Промысловое охотничье хозяйство

В «РОГ» № 52 (23.12.15–19.01.16 гг.) была опубликована статья «Семь проблем отрасли». В ней автор, биолог-охотовед, старший научный сотрудник Института экономических исследований Дальневосточного отделения РАН, кандидат сельскохозяйственных наук Григорий Исаакович Сухомиров разбирается в причинах кризиса в современном охотничьем хозяйстве России.

Автор указывает, что современный кризис в охотничьем хозяйстве объясняется тем, что его рассматривают с позиции охоты и «управления» ресурсами охотничьих животных, а не с позиции отрасли материального производства с ее социально-экономическими проблемами. Автор обсуждает меры по реанимации промыслового охотничьего хозяйства, совершенствованию законодательной базы охотничьего хозяйства, его организационной и управленческой структур.

Григорий Исаакович Сухомиров является ветераном отрасли (60 лет трудового стажа), ученым-экономистом и организатором промыслового охотничьего хозяйства Дальнего Востока. На методических рекомендациях, учебных пособиях с участием этого автора воспитаны поколения сибирских биологов-охотоведов иркутской школы, в том числе и я.
Будучи ветераном в охотничьем хозяйстве (30 лет работы в различных его структурах: промысловом хозяйстве, охотнадзоре, заповедниках, научных организациях; 10 лет в качестве педагога по высшей профессиональной подготовке биологов-охотоведов), хочу поддержать дискуссию по современным проблемам отрасли и реанимации промыслового охотничьего хозяйства.
В перспективах развития охотничьего хозяйства России все ограничивается любительской, спортивной и трофейной охотой. Для промыслового охотника Сибири занятие охотой — основной вид профессиональной деятельности. Эксплуатация природных биологических ресурсов и производство продукции сельского хозяйства на протяжении многих веков были главными источниками жизнеобеспечения и прогресса России. При этом в период функционирования Главохоты на уровне министерства традиционные виды природопользования бывших промысловых хозяйств до начала 1990-х гг. давали максимальную занятость и материальную обеспеченность местному таежному населению.

К началу экономических реформ 1990-х гг. только в огромном Красноярском крае, включающем в себя Эвенкию, Таймыр и Хакасию, в сфере охотхозяйственной деятельности насчитывалось 53 крупных промысловых хозяйства (госпромхозов, коопзверопромхозов, северных совхозов), 42 райзаготконторы, 111 спортивных хозяйств, около 30 звероферм, три племенных звероводческих совхоза. Красноярский край занимал ведущее в Сибири место (43%) по производству клеточной пушнины. Охотничье хозяйство края ежегодно давало государству до 80 тыс. шкурок соболя и других куньих. До 100 тыс. диких северных оленей, лосей, маралов и косуль добывалось для сдачи мяса государству и пропитания семей охотников. Более 110 тыс. тушек дичи поставлялось на экспорт и внутренний рынок. В крае заготавливались тысячи тонн различных видов ягод и грибов, папоротника, кедрового ореха, меда, лекарственных растений. Трудовую занятость сельского населения Таймыра и Эвенкии также обеспечивало промысловое оленеводство и рыболовство. Только в енисейском Заполярье ежегодно вылавливались на экспорт и внутренний рынок сотни тонн ценной рыбы: гольца, нельмы, ленка, тайменя, хариуса, омуля, тугуна, ряпушки, сига, чира, муксуна, валька, стерляди, осетра и др. Охотничья отрасль способствовала развитию клеточного звероводства.

Наука и штатные охотники вели предпромысловую разведку состояния животных и растительных ресурсов, определяли сроки выходности меха пушных видов, разрабатывали прогнозы будущего урожая. Хозяйства потребительской кооперации и госпромхозы составляли планы закупок и заготовок пушнины, мяса, рыбы, меда, ореха, ягод, грибов, папоротника, лекарственных и технических дикоросов. Заранее оформлялись договоры с местным сельским населением, вербовалась на традиционные промыслы сезонная рабочая сила.
Охотничье хозяйство Красноярского края имело высококвалифицированные кадры профессиональных охотников, дипломированных специалистов-охотоведов, товароведов, технологов. Они обеспечивали управление, организацию производства, профессиональную комплексную эксплуатацию животных и растительных ресурсов, закупку у населения сырья, технологические процессы
производства продукции, осуществляли охрану угодий. При интенсивном развитии и воздействии промышленности на среду обитания охотничье хозяйство гарантировало развитие 70% территории края.

С переходом к рыночным отношениям в России происходили неоднократные изменения в системе управления охотничьим хозяйством, контроля и надзора использования охотничьих ресурсов. Менялись формы хозяйствования, производства и заготовки охотпродукции. В отрасли традиционного биологического природопользования, по сути, произошел организационный разгром. Со стороны государства централизованно никто производством охотничьей продукции сейчас уже не занимается, все пущено на самотек. Большинство хозяйств нового типа имеют слабые технические возможности и не укомплектованы специалистами-охотоведами. Поэтому проблема с кадрами в современном охотничьем хозяйстве стоит остро. Для решения проблем населения Севера и интенсификации традиционного биологического природопользования нужна экономическая помощь государства и обеспеченность хозяйств нового типа грамотными специалистами (охотоведами, товароведами, технологами).

В глубоком кризисе оказалась и рентабельная часть отрасли охотничьего хозяйства приенисейской Сибири — промысловое оленеводство Таймыра. В результате такой многолетней бесхозяйственности от миллионной таймырской тундровой популяции дикого северного оленя, по данным последних учетов, сохранилось не более 400 тыс. особей. Современное освоение ресурсов тундровых оленей 38–40 тыс. особей по выделяемой квоте практически государством не контролируется. До 6 тыс. диких северных оленей заготавливают на питание по квоте коренные малые народы в местах традиционного природопользования. Возрос объем нелицензионной добычи оленей (до 8–10 тыс. особей) и массовый приток в эту хозяйственную сферу многочисленных сезонных охотников.

В охотничьем хозяйстве Сибири остро стоит проблема хищничества волка, медведя, лисицы, бродячих собак. Она, как и проблема браконьерства, создана неэффективной системой управления охотничьим хозяйством, которое построено не на качестве работы (мало хищников и нарушителей охоты), а на питательной среде — количестве добытых хищников, задержанных нарушителей, составленных протоколов, взысканных штрафов и исков и т.д. Вся работа охотуправления в итоге сводится к бумажной рутине (охотбилеты, согласования, разрешения, постановления, материалы ЗМУ и т.д.). До начала перестройки в Красноярском охотуправлении было 180 охотинспекторов. Судя по настоящему количеству работающих в районах охотинспекторов (по штату — 30 человек), один инспектор на два-три района, имеющих большую территорию, охранять диких копытных от волков и браконьеров некому. Существующая система управления охотничьим хозяйством нуждается в реформировании. Для повышения численности диких копытных в региональных управлениях охоты необходимо создать наравне со службой охотнадзора специализированную службу мониторинга и регулирования численности хищников (волка, медведя, лисицы).

Далеки от идеала утвержденные Правила охоты, особенно сроки, ее нормирование. Лимиты и разрешения ограничивают только информацию о добыче, но не саму добычу. Охота на соболя разрешается практически до марта. Не касаясь низкого товарного качества позднезимнего ценного меха соболя, стоит отметить негативное воздействие поздней охоты на состояние воспроизводства его ресурсов. При охоте «на сбежках» в период «ложного гона», в конце января, сам того не ведая, хороший охотник может за полторы недели уничтожить всю воспроизводственную часть местного соболя на собственном участке. Охота на соболя должна быть ограничена началом календарного года или хотя бы до 15 января. При высокой себестоимости повторной заброски на отдаленные участки многие профессиональные соболятники так и охотятся. Это сохраняет здесь воспроизводственный потенциал соболя и подпитывает осенью молодняком сильно освоенные промыслом ресурсы ближних «любительских» угодий.

В связи с природной цикличностью воспроизводственного потенциала белки, условиями среды обитания сроки ее размножения, развития молодняка, линьки волосяного покрова изменчивы по годам в пределах десяти и более дней. На второй год подъема численности белки повзрослевшие щенки-самочки из первого помета успевают летом спариться и произвести свой помет. Молодняк поздно линяет. При отстреле белки с разрешенного Правилами 15 октября в начале сезона охоты их шкурки еще остаются несортовыми. Они используются охотниками для привады или в качестве корма собакам. Какие уж тут ресурсосберегающие технологии?! С учетом природной цикличности сроки открытия охоты на белку должны корректироваться предварительными (за 20–30 дней) пробными отстрелами.

Сроки начала охоты (с 15 октября) на околоводные виды зверей (норку и ондатру) еще больше не соответствуют товарной ценности их шкурок. Шкурки добытых в октябре диких норок полуволосые, со слабо опушенным хвостом и синей мездрой обычно в пункты заготовки не принимаются. Большинство добытых в октябре шкурок старых ондатр еще редковолосы, с матовой старой остью, шкурки молодняка — с редким пухом и неразвитой остью. Сроки охоты на норку и ондатру также должны корректироваться пробными отловами. Для грамотной организации рациональной охоты в оптимальные сроки, мониторинга динамики численности, состояния половозрастной структуры и воспроизводства ценных промысловых видов животных в регионах необходимо реанимировать научные подразделения ВНИИОЗ.

Нерациональное, слабое использование ресурсов пушных видов, якобы не пользующихся современным заготовительным спросом (лисицы, песца, норки, ондатры, бобра), формирует предельно высокую плотность их населения, что ведет к эпизоотиям и массовой гибели этих и других, даже домашних животных. Возросшие ресурсы лисицы, песца являются одним из основных природных факторов, сокращающих прирост зайца-беляка, тетеревиных и водоплавающих птиц. Что же делать? Массовое истребление ресурсов негуманно и не увязывается с этикой охоты, вакцинация популяций расточительна для пользователей. Регулятором может быть только промысел. Охота на лисицу может быть очень добычливой, спортивной (в загонах, флажных окладах, с подхода) и промысловой, с использованием капканов и даже запрещенных петель. При этом охотники на лисицу должны освобождаться от платы за путевку и даже поощряться бесплатной охотой на другие виды. Ограничение численности лисицы позволит увеличить пропускную способность охотничьих хозяйств.

Спросу на «невостребованные» меха и реанимации охотничьего хозяйства регионов может содействовать появление современных пошивочных меховых предприятий. Местные качественные меховые товары могут составить серьезную конкуренцию потоку импортных меховых изделий. Но охотничье хозяйство должно быть тесно увязано с переработкой и пошивом современных пушных товаров. Судя по продажам, в салонах импортных меховых товаров спрос на указанные выше «невостребованные» меха остается неплохим. При развитии перерабатывающей и пошивочной меховой промышленности в 1950–1960 гг. был огромный спрос не только на лисицу, но и на летние пушные виды: крота, суслика, бурундука, водяную полевку и даже амбарную крысу. Летнее сырье перерабатывалось и использовалось в основном для отделки одежды, пошива детских товаров, также для изготовления галантерейной и сувенирной продукции. Если в этом заинтересуются и проявят инициативу федеральные и региональные органы власти, мало востребованные пушные ресурсы могут даже приносить предприятиям прибыль.

Рациональное использование ресурсов диких копытных в регионах возможно лишь при устранении причин развития социального браконьерства. К ним относятся надуманные запреты охоты на копытных и ограничения квоты их изъятия (до 5%) при длительной ее продолжительности. Учитывая перспективный зарубежный (европейский, североамериканский) опыт ведения охотничьего хозяйства, где продуктивность популяций диких копытных в сотни раз выше, чем в России, период охоты на копытных должен быть коротким (10–15 дней). Разрешения должны использоваться в первой половине зимы в коллективных, реже в индивидуальных охотах. Охота должна проходить под контролем охотпользователей, государственных или частных инспекторов. Необходимо восстановить институт общественных инспекторов с правом задержания, досмотра, документального оформления нарушения. Сроки и лимит охоты должны учитывать реальное состояние ресурсов копытных в охотугодьях с учетом их сезонных перемещений.

Несовершенная методика ЗМУ в конце зимы с надуманным пересчетным коэффициентом от длины суточного хода (а не по показателю суточной активности зверей на маршрутах) не отражает реальной численности копытных в угодьях. Нужно совершенствовать и внедрять в практику более точные предпромысловые учеты для пушных видов зверей и боровой дичи, для диких копытных — в период их размножения.

Одной из наиболее рациональных форм использования ресурсов охотничьих животных является фермерство. Вольерное и полувольное разведение диких копытных на запущенных, зарастающих лесовозобновлением полях и лугах оказывается рентабельнее содержания скота. Это путь увеличения продуктивности охотничьих угодий, снижения охотничьего пресса на дичь в природе. На 100 охотничьих фермах России общей площадью 2 тыс. га угодий добывается до 100 тыс. голов диких копытных (50 особей на гектар). Это очевидный путь развития малого бизнеса на селе. Дикие животные в вольерах являются собственностью владельца, однако при более экономичном, полувольном содержании животных они автоматически переходят в собственность государства, где сроки, объем и форму добычи определяет охотничий чиновник. Это реально ограничивает развитие полувольного фермерского хозяйства в регионах.

Современный кризис в охотничьем хозяйстве в значительной степени заключается еще и в том, что его рассматривают лишь с позиции охоты и «управления» ресурсами охотничьих животных, а не как отрасль материального производства с ее социально-экономическими проблемами. Действующий Федеральный закон «Об охоте» отражает лишь производственный процесс в охотничьем хозяйстве, но проблемы промыслового охотничьего хозяйства не решает. Необходим Закон «Об охотничьем хозяйстве», законодательно определяющий охотничье хозяйство как специфическую отрасль сельского хозяйства. Необходимо упорядочить нормативные акты в охотничьем хозяйстве в соответствии с федеральными законами и определить статус охотников-профессионалов, их основные права и обязанности.

Нужны охотоведы-профессионалы, знающие организацию и экономику отрасли, способные рационально эксплуатировать ресурсы охотничьих животных, владеющие методиками их учета, прогнозирования прироста, нормирования использования, воспроизводства, охраны. Вузы готовят необходимых для этого, но невостребованных в современном охотничьем хозяйстве специалистов. Судя по ограниченному количеству профессиональных охотоведов, охотинспекторов в современном охотничьем хозяйстве, «Стратегия развития охотничьего хозяйства России», видимо, застряла в верхних эшелонах «бюрократического бездорожья».
Хочу закончить свою статью словами Г.И. Сухомирова: «Для успешного решения вышеуказанных проблем необходимо… принять Закон «Об охотничьем хозяйстве». Ведь охота — это всего лишь производственный процесс в охотничьем хозяйстве, хотя и главный».