Подошло время открытия охоты на водоплавающих. Начали совещаться, куда ехать. Решили отправиться на большой рыбхозовский пруд под названием Гармаки, рядом с одноименным селом.
Рано утром на четырех машинах команда двинулась в путь, предстояло проехать километров шестьдесят. У Григорьевича была «Нива», доверху набитая лодками, палатками; еще были два «Жигуля», а у Яковлевича был «Москвич» 412, на багажнике которого находилась длинная плоскодонная лодка, которую он любовно смастерил сам.
Погода нам благоприятствовала, и с рассветом мы уже подъезжали к пруду. Спешить было не нужно, так как пруд был огромный и лет там был целый день.
Уже подъезжая к пруду, мы увидели сотенные стаи кряквы и чернети. Они постоянно взлетали и, покружив, снижалась, а следом поднимались другие. Такая картина вдохновляла и обещала успешный результат. Подъезжаем к пруду, и тут — стоп! На дороге стоит шлагбаум и около него с десяток милиционеров во главе с майором. Мы вышли из машины, подходим, а нам говорят: «Сюда нельзя.
Здесь будет охотиться первый секретарь обкома и все областное начальство с гостями». Наши вояки начали возмущаться: как же так, отстрелки дали сюда, никто не предупредил... Начали кричать, трясти своими ветеранскими книжками, но милиция была непреклонна. Накричавшись и ничего не добившись, стали думать, что делать.
Наши разведчики сдаваться не собирались и решили так: объедим пруд за селом, остановимся в вершине и будем охотиться там, благо половина пруда заросла камышом, и была надежда, что за пять километров туда никто не сунется. Так и сделали.
Подъехали к вершине, надули лодки и поплыли в камыши. Мы с Яковлевичем спустили плоскодонку и тоже поплыли. Среди камыша были прокосы и небольшие плесы, так что плыть было нетрудно. Послышались выстрелы. Мы с Яковлевичем тоже начали стрелять, по очереди: я на носу, он на корме с веслом, и наоборот.
И тут выяснилось, что лодка была очень неустойчива, при малейшем движении качалась и стрелять было неудобно. Мы решили найти плес побольше и, загнав лодку в камыши, спокойно стрелять. Сделали так, и дело пошло. Договорились стрелять по зонам: я — с одной сторона плеса, а Яковлевич — с другой. Выбирали только тех уток, которые летели бы посреди плеса, чтобы можно было их достать. А утки летали почти без перерыва: то одиночки, то парами, то группами. Постоянно на плес выплывали то лысухи, то курочки. Я их тоже не пропускал: люблю я этих нежных и жирных птичек.
Со всех сторон доносились звуки кряканья уток и свист крыльев. Я бывал пару раз на таких эльдорадо, но то было на рыбалке, и я не столько рыбачил, сколько следил за перелетом птиц, жалея, что нет ружья. А тут как раз все совпало. Через час наши запасы патронов сильно поредели.
Трофеев было немало, но и мазали тоже хорошо: такой азарт! Часам к двенадцати начали выплывать. Кто-то из ребят успел поставить сетку и наловить рыбки. Все скинулись на шулюм, и работа закипела: кто чистил дичь, кто рыбу, кто разводил костер.
Через полчаса уже кипел котел, от которого шли волшебные запахи. Пока варево остывало, мы достали свои припасы, расселись на растеленной палатке, и пошел пир горой. Были тосты за охоту, за наших ветеранов, ругали на чем свет стоит всех секретарей снизу доверху, шутили, смеялись…
В самый разгар веселья вдруг откуда ни возьмись подъехала милицейская машина с майором и двумя сержантами. Майор мирно стал упрашивать нас уехать: начальство слышало наши выстрелы и было очень недовольно, что рядом с ними кто-то еще охотится. Майор умолял нас убраться, иначе его уволят с работы, а у него семья, дети.
Мы все были в благостном настроении: хорошо поохотились, хорошо посидели, и наши старики сменили гнев на милость. Мы не спеша собрались и переехали на один из ближайших прудов. Вот так, благодаря нашим ветеранам мы обставили высокое начальство. Разведчики не сдаются!
Комментарии (2)
КСН
Последнюю строчку очерка надо заменить на "С Новым годом!"
Михаил Сёмин
Уважаемые читатели! При верстке статьи в РОГ №52 (1116) и на сайте, была допущена опечатка: "зарево" - "варево". Приносим свои извинения автору.
Опечатка на сайте исправлена.