничьих объединений, исходя из численности их членов.

Но, видимо, нет такого желания у народных избранников, поскольку реализация предполагаемой поправки разом похоронит те надежды, ради которых и был с таким трудом введен обязательный госбилет.

Остается надеяться только на разум самих граждан, которые за последние 20 лет уже в достаточной степени «ученые» и много раз видели печальные последствия реформ, которые поначалу всегда облечены в радужные формы свободы, равноправия, снятия ограничений, упрощения, бесплатности, привлекательности, очевидности, заманчивости и первоначальных реальных благ.

Мне это напоминает живоловушку на кабанов: заходи смело внутрь и среди повсеместной бескормицы питайся до отвала отборными кормами, которые выложил какой-то благодетель. Ну не понимают кабаны принцип захлопывания опадных ворот, а полученный опыт уже никому не удается использовать…

В жизни людей тоже повсюду понаставлено множество самых разнообразных и хитроумных «живоловушек». Поначалу никакого насилия – все делается исключительно добровольно, собственными руками. Создан простой и надежный механизм. Охотники, получив бесплатный госбилет, добровольно выйдут из охотобществ, освободив тем самым себя на первое время от финансовых и трудовых обязательств. Охотобщества из-за потери взносов, которые ничем нельзя полноценно компенсировать, развалятся. Далее наступает этап перераспределения угодий.

Порой спрашиваешь людей: «Ну зачем же вы добровольно отказывались от своих обширных охотничьих угодий?» А в ответ недоуменное удивление: «Мы от своих угодий не отказывались, мы просто против охотобществ и их чиновников – незачем кормить этих дармоедов!» Большинство охотников не понимают: не то что ликвидация, но и сильное ослабление охотобществ – это самый прямой коллективный (а часто и активно-агрессивный) отказ от собственных общественных угодий.

Не чиновники должны их финансировать, а только сами охотники – это общий принцип деятельности всех общественных организаций. Эту ситуацию очень хорошо комментирует известная поговорка: «Кто не хочет кормить собственную армию, тот будет кормить чужую». Прямая аналогия с охотничьим хозяйством: «Кто не хочет платить своему охотобществу, тот будет платить частнику, и по гораздо более высокой цене» (если его туда вообще пустят).

Конечная цель реформаторов хорошо замаскирована и выглядит как безобидная рутинная процедура по смене бланка охотбилета. На самом же деле заложен эффективный механизм по кардинальной смене общественных отношений в сфере охоты с его коллективностью и социальностью на чисто рыночные, где все будут определять только деньги: кто их имеет, тот и угодья получает и охотится.

Общий концептуальный принцип пользования ресурсами диких животных был четко определен в принятом в 1995 г. Законе РФ «О животном мире», где продекларировано, что «животный мир является достоянием народов РФ», где были установлены сравнительно демократические и социальные нормы закрепления его в долгосрочное пользование.

Однако в принятом в 2009 году Законе РФ «Об охоте» все было кардинально переиначено: ни демократией, ни социальностью в нем и не пахнет. Так, любые преимущества бывших добросовестных охотпользователей отменены, общественные слушания, гласность и учет интересов местного населения тоже. Угодья получит на прямом пошаговом аукционе только более богатый претендент, и даже единолично, на 49 лет. А вот о якобы достоянии народа, проживающего на данной территории, ни слова.

Подумайте: в Москве, Питере и других густонаселенных регионах имеются более богатые претенденты, чем общества охотников?! Общества охотников, как и любая общественная организация, по закону не имеет права получать прибыль (не путать с доходами). Поэтому любая фирма средней руки намного богаче любого охотобщества. Какая может быть честная конкуренция на аукционе, когда законодатели изначально заложили абсолютно проигрышный для них вариант?

Имеющиеся общественные охотугодья – это совместное бесценное долгосрочное пользование для огромной массы охотников. И в обществах пока состоит большинство охотников. Теперь охотникам самим решать вопрос о сохранении созданных для них общественных угодий. Перед ними в очередной раз широко распахнула дверь живоловушка: «Заходи, дорогой!»