Зяблик на косе

Общаться с работниками заповедников и учеными-биологами трудно. И не потому что они какие-то странные и говорят заумными словами — нет.

Просто когда слушаешь их увлеченные рассказы о природе и постоянном контакте с ней, возникает ощущение, что твоя жизнь проходит впустую, и все, чем ты занимаешься в городе, — это, по сути, бесполезное кликание по ссылкам и перемещение банкнот из одной кассы в другую. А настоящая работа здесь, вдалеке от стартапов, капкейков и барбершопов.

Редкий турист, оказавшийся в Калинин­градской области, проигнорирует возможность посетить Куршскую косу — национальный парк, объект всемирного наследия ЮНЕСКО и просто природный феномен. Протяженность косы около ста километров, ширина от 300 метров до 4,1 километра. На карте это тонкий, малозаметный язычок суши, как будто специально протянувшийся через Куршский залив Балтийского моря в направлении пути миграции перелетных птиц из северных районов Европы в Африку, поэтому Куршскую косу нередко называют «птичьим мостом». Пернатые, конечно, могут лететь и над морем, но большинство лесных птиц предпочитает прокладывать свой путь над сушей, где всегда можно остановиться для отдыха и кормежки. Неудивительно, что именно здесь была организована первая в мире орнитологическая станция кольцевания перелетных птиц Vogelwarte Rossitten.

Станция была основана 1 января 1901 года немецким теологом, естествоиспытателем и любителем птиц Иоганном Тинеманном на базе поселка Росситтен. Тинеманн первым занялся масштабным кольцеванием птиц, взяв на во­оружение идею датского орнитолога-любителя Ханса Кристиана Мортенсена использовать маленькие металлические кольца с обозначением порядкового номера и почтового адреса исследователя. Первыми подопытными немецкого ученого стали вороны. В те времена жители Куршской косы ворон ловили с единственной целью — хоть как-то разнообразить свой небогатый рацион зимой, когда лов рыбы был невозможен. Тинеманн покупал их у ловцов, кольцевал и отпускал на волю. Со временем ему удалось добиться 12 % возврата колец, и в основном потому, что вороны отстреливались охотниками как вредители. Усилиями Тинеманна и его преемника Эрнста Шютца росситтенская орнитологическая станция получила мировую известность как центр массового кольцевания, изучения миграционных путей и поведения птиц. С 1903 по 1944 год здесь было окольцовано чуть менее миллиона особей.

Вторая мировая война надолго прервала научные исследования на Куршской косе. Возобновились они только в 1956 году, благодаря советскому ученому Льву Белопольскому, создавшему в поселке Рыбачий (бывший Росситтен) биостанцию, чтобы продолжить исследования немецких орнитологов. Годом позже в организованном неподалеку полевом стационаре было опробовано главное орудие орнитологов — большая рыбачинская ловушка для поимки птиц, сконструированная Янисом Якшисом. Механизм ее работы был прост, как все гениальное. На земле фиксировалась большая сеть, похожая на обычный рыболовный трал; высота входа достигала 15 мет­ров, ширина около 30, длина всей конструкции составляла 60 метров. Залетевшие в широкие входные ворота птицы, ничего не подозревая, летели дальше по сужающемуся коридору и в итоге через небольшие отверстия попадали в камеру-накопитель, где их отлавливали ученые. Сегодня на территории станции расположены две такие ловушки. За сутки в них попадает от нескольких птиц до нескольких тысяч особей. За все время существования станции было исследовано почти 3 миллиона птиц. Полевой стационар получил название «Фрингилла» в честь самой распространенной на Куршской косе и самой массовой птицы в отловах — зяблика (Fringilla coelebs).

Пойманные птицы помещаются в специальные клетки-переноски и отправляются в домик неподалеку. Здесь в регистрационный журнал заносятся данные о пойманных экземплярах: вид, пол, возраст (если это возможно), информация с кольца на лапке (нового или уже имеющегося), размах крыла, процент жира, необходимый для «миграционного состояния», вес. После сбора всех параметров птицу легким движением руки «выплескивают» прямо из стакана для взвешивания в специальное окошко у рабочего стола (быстрее только новобранцев в военкомате признают годными к строевой). Всю собранную информацию позже отправляют в Рыбачий, в банк данных станции для использования в исследованиях.
В дни миграции над Куршской косой пролетают миллионы птиц, в среднем около 250 000 особей в сутки, с пиками до 1,7 миллиона в отдельные дни. Это почти 300 видов, из них более 120 выбирают косу в качестве места гнездования. Сети рассчитаны в первую очередь на отлов мелких птиц: зябликов, чижей, корольков, пеночек, славок, синиц, скворцов, дроздов, но попадаются также ястребы, дятлы, кукушки, совы. В ловушки попадает множество разных насекомых. 15 лет назад была предпринята попытка массового «кольцевания» бабочек. Им на крылышки приклеивали специальные номерки и блестящие светоотражающие наклейки. Из 10 000 помеченных насекомых процент возврата составил 0 %. Боюсь даже представить состояние научного сотрудника, потратившего на этот эксперимент уйму сил и времени...

Темпераменты и характеры у птиц разные. Одни чуть ли не притворяются мертвыми, другие готовы из последних сил драться за свободу. Синицы громко пищат и норовят обгадить своих «обидчиков», чижи и пеночки флегматично пережидают все манипуляции, а трясогузки, к примеру, вылетев в окошко, напоследок обязательно чирикают. Матерятся они при этом или говорят спасибо, науке пока неизвестно.

Слушать по-настоящему любящего свою профессию человека и наблюдать за его работой можно часами. Михаил Юрьевич Марковец, который знакомит нас с работой станции, успевает с юмором рассказать о процессе кольцевания, полистать определитель, не выпуская из рук очередную пеночку, и дать задание молодым практиканткам, а впереди у него еще целый день экскурсий и занятий с русскими и иностранными посетителями, которых в здешние сети набивается едва ли не больше, чем птиц. И так каждый день с апреля по ноябрь, пока над полевой станцией натянуты ловушки.

Середина лета. Массовый весенний пролет птиц уже прошел, а осенний еще впереди, и у Никиты Севировича Чернецова, директора биологической станции, есть время пообщаться с журналистами. Мы в поселке Рыбачий, где располагается основное здание биостанции. Сюда экскурсии не водят. В длинных коридорах старого здания царят прохлада и тишина, изредка прерываемая чириканьем пернатых, участвующих в экспериментах. Чернецов уже много лет занимается изучением экологии птиц на миграционных остановках, ориентацией и навигацией мигрирующих птиц, в том числе по магнитному полю Земли, а его молодой коллега из Вильнюсского университета доктор Вайдас Палинаускас, к примеру, посвятил себя изучению паразитов птиц, в особенности малярии. На биостанции ведется множество исследований, в которых задействованы ученые из разных стран: птицы-то у нас общие, а вот подобных станций мало. Содержание одной такой станции в Европе — дело дорогостоящее, да и в России финансирование науки давно не в приоритете. Но стоит в новостях подняться шумихе относительно очередного птичьего гриппа, как сразу все вспоминают и перелетных птиц, и изучающих их людей.