Друг русского леса

Плохо в России обстояло дело и с бумагой. Ее производство, по разным источникам, относится ко времени Ивана IV, одновременно с введением книгопечатания. Находили грамоты и более старые. Например, договорная грамота великого князя Симеона Гордого, датированная 1340 годом, и рукописная книга «Поучения Исаака Сирина», 1381 г.

Завозилась ли бумага для этих документов из-за рубежа или производилась на каких-то собственных кустарных производствах, сказать трудно. На грамотах же Ивана Грозного уже имеются личные водяные знаки царя. Археологи считают, что бумагу для царских грамот «терли» в 30 километрах от Москвы люди Федора Савинова. В 1641 году в Москве работала бумажная фабрика Василия Будуева. Всего же в XVI–XVII веках насчитывалось с десяток «бумажных мельниц». В 1799 году в 24 губерниях работало 59 бумажных фабрик. В 1840 году россиянин Ф.Г. Келлер изобрел способ изготовления самой дешевой бумаги из древесины и предложил для истирания древесины в бумажную массу «точильные камни». В 1847 году Г. Фельтер изобрел уже настоящий дифибрер для приготовления древесной массы; «аппарат для приготовления бумаги из дерева» инженер Усачев запустил первым в мире в 1860 году, а Л.П. Жерестов в 1894 году уже полностью отработал технологический процесс изготовления «деревянной бумаги». Тем более обидно, что, имея и опыт и неограниченные ресурсы для производства бумаги, Россия бумаги своей практически не имела. Производительность собственных «деревотерочных» целлюлозно-бумажных заводов в конце XIX столетия составляла 1600 пудов, что было менее 3% мирового производства. Недостающую бумагу в объеме 1 940 000 пудов на сумму в 2,5 миллиона рублей завозили из-за рубежа.

В таком состоянии находилась лесная промышленность в то время, когда Дмитрий Никифорович Кайгородов вернулся из зарубежной командировки в родной институт. Страна нуждалась в опытном инженере-технологе для развития лесной промышленности. Д.Н. Кайгородов ко времени начала его зарубежной стажировки был не только хорошим лесоводом, но и опытным инженером. Знания, полученные в артиллерийском училище и на Охтинском пороховом заводе, оказались очень кстати. После двухлетней стажировки в Германии, Швейцарии, Швеции, Франции Д.Н. Кайгородов оказался в числе прекрасно подготовленных специалистов лесного дела. 17 октября 1875 года он становится преподавателем кафедры лесной технологии и инженерного искусства Земледельческого (позднее Лесного) института. Талантливый литератор, Дмитрий Никифорович много пишет на разнообразные темы. В их числе Лесотоварный словарь, изданный в 1883 году, с посвящением его памяти В.И. Даля. «Утилизация древесных опилок» и много других очерков и статей. Труды и устремления ученых Лесного института не пропали даром. За период с 1864 по 1913 год капитал, вложенный в лесную промышленность, увеличился с 4 миллионов до 162 миллионов рублей. Оборачиваемость его приближалась к единице. Ни одна другая отрасль ничего подобного не имела. В этот период в лесопилении и деревообработке было занято 118,4 тысячи человек.

Отдельно нужно сказать о популяризаторском и природоохранном творчестве Д.Н. Самой лучшей книгой Кайгородова считают первую из них — «Беседы о русском лесе». Опубликована она была в 1879 году и состоит из двух частей: «Краснолесье» и «Чернолесье». Увлекательности бесед способствовали весьма кстати подобранные отрывки из народных песен и произведений известных поэтов. Д.Н. широко использует отрывки из шедевров русской литературы. Здесь его цель — не «писательство», а искреннее желание донести до читателя истинную красоту природы и русского слова. Эффект великолепный: сухие научные сведения, естественно вплетенные в художественные картины мастеров слова, становятся удивительно зримыми, убедительными, запоминающимися. Книга для Кайгородова — не самоцель, а продвижение к намеченной цели. В первую очередь это любовь ко всему живому, к восстановлению присущей человеческой натуре радости общения с естественной природой.

Трудно сказать, кто больше преобладал в Кайгородове, тонкий ученый-наблюдатель, страстно увлеченный поэт-натуралист или человек, просто любящий с пользой побыть на природе. Раскроем его книгу «Собиратель грибов». В ней мы находим описания известных съедобных и ядовитых грибов, сомнительных грибов, растущих в России. Иллюстрирована она великолепно, как и другие книги ученого. Вспоминаю его роскошную книгу «Из царства пернатых», подаренную Кайгородовым своему сотоварищу и единомышленнику по Лесному институту профессору М.М. Орлову, моему дедушке. Книга была издана двадцатитысячным тиражом издателем Иваном Дмитриевичем Сытиным, публиковавшим почти все книги Кайгородова. Содержала 40 великолепных очерков из жизни самых распространенных наших птиц. Каждый очерк сопровождался цветным рисунком. До сих пор помню поющего соловья на ветке цветущей яблони. Книга произвела на меня ошеломляющее впечатление, и я во время эвакуации в 1942 году из блокадного Ленинграда, сунув за пояс, увез ее как драгоценную реликвию. Позже, в эвакуации на Кавказе, она спасла нам жизнь. Мы голодали. Хозяйский сын, мой дружок, которого я увлек рассказами о птицах, предложил за нее мешок картошки, которая нас сильно поддержала.
Да здравствует орнитология! Нет, не зря Ч. Дарвин считал, что «каждый джентльмен обязан быть орнитологом».

В 1887 году выходит книга «Из зеленого царства». Не менее талантлива книга «Наши зимние пернатые гости». В рассказах о «Длинноногих» и «Длинноносых» Кайгородов повествует о наших цаплях, вальдшнепах, аистах, куликах, чибисах и других болотных и водоплавающих птицах. Для него это не просто красивые, совершенные в своем внешнем облике живые существа, для него это и удивительные создания природы, которым свойственны и боль, и радость, и привязанность, и взаимная любовь.

Замечательна книга Кайгородова «Лепестки», которую он посвятил своей ученице, великой княжне Ольге Александровне. Каждый ее небольшой рассказ — это образец художественной прозы. Это и эссе о рождественской елке, грустный рассказ об убитой птичке, и пейзажные зарисовки осени и другие добрые рассказы о природе. Чем-то необычно свежим и чистым веет от ее симпатичных страниц. Каждый рассказ — перл, напишут о книге рецензенты.

Своей крестнице, моей маме Ирине Михайловне Орловой, Дмитрий Никифорович подарил книжку «Наши весенние цветы». Во время бурных событий XX века мама сберегла ее, и сейчас она передо мной. В одном из своих писем писатель Виталий Бианки обращается к Д.Н.: «Глубокоуважаемый Дмитрий Никифорович! Примите мою искреннюю благодарность за прелестный подарок («Наши весенние цветы») и передайте привет Вашим замечательным сотрудникам. Шлю Вам наши наблюдения. В. Бианки».

Скончался Дмитрий Никифорович после того, как простудился, находясь в холодном храме во время страстной молитвы. Вопреки сложившейся традиции, его похоронили в парке ЛТА, на месте, где он любил слушать птиц. По добровольной, народной подписке собрали денег на памятник и переиздание его книг. Архитектор Л.В. Шервуд, дом-мастерская которого был на Пискаревке (я еще застал его), выполнил проект памятника Кайгородову для парка ЛТА. Однако деньги куда-то исчезли, благие намерения так и не были осуществлены. В 1917 году в припадке революционного кипения чернь утопила в Неве памятник «Царь, спасающий утопающих». Оставшийся без скульптуры постамент вызвал недоуменные вопросы у прогуливающихся по Невской набережной перед Адмиралтейством. Его и пожертвовали Лесному институту для закладного могильного памятника известному профессору, отцу русской фенологии.

Сто лет слушает гранитный обломок соловьиные песни, столь любимые Д.Н., а родной институт, ставший Академией, все не соберется облагородить место последнего приюта знаменитого природознатца.

Надо восстановить историческую справедливость. С использованием новейших технологий отыскать и поставить на место исторический памятник «Царь, спасающий утопающих».
Ушли в мир иной Д.Н. с супругой и старший сын Евгений. Возможно, где-то на Западе еще живы внучки Д.Н., Ирина и Надя, дочери его младшего сына Анатолия. Так проходит мирская слава: «Sic transit gloria mundi — как говорили древние.

Начало читайте здесь: http://www.ohotniki.ru/hunting/article/2015/03/14/643440-drug-russkogo-lesa.html