Профессорские посиделки

РОГ №№ 46, 47-48

Послесловие к октябрьскому заседанию Общественного совета при департаменте было опубликовано в декабре прошлого года. Воды с тех пор утекло немало.

Вмарте в РГАЗУ прошла примечательная научная конференция с участием «ведомственной науки» департамента. На основной, коренной территории России завершился сезон весенней охоты. А в конце апреля директор департамента С.Н. Будилин решился дать интервью «РОГ». Интервью, с одной стороны, взвешенное осторожное, а с другой — напористо-оптимистичное.
«Нужна отрасль», «у нас с министром есть план», «ведомственная наука — то, что надо», «закон не трогать!», «сколько охотников, столько и мнений». Но действительность опровергает этот оптимизм. Закон не работает и в этом виде не может работать, научно-методическая «махновщина» продолжается, «троечники» руководят ведомственной наукой. Промысловой охоты как бы вообще не существует. Красная книга поне-многу превращается в антиохотничью дубинку, а охотнадзор подменяется ребятами из WWF. Отсутствует реальный мониторинг мигрирующей пернатой дичи, но присутствуют «гринписовские» сроки весенней охоты. Не много ли чертей повыскакивало из «табакерки» госруководства охотничьим хозяйством в последние годы, и можно ли его называть таковым?

Отсутствие опубликованных «посиделок» не означает, что российские ведущие ученые-охотоведы не собирались и не обсуждали те или иные события в жизни отечественного охотничьего хозяйства. Собирались и обсуждали. Появились отклики в охотничьей прессе. Например, отклик Николая Краева на это интервью. Опубликована статья присутствующего здесь профессора В.А. Кузякина. И коль скоро позиция департамента обозначена, хотелось бы услышать ваше мнение по, как сказали бы в главохотовские времена, «вопросам охотничьего хозяйства». Верной ли дорогой идут товарищи из департамента? Ведущий нашего «круглого стола» А.И. Лисицин задал вопросы собравшимся.

— Владимир Александрович, как бы Вы оценили высказывания С.Н. Будилина?

— В.А. Кузякин, профессор. В своем интервью С.Н. Будилин высказался по целому ряду проблем охотничьего хозяйства важных для отрасли, и в устах директора департамента они прозвучали убедительно. Однако большинство из них имеет второстепенное значение. Не обошлось и без ряда противоречий. Главное противоречие — абсолютное несоответствие: охотничье хозяйство должно быть отраслью, а закон об охоте должен оставаться незыблемым. Глупость какая-то. Если будет отрасль — должно быть все иначе. От этого чудовищного антиохотничьего закона об охоте страдают не только охотники, но и охотничьи ресурсы. Этот закон вызвал массовое протестное браконьерство. Жаль, что руководитель отрасли не видит этого.

Во-вторых, в планах развития отрасли стоит задача увеличения численности основных видов охотничьих животных к 2030 году в два раза. Я уже высказывался по этому поводу в «РОГ». Численность не всех видов животных нужно увеличивать, некоторых нужно снижать, например тигра, белого медведя. А увеличение численности водоплавающей дичи и других мигрирующих видов — не во власти Охотдепартамента. Их численность будет и дальше снижаться, пока департамент вплотную не займется международным сотрудничеством на межправительственном уровне. Да и не численность животных должна быть мерилом деятельности отрасли, а количество и стоимость производимой продукции.

В-третьих, у С.Н. Будилина взгляд на науку, как у простого обывателя. Из всего контекста интервью видно, что он в окружающих его клерках видит ученых. Но это не так. Приближение к истине возможно только через профессионализацию. Если человек не склонен к аналитической работе, к науке, если он не достиг определенных научных результатов, не опубликовал сотни научных работ, включая книги, или хотя бы много десятков работ, он не может считаться профессионалом в науке. Достаточно вспомнить, сколько всего «наворотили» в ЗМУ горе-профессионалы из департамента и Центрохотконтроля в бытность Мельникова и особенно Берсенева. Работника охотничьего хозяйства, не разбирающегося в азах охотоведения, вообще нельзя называть охотоведом.

— Юрий Игоревич, Ваша оценка интервью и Ваше видение ближайших перспектив охотничьего хозяйств.

Ю.И. Рожков, профессор. Если оценивать всю сумму концептуальных «ляпов» закона, то она, к сожалению, создает такой общий огромный концептуальный «минус», что поправками положение изменить действительно невозможно. В этом я полностью солидарен с коллегами. В том числе и с Н. Краевым. Чей ресурс? Что такое этот ресурс? Как надо контролировать этот ресурс? Как делиться этим действительно разделенным ресурсом? Речь, конечно, идет не о мифическом «ресурсе», а о ресурсах охотничьих животных. Причем животных, поименованных на уровне принадлежности к конкретной популяции, а не к чему-то неопределенному, вроде «утки». На эту «поименованность» должен указывать закон. В противном случае неучи от охотничьей науки по-прежнему будут на «законных основаниях» игнорировать большую часть необходимого в отрасли мониторинга. Хотелось бы увидеть «целостную картину», о которой говорит директор департамента с ответами на эти проблемные вопросы. Или хотя бы указания на направление, в котором надо двигаться, чтобы на них ответить. Если оценивать текст интервью С.Н. Будилина, то «целостная картина» не складывается. И это прискорбно, так как возникают сомнения в «дальнейших действиях». В этом контексте о каких перспективах Вы говорите?

Несколько слов о науке в охотничьем хозяйстве. Я многие годы проработал в ЦНИЛе-Центрохотконтроле и хорошо знаком со многими коллегами, работающими там сегодня, и с теми, кто там работал раньше. Поделюсь своим наблюдением, касающимся количества публикаций в этой организации, так как это, наверное, один из важнейших критериев оценки «мозгов» той или иной научной организации. Так вот, в последние годы их объем в Центрохотконтроле резко сократился. Организация «онемела». Если говорить о качестве, то раньше это называлось — «мелкотемье». Ключевые проблемы научно-методического обеспечения и проведения мониторинга охотничьих животных остаются за пределами внимания организации. И это в условиях просто захлестнувшего охотничье хозяйство вала проблем. Жаль, что новый директор департамента этого не видит.

А начинать надо с концепции, как справедливо отмечают А. Данилкин и В. Кузякин, и подготовки проекта нового закона, где, как заметил коллега, были бы внятно и недвусмысленно обозначены национальный интерес, ресурсная основа охоты и ответственность за несоблюдение этого интереса. В том числе и за ненадлежащий контроль за ресурсами охотничьих животных. Не могу не отметить самую главную проблему отрасли. Глав-охота и ее наука, впрочем, как и ВНИОЗ с его региональными отделениями и даже «общественная организация» Росохотрыболовсоюз, были в том или ином виде вертикально интегрированными структурами. Несмотря на всю региональную специфику и политическую конъюктуру. Сейчас, и коллеги это отмечали, остро стоит вопрос о возврате в том или ином виде к мониторингу охотничьих животных, организованному по вертикально интеграционному принципу. Основная часть ресурсов охотничьих животных — это мигранты, и страна огромна. Какое-либо местничество в мониторинге и «квотировании», тем более «на уровне хозяйств», не просто недопустимо, оно банально не работает и дезинтегрирует страну.

— Андрей Борисович, Вы откликнулись на интервью г-на Будилина статьей в нашей газете. Что бы Вы хотели добавить к этому в рамках «посиделок»? И было ли «попадание» по срокам весенней охоты?

А.Б. Линьков, канд. биол. наук. Прежде всего, укажу еще раз на то, что стало уже очевидным. По крайне мере для специалистов, не отягощенных отношениями реальной или мнимой «субординации». Закон не работает. Более того. То, что называется «законом», по сути, огромный антиохотничий «вирус». «Вирус» в рост человека, который не дает реальному охотничьему хозяйству двигаться вперед. «Вирус» прямо столбняка какого-то. Прошел год, и вот интервью, напоминающее «немногословную неподвижность». По-человечески Сергея Николаевича можно понять, и, похоже, для него эта должность, что называется, «проходная», и «резких» движений он старается избегать. Но положение отрасли таково, что нужно очень быстро двигаться вперед и в правильном направлении, а для этого нужно принимать правильные и эффективные решения. Правильные и эффективные для охотничьего хозяйства и, может быть, некомфортные для департамента. Опора на ВНИИОЗ? Но этот некогда могучий институт не в самой лучшей форме. Как, впрочем, к великому сожалению, и вся охотничья наука. А нехватка и возраст кадров? К сожалению, целый ряд направлений охотоведческой науки, например охотничья орнитология, никогда не был «коньком» института, потому что у него объективно была другая специализация (технологии пушного промысла и т.д. и т.п.), другие задачи. Цниловская наука, после известного «рейдерского захвата», в глубочайшем, каком-то «сектантском» обмороке. Освоены бюджетные миллионы на беспилотные летательные аппараты (БПЛА). А где готовые к внедрению методики по учету массовых видов охотничьих животных? Достаточно посмотреть на авторство материалов последней конференции, прошедшей в марте этого года, и на которую какие-то «стрелки ВОХР» не пустили заслуженного работника охотничьего хозяйства, профессора М.Д. Перовского.
Может быть, научная конференция — не место для дискуссии? Приходится констатировать один прискорбный факт. Основная и самая продуктивная часть охотничьего научного сообщества, доктора и кандидаты наук, оказалась вне рамок формальной охотничьей науки. Это место сейчас занято преимущественно клерками от науки.

Недавно мне привелось участвовать в заседании секции охотоведения в Доме ученых, посвященной проблеме сайгака и, в частности, перспективе его внесения в Красную книгу. Наполовину это проблема биологического свойства, а вторая половина — свойства человеческого. Ресурсы охотничьих животных надо охранять, но майские указы президента не выполнены. Реального охотнадзора в стране нет. Какой пример мы подаем нашим казахским соседям? А белохвостый олень, «широко шагающий» по охотничьим хозяйствам Европейской России? И, добавим к этому, бесконтрольно. Доктор биологических наук М.В. Холодова прямо указала на крайнюю эпизоотическую опасность этого вида. Пускать все это «расселение» на самотек, как в свое время было сказано, больше чем преступление, это ошибка. Нам мало явно инспирированной американскими «партнерами» АЧС и многомиллиардных убытков от нее? Ошибкой является и отсутствие ветеринарных, экономических и охотнадзорных структур-подразделений в департаменте и ведомственной науке. Этот список можно продолжить. Поправками эту «телегу» закона, стоящую впереди лошади, на место не поставить. Правы коллеги Кузякин и Рожков. Именно этот «безотраслевой» и «безресурсный» закон позволяет «троечникам» и волюнтаристам вставлять свои фамилии в уже давно написанные методики, вытворять в отрасли что угодно без какой-либо ответственности за эти «стратегические» и «научно-методические» творения. Еще одно их изобретение — «особо ценные виды». Вчера это был бобр. Сегодня не знают, что с ним делать. Позавчера продавали медвежатину за границу в «тушах и четвертинах», вчера запретили охоту на берлоге, сегодня, по сообщениям из регионов, все чаще появляются медведи-людоеды, а четыре тысячи медвежьих лап браконьерского происхождения приготовлены к отправке в Китай. Будем и дальше вслед за естественной динамикой численности тех или иных животных и российского головотяпства менять Уголовный кодекс и охотничье законодательство? На радость «зеленым всех мастей»? Чтобы они в очередной раз бросились требовать у «мирового сообщества», мол, нельзя российского охотника допускать на его же охотничью «олимпиаду»? В том числе и для этого надо менять охотничье законодательство.

По срокам охоты. Весна на северо-востоке Тверской губернии была, конечно, не ахти какая. Бывали весны с точки зрения массовости пролета тех или иных групп мигрантов и получше. Однако вызвало большое удивление открытие весенней охоты в Калязинском районе на десять дней раньше, чем в соседнем Кашинском. Соседние районы-близнецы получили фактически двадцать дней весенней охоты. Но даже при этой «маленькой хитрости» чуть-чуть не попали в оптимум. Можно было открывать охоту как минимум на месяц в каждом из районов. Но те, кто принимает такого рода решения, наверное, об этом не догадываются или стесняются обратиться к специалистам, что вряд ли можно считать уместным.

- Николай Константинович, текст интервью Вам знаком. Хотелось бы узнать, что в ответах г-на Будилина Вы посчитали действительно заслуживающим внимания?

— Н.К. Железнов-Чукотский, д-р. биол. наук. К сожалению, каких-либо положительных изменений в деятельности департамента, если опираться на высказывания его директора, не прослеживается. Обещания, что все будет хорошо, есть, но то, как это «хорошо» выстроить, у г-на директора я не увидел. Старый-новый директор Центрохотконтроля — правая рука г-на Берсенева. Я с ним хорошо знаком и считаю их соавторами тех бестолковых и безграмотных «новаций» и метаний в охотничьем хозяйстве, произошедших за последние годы. Положение тяжелое, и г-н Будилин собирается его исправлять с этой «командой»?

Буквально несколько слов о расселении копытных. Очень болезненный вопрос, касаемый программы расселения снежных баранов. Мной была разработана программа, а на ее основе — проект расселения толсторогов в те места обитания, где он исчез по вине человека. Например, в новые горные системы. В ней подробно изложены цели и методы ее исполнения. Известно, что ареал многих популяций снежных баранов сокращается со скоростью 2,5 км в год. Значительно уменьшилось число очагов его обитания близ крупных городов на Чукотке, в Якутии, Забайкалье, Приоохотье, Магаданской и Камчатской областях. Общая площадь исчезнувших известных очагов обитания только для Крайнего Северо-Востока составляет 18 539 кв. км. Эти цифры — сигнал тревоги для департамента. Эта программа и проект обсуждались на международных конференциях, в том числе и на Международном московском конгрессе биологов-охотоведов в 2009 году, с рекомендацией в резолюции претворения ее в практику Минприроды. И что? Более того, я уже который год не могу добиться от департамента перенести слишком поздние сроки охоты на снежных баранов на более ранние и с некоторым сроком их сокращения, а именно в период с 1 сентября по 1 октября. По всем этолого-физиологически параметрам охота на снежных баранов в ныне существующие сроки совершенно недопустима.

У снежных баранов уже во второй половине октября начинается гон, происходит полное изменение всех структур и параметров популяций, а в это время его, по нынешним правилам, отстреливают. Какое-то безумие. Секрет простой — квота, выделяемая департаментом регионам, как
правило, реализуется за немалые евро и доллары с большим приварком к заработной плате чиновников за элитные экземпляры трофеев. Сроки нужно срочно изменить, иначе будет поздно. Безусловно, нужна новая концепция закона. На данном же этапе департаменту нужны НТС и Ученый совет без охотоведов-троечников и малограмотных личностей, «опора» на которых уже принесла свои «плоды» в виде беспрецедентного кризиса в охотничьем хозяйстве. Наука — это ученые, только они могут разработать программу и стратегию в поднятии охотничьей отрасли страны. Сергей Николаевич, отличить ученого от охотоведа-троечника несложно. Можно хоть десять ближайших лет изучать «суточный ход» лося и «экспериментировать» со спутниковым мечением. Это мечение, по крайне мере в модельных регионах, уже надо было осуществлять этак лет пять назад и с использованием отечественных ошейников. И уже сейчас были бы отработанные нормативы этого мечения для большого числа регионов и разработана стратегия управления, например, популяций лося.
И, как правильно отметил Владимир Кузякин, к разработке новых методик учета, включая и учеты с применением БПЛА, нужно приложить «мозги». А их-то в ведомственной науке и не хватает.

— Михаил Дмитриевич, как бы Вы оценили интервью С.Н. Будилина, данное «РОГ»?

— Профессор М.Д. Перовский, профессор. Кто-то может назвать меня «неудобным» оппонентом. Но положение в отрасли таково, что нужно кричать «караул!» и «бить в набат», а не «извиваться вместе с линией партии» Берсеневых и Моргуновых. Удивился статье «В чем виноват ЗМУ?». ЗМУ, конечно, не виноват. Виноваты те безграмотные псевдоученые, полезшие его переделывать и перекраивать, а напортачив, кричащие — «караул!».

По поводу интервью С.Н. Будилина. С большим вниманием его прочитал. Нового и существенного там высказано было очень мало. В основном это старые, набившие оскомину проблемы, которые новый начальник пытается решить. Первое, что мне бросилось в глаза, как и моим коллегам, кардинальный вопрос о замене Закона «Об охоте» в РФ, принятого в 2009 году, г-н Будилин решил отрицательно. И вот этот безграмотный и просто преступный закон получил поддержку на дальнейшее существование, вопреки категорического его неприятия охотничьим сообществом. Взамен г-н Будилин предпочитает на гнилую шубу клеить новые заплатки. Это перечеркивает все то положительное, что имеется в интервью.
Господин Будилин не специалист, образования и солидной практики не имеет. Но он бодро заявляет, что освоил новую отрасль за год и проник во все ее тонкости за тот же срок. Причем за это же время составил планы на ее светлое будущее всего охотничьего хозяйства России, от Курил до Прибалтики, попутно борясь с текучкой и консультируясь с наукой, и где-то попутно открыл охоту. А между тем более года как наконец признано, что запись в существующем законе об охоте о фактическом отсутствии экзамена по охотминимуму делает его в этой части преступным. Наши оценки качества закона резко различаются. Я не затрагиваю здесь вопросы биологической безграмотности существующего закона и проблемы создания службы охотинспекторов, введенной соответствующей поправкой (2013 г.), и которая создает массу нерешенных вопросов. Директор департамента «не сторонник драматизировать ситуацию, в которой находится охотничье хозяйство страны». Но ведь дальше ехать некуда. В своем интервью он совершенно не затрагивает промыслово-охотничье хозяйство России. А это три четверти территории огромной страны, на которой существовало 200 (двести!) промыслово-охотничьих хозяйств, от Сахалина и Камчатки до Мурманской области. Они исчезли как дым, а у директора не нашлось ни одного слова, чтобы хотя бы упомянуть о них. И коллеги, и я много раз писали о том, что нужно возвращаться к структуре отрасли, которая нарабатывалась десятилетиями и работала. А вот какие-то мелочи его интересуют, вроде участков для нагонки и натаски собак. За это слово «мелочи» на меня обидятся сотни владельцев легавых и гончих собак, в основном из Европейской России. Но проблема эта легко решаема в пределах департамента, также, как и охота в вольерах. Кстати, какая охота в вольере? Элементарный отстрел животных с применением огнестрельного оружия в духе правил крестьянского двора, в котором содержится оригинальная скотина. Но, обсуждая эти вопросы, мозолят языки «уважаемые люди», члены созданного Совета при департаменте. Сколько там «асфальтовых» охотоведов и просто любителей природы, а сколько людей компетентных и опытных? Я очень сомневаюсь в составе этого Совета, который допустил выпуск в свет столь уродливого и безграмотного закона.

Что касается науки. К сожалению, г-н Будилин больше мечтатель, чем практик. Воссоздание ЦНИЛа всего лишь благой порыв. Он, вероятно, слышал фразу премьер-министра: «В стране денег нет». Бывшая ЦНИЛ давно превратилась в счетную контору, которую перевести в научную организацию непросто. На ВНИОЗ надежды мало, часто с ним не пообщаешься за тысячу километров.
Господин Будилин, наукой должны заниматься ученые, а не клерки. Плохо, что у вас не нашлось за целый год времени на то, чтобы послушать хотя бы Владимира Александровича Кузякина. Плохо для охотничьего хозяйства, в котором вы, если судить по вашим высказываниям, так и не разобрались. Что-то хорошее хотел сказать, да не получается…

— Ведущий, А.И. Лисицин. Итак, прошел год. Может быть, это один год из сорока, задуманных для вождения российского охотничьего хозяйства по какому-то замкнутому и порочному кругу «поправок» и бесконечного, как заметил коллега, блуждания в «трех соснах ЗМУ»? Может быть, таким образом решили избавиться от многовековых, но кому-то непонятных и не дающих покоя охотничьих традиций? Ни у охотничьего хозяйства, ни у страны этого времени нет. На «гнилой шубе» закона поправки-припарки долго не удержатся. Надо наконец вспомнить и о законном интересе многомиллионной армии отечественных охотников. Надо этому законному интересу придать форму закона. Дорога «поправок», выбранная директором департамента, очевидно, тупиковая. Существуют профессионально подготовленные проекты закона, которые после небольшой доработки можно вносить в ГД. Все досужие разговоры о какой-то «дороговизне» пути разработки нового закона — от лукавого. И никакой «ррревволюционности» здесь тоже нет. Нужно всего лишь поставить все с головы на ноги, а не отвлекать внимание охотничьего сообщества «дружбой козла-тимура с тигром-амуром» от провальной государственной охотничьей политики. Отрасль должна обрести законную возможность длительной продуктивной и комфортной любительской и промысловой охоты при строжайшем контроле за нашими ресурсами охотничьих животных. Именно это и должно быть мерилом успеха отрасли. В условиях, когда наши «партнеры» делают ставку на технологическую изоляцию России и пытаются внедрить «блоковое мышление» в фундаментальную науку, в охотничьей науке недопустимо топтание на месте. Необходим скорейший переход к новейшим технологиям в мониторинге охотничьих животных, а от псевдоученых, которые не в состоянии предложить этот прорыв, надо без сожаления избавляться. Нашим законодателям наконец надо понять, что «особо ценные» виды в охотничьем хозяйстве — это самые массовые, самые добываемые нашим отечественным охотником виды, а не «великолепная семерка» для vip-охот. И именно за их ненадлежащий мониторинг и псевдоквотирование надо штрафовать и привлекать к ответственности. Наказывать надо и за «смелость» уродования ЗМУ, напоминающего подрисовывание двоечником «смешных» деталей к иллюстрациям в школьном учебнике. Эта «смелость» безответственности дорого обходится охотничьему хозяйству и дискредитирует государственную политику в этой области природопользования.