Сайгаки

Сайгак относится к семейству полорогих, хотя рога у него вовсе не полые. Внутри находится стержень из пористой кости, а снаружи как бы насажен чехол из роговицы. Говорят, при нагревании этот чехол даже снять можно, словно чулок. Самки рогов не имеют.

Сайгака не назовешь красавцем, скорее наоборот. Но внешность часто обманчива. Это неказистое с виду животное обладает удивительной способностью — настоящий спринтер, скорость его бега достигает 80 километров в час. Когда в тучах пыли мчится по степи стадо в несколько сотен голов, зрелище завораживающее. Особенности строения носа-хобота позволяют сайгаку дышать пыльным или морозным воздухом без какого-либо ущерба для здоровья.

Большие стада встречались в нашей местности лишь во время сезонных кочевок сайгаков. В другое время они держались небольшими группами в несколько десятков, а летом и вовсе в несколько голов. Завидев идущую по степи машину, такое стадо бросается бежать, и не от машины, а, наоборот, в ее сторону, и всегда стремится пересечь дорогу, иногда в нескольких метрах от машины, что меня очень удивляло в первый год работы в пустынях. Этому «научили» их волки. Семейка «санитаров» охотится на сайгаков нагоном, волчица обходит стадо, ложится в засаде, а матерый с отпрысками старается нагнать сайгаков на нее, отсюда такое их поведение.

Зимой у сайгаков бывает гон. Наиболее сильные старые самцы обзаводятся большими «гаремами», до полусотни самок, и в течение двух недель совершенно не питаются и не спят, только исполняют обязанности да отгоняют соперников. В результате настолько истощаются, буквально кожа да кости, и вид у них очень жалкий и какой-то неряшливый. Случалось, подходишь, а этот бедолага даже убежать не может. Много рогачей погибает в этот период, но к весне оставшиеся в живых силы восстанавливают, а к лету и вовсе становятся весьма упитанными, в области крестца у них даже появляется слой подкожного жира толщиной до двух сантиметров. И они становятся объектами браконьерских охот.

Иногда встречаются данные, что у сайгаков плохое зрение. У жителей степей зрение плохим быть не может. На лежащего неподвижно охотника они могут подойти вплотную, это верно, но попробуйте подойти сами к лежащему сайгаку, не поможет и маскхалат, издалека увидит и убежит. Плохая реакция у них на неподвижный, даже незнакомый предмет, видимо, отсюда и это ошибочное мнение.

В начале семидесятых годов численность сайгаков в Казахстане составляла, по разным данным, от одного до двух миллионов голов. Периодически на них открывали промысловую охоту, и мясо продавалось в магазинах по цене один рубль за килограмм. Трудно назвать охотой это деяние. Скорее бойня. Охота, это когда шансы у охотника и дичи относительно равны, и у дичи есть возможность спастись. А когда ослепленное мощными прожекторами несчастное животное мечется между ревущими железными чудовищами-машинами, о каких шансах может идти речь… Не помню, в каком году, но открывали и любительскую охоту на сайгу по лицензии стоимостью 3 рубля. Количество лицензий было, видимо, ограничено, не все о них даже знали. Дело это почему-то не прижилось, хотя шанс уменьшить браконьерство и пополнить казну законными рублями явно был.

Когда сидишь в засидке на волчьем водопое, можно увидеть много интересного. Сидеть приходилось подолгу, шевелиться крайне нежелательно, вставать тем более. Вода в пустыне бывает далеко не везде, каждый водоем на особом учете у местного зверья, и никогда не знаешь, сколько пар глаз направлено в твою сторону. Мне приходилось наблюдать, как идут на водопой сайгаки. Больших скоплений сайгаков именно на водопоях я не наблюдал, летом в месте расположения нашей стационарной экспедиции их было мало, они откочевывали на более северные территории. И говорю я о небольших табунках, может, в иных случаях все бывает не так.

Волки, вековые враги сайгаков, частенько караулят их на водопоях, этим и объясняется сайгачья осторожность. Какие-то двести метров на подходе к водичке могут преодолевать в течение одного-двух часов. Остановятся и подолгу стоят, внимательно осматриваясь. Немного пройдут, и снова остановка. Иногда повернут обратно, затем вновь возвращаются. Вдруг неожиданно побегут в противоположную сторону, так они провоцируют находящихся в засаде на водопое волков. Тут терпение у любого лопнет, поневоле за ними погонишься… Наконец, оказывались у воды. Первыми пили молодые, старые продолжали озираться вокруг и подходили к воде последними.

От миллионного поголовья сайгаков остались крохи. За каких-то 25 лет мы умудрились загубить громадную популяцию. Причин называют много. Это и браконьерство, включая роговую эйфорию, когда самцы отстреливались ради использования рогов на изготовление сомнительного лекарства, и их болезни, эпидемии, и откровенная чепуха, якобы животные какой-то травки объелись… Раньше-то что же не объедались? Не называют только то, что развал страны с последовавшим за ним бедламом и тут свою роль сыграл. Не появись спрос на рога у брошенного правителями на самовыживание народа, глядишь, и не было бы массового браконьерства и не сложили бы свои рогатые головы самцы-производители в усладу озабоченным «казановам».
А Красная книга все «толстеет». Вот и сайгак там оказался, с чем можем самих себя теперь поздравить. Воистину, что имеем, не храним, потерявши плачем…
В моей памяти навсегда осталась такая картина: по набитой в снегу тропе движется в бескрайней степи вереница сайгаков, и длина ее, этой вереницы, от горизонта до горизонта. Сто – сто пятьдесят метров до них. В белом маскхалате уже час стою за кустиком саксаула, а они все идут и идут…
Далеко не каждому выпало такое видеть, а увидят ли такое наши потомки?