Я рыжую узнаю по походке...

Чем глубже изучаешь вид какого-либо хищника, тем, как это ни парадоксально, больше появляется тайн и загадок. Впрочем, в этом-то и кроется истинный интерес познаний для любого человека, влюбленного в дикую природу.

Апрель, 2009 год. Внезапно поднявшаяся утренняя метель испортила первый день весенней охоты. Я брел, волоча ноги по снегу, вдоль валовой канавы по периметру старого торфяника; с воды шумно поднимались парочки крякв, но из-за тесного ольховника, рядком тянувшегося по моему берегу, их трудно было разглядеть.

Неожиданно меня насторожило карканье серой вороны, сидящей на макушке ольхи, впереди меня. Ее поведение было особенное. Так каркает ворона, заметившая хищника. Этим птица и привлекла мое внимание еще издали. Ни бобр, ни кряковый селезень, а какой-то разбойник должен находиться там, внизу. Крадучись, я достиг дерева, на котором горланила птица; но она не только не улетела, а казалось, изо всех сил старалась мне что-то показать, на что-то навести. Но на что? Ничего и никого не было.

Может, норка, обедающая где-нибудь под ольховым валежником? Я простоял долго, ноги стали замерзать, ворона улетела, так ничего и не добившись. Неплохо зная повадки этой птицы, я долго не мог поверить в то, что ворона орала беспричинно.

Но тем не менее ничего не произошло, и я двинулся дальше. Но не успел сделать несколько шагов, как мой сапог, поддев свежевыпавший снег, неожиданно обнажил большое серое перо. Я копнул рядом — еще горстка перьев, еще и еще…

А вдобавок и фрагменты трубчатых костей. Оказалось, посреди слежавшихся прядей осоки, вторично укрытых снегом, я натолкнулся на большую площадку, где лисица, разорвав в клочья кожу с перьями, разделала ну никак не свойственную ей добычу — серую цаплю! Я был крайне удивлен. Находка оказалась бесценной для меня как следопыта.

Но каким образом такая большая, осторожная и довольно опасная птица досталась лисице — подранком или все-таки живой и здоровой, — сказать трудно. Больше всего меня поразило поведение вороны. Судя по тому что следы полностью засыпал снег, ворона видела эти перышки раньше, а возможно, и трапезу самого хищника, а теперь по-своему, по-вороньи, окрикивала, бранила кровавое место — место надругательства над себе подобной.

Казалось, была задета честь этой умной птицы, и она орала так самозабвенно, что даже я с ружьем за спиной был ей не помехой. Наоборот, ворона словно пыталась принять меня в союзники, чтоб окончательно вынести приговор рыжей разбойнице…

Но вернемся к останкам цапли. Покопавшись под снежным покрывалом, укрывшим следы трагедии, я обнаружил еще несколько фрагментов полых костей длиной не более 10 см с заметными на них сквозными проколами от острых лисьих зубов и отдельные осколки. Больше было перьев с шеи и груди, и, конечно, были большие маховые — из крыльев.

Если их рассмотреть, то легко можно сказать, кто разделывал добычу. Ястреба и прочие пернатые хищники, оставляющие после своей работы подобную перьевую кучу, выдергивают перо целиком. Лисица крупные перья обгрызает у самого основания, а потому их концы как будто обрезаны ножницами. Это работа ее острых зубов. Таких птиц, как голубь или рябчик, лисица съедает практически полностью, не оставив и костей. Лишь крупные перья с обгрызенными концами стержней (очинов) надежно укажут на обед четвероного охотника.

Лисица невероятно пластична в вопросах питания и легко приспосабливается к дичи, доминирующей на ее охотничьем участке. Это один из важных факторов удивительной жизнеспособности этих животных, использующих с максимальной выгодой для себя всевозможные пищевые ресурсы. Полевки и другие мелкие грызуны преобладают в питании лисиц, но их остатков ввиду размеров не видно.

Зато по остаткам дичи вблизи нор можно судить, какие из животных обычны в данном регионе. Так, например, семья лисицы, живущая в окрестностях деревни, в начале лета уничтожала молодых, но уже летных галок, пасущихся на деревенских лугах. Интересно, что большая часть галок гнездилась внутри металлических корпусов зерноуборочных комбайнов, сеялок и прочей сельхозтехники, в большом количестве утилизированной на деревенские задворки.

Лесные лисицы, кроме мышевидных грызунов, ловят рябчиков, что также видно по следам. В остатках лисьей пищи я отмечал черепа водяных крыс и кряковые перышки. Найденную нору под ольховым выворотнем, недалеко от затопленного торфяника, «украшали» перья хохлатой чернети — наиболее обычной здесь гнездящейся утки.

А у другой норы под слоем опавших листьев и засохшей грязи я нашел несколько хвостовых и маховых перьев воронов. Все это лишний раз говорит о том, что лисица не утруждает себя поиском определенной пищи, а довольствуется той, которая обычна или многочисленна на ее территории.

Встречаются и курьезные находки, которым трудно дать объяснение. Помню, в феврале 1994 года я переходил на лыжах мелкий ручей в низинном болоте и натолкнулся на свежую лисью покопку: рыжая достала из ила вьюна. И, что интересно, самую мясистую его часть бросила рядом с ямкой. Кусок туловища, лишенный как головной, так и хвостовой части, длиной не более 7 см, был не съеден. Не совсем понятно почему.

Особую роль в питании лисицы играют насекомоядные млекопитающие. Особо хочется сказать о еже. Известна ненависть собак к этому колючему созданию. Как забавно и тонко подметил А. Брэм, «злоба собаки основана, вероятно, большей частью на ее беспомощности в борьбе с этим колючим героем: ее бесит то, что, нападая на него, она... причиняет боль самой себе».

Лисица же как бы в отместку всем домашним псовым легко решает эту проблему. Начиная с поздней осени и всю зиму встречаются останки ежей, выкопанных и съеденных лисами. Даже сквозь большой слой снега лисица способна учуять спящего в глубокой зимней спячке ежа. Выкопав его, она легко расправляется с лишенной всякого сопротивления добычей, в два счета выедая зверька из его собственной шкуры. И только обнаруженная рядом со снежной ямкой колючая шуба, словно половинка лопнувшего резинового мяча, наглядно расскажет о приключившейся ночью трагедии.

Совсем противоположную роль в питании лисицы играют землеройки-бурозубки, прямые родственники ежей. Во время мышкования наш хищник, чуя шорох зверька под снежной толщей, в охотничьем азарте бросается в снег, но вместо вкусной и сытной полевки хватает вроде бы такого же буровато-серого зверька, но с вытянутой в хоботок мордочкой, а главное, скверно пахнущего. Задушенного вгорячах она бросает из-за несъедобности.

Своеобразный мускусный запах бурозубки отбивает у лисицы аппетит, хотя другие наши обитатели вполне довольствуются этими насекомоядными. Например, осматривая содержимое желудка одной добытой мной сойки, я нашел там остатки землеройки: скорее всего птица подобрала ее на лисьем следу. В данном случае лисица играет роль невольной кормилицы прочих видов животных, что особенно важно для выживаемости последних в условиях зимы.

ВРЕМЕННЫЕ УБЕЖИЩА И ВЫВОДКОВЫЕ НОРЫ

Скользя на широких лыжах по заснеженной дороге, местами обнаженной поземками до обледенелой корки, я спешил как можно скорее добраться до леса, спасающего от холодного февральского ветра. Невольно обернувшись к полю, на котором возвышалось несколько скирд, я заметил лисицу. Это был приятный сюрприз: увидеть эту хищницу днем — удача для меня.

А потому, несмотря на сильный ветер, я задержался и, достав бинокль, стал наблюдать, что будет дальше. Легкой рысцой лисица трусила вверх по полю в направлении большой скирды, стоящей на вершине полевого холма. Добравшись до ее основания, зверь, юркнув куда-то вниз, тотчас же пропал.

Как оказалось, скирду окружал огромный снежный торос, сотворенный зимними ветрами; высоким обрывом он нависал перед самой скирдой, но не касался ее, образуя внизу пустоту, лишенную снега почти до земли. В этом коридоре, окружавшем скирду со всех сторон, и исчезла лисица, а потому я не мог видеть ее, находясь не менее чем в двухстах метрах. Дальше — самое удивительное. Лисицу я уже видел на довольно крутом склоне скирды.

Ловко достигнув вершины, зверь нашел голый участок соломы и сел совершенно по-собачьи. Вот он, момент истины! Если раньше я только мог представить себе, насколько лисы способны покорять стога, о чем говорили лишь следы, то сейчас я наблюдал это своими глазами! Сидя на верхушке скирды, лисица не сводила с меня глаз. После она прошла на другую ее сторону и, подняв уши и отвернувшись от меня, решила убедиться в безопасности с тыла.

И наконец случилось то, чего я совсем не ожидал. Вновь развернувшись в мою сторону, зверь немного спустился с вершины и, найдя удобное место, лег на эту скирду прямо у меня на глазах. Свернувшись клубочком и обвившись пышным хвостом, лисица расположилась на дневной отдых. И где?! На скирде соломы!

Но пока я был в прямой зоне видимости, она не сводила с меня глаз. Полностью спокойна она еще не была, а потому, чтобы дать лисице окончательно расслабиться, я потихоньку стал отъезжать… Это был, конечно же, исключительный случай, обычно эти хищники устраиваются на дневной отдых не так высоко…

Следы отдыхавшей днем лисицы можно встретить уже с предзимья, как только ляжет снег. Почему-то в начале зимы лисы больше отдыхают в открытых местах, например на окраинах лугов, недалеко от зарослей кустарника. Со второй половины зимы перебираются к лесам, на опушки, особенно в солнечные дни на исходе зимы и в марте. В такие дни лежки устраиваются и в самих лесах, обычно под высокими деревьями и — обязательно! — на солнечной стороне. В рыхлом снегу лисья дневка – это округлая ямка глубиной до 15–20 см и диаметром до 35 см.

Если зверь ложится на наст, то никоим образом не углубляет его, оставляя столь же округлую, плоскую и обледенелую площадку, с теми же размерами в поперечнике: 30–35 см. Судя по другим следам, найденным на дневках, лисы во время отдыха приводят в порядок свой мех, вычищают и вылизывают его, избавляясь от скатавшейся шерсти и прицепившихся колючих головок репейника.

Дневные лежки лисиц — это временные, даже одноразовые, их убежища: всегда перед отдыхом зверь ищет новые места. Чего нельзя сказать о так называемых выводковых норах. Эти норы лисица выкапывает намеренно, чтобы в безопасности вывести и воспитать потомство. А потому в роющей деятельности обычно заняты только самки, хотя могут помогать и самцы.

Такие норы обживаются с апреля до конца лета, пока не распадутся выводки. Но могут посещаться и даже обживаться гораздо позже. Традиционное лисье жилище — примитивная нора изначально с одним коротким пологим отнорком, ведущим в гнездовую камеру. Длина норы составляет от 0,5 до 2,5 метра и более.

Позже она может дополниться запасными отнорками, обеспечивающими большую безопасность. Ни один из отнорков не чистится так тщательно, как главный; он отличается от остальных своей свежестью и более крупными размерами. За все время я не встречал больше четырех отнорков (вместе с главным). Самка регулярно чистит норы перед самым щенением.

Убеждался в этом лично, наблюдая за одной и той же норой на протяжении нескольких лет. Выбросы свежего песка на расстояние три-четыре метра выдают местоположение нор. Диаметр лаза составляет 18–20 см.

При выборе места для устройства норы лисица руководствуется двумя главными факторами: хорошими дренажными свойствами почвенного субстрата (во избежание подтапливания грунтовыми и дождевыми водами) и наличием вблизи постоянного источника воды, необходимой этим млекопитающим. Все найденные мной лисьи норы точно соответствовали этим требованиям.