Видно, что кабана много, а это значит, что кому-то из нас обязательно повезет. От осознания такой перспективы чувствовалось всеобщее возбуждение.
Больших полей было пять. Разделенные лесополосами, они простирались вдоль заболоченного леса, уходившего далеко в костромские края. Больше всего пострадали поля, находившиеся по центру. Облюбованные кабаньими семействами, они бесцеремонно вытаптывались и поедались. Поэтому егерь посадил туда ребят с лицензиями на сеголетков, мы же с Владимиром Николаевичем в надежде добыть трофей покрупнее заняли крайние поля, на которые выходили одиночки.
Внимательно осмотрев местность, где мне предстояло охотиться, я нашел свежие отпечатки копыт неплохого секача, который выходил на поле из болотины прямо по воде. Старая вышка, стоящая на пригорке на пересечении троп, переходящих с одного поля на другое, мне сразу не понравилась, и поэтому, посовещавшись с егерем, мы связали новый лабаз у болота. Когда дело было сделано, мы с верой в удачу уехали, чтобы вернуться сюда вечером.
Время тянулось невыносимо медленно. Наконец ленивые стрелки часов показали 19:30. Пора! Взял карабин и вышел во двор. Александр, Владимир Николаевич и я погрузились в УАЗ и помчались к месту предстоящей охоты. Первого высадили меня, и я с пригорка направился к своей «сиже» поперек поля. Увидев, что я залез и устроился, егерь развернулся и уехал в обратном направлении. УАЗ скрылся за лесополосой, а я погрузился в созерцание природы. Вдруг за спиной послышался треск. Сердце бешено забилось, я попытался развернуться и посмотреть через плечо, но густой ивняк скрывал происходящее за моей спиной. Я старался рассмотреть хоть что-то в густом кустарнике, но увы! Шея затекла. Когда повернулся в сторону поля, я увидел непонятно откуда выросший егерский уазик, находящийся на том же месте, где меня высадили пятнадцать минут назад. Александр стоял и смотрел в бинокль левее меня, как раз туда, откуда доносился треск. Жестами он показал, что это корова с теленком, сел в машину и уехал. Как оказалось потом, они потеряли крепление к очкам ночного видения и приехали за ними. Лоси ушли, охотники уехали, сердце потихоньку успокоилось, и снова потянулись минуты томительного ожидания…
Жаркое июльское солнце спряталось за стеной леса, дав возможность насладиться вечерней прохладой. В поле трещал коростель и бил перепел, в траве шуршали мыши, а неугомонное птичье племя жило по своим лесным законам, постоянно щебеча в лесной тени. Словно призрак, появилась сова и, паря над застывшим ковром овса, бесшумно махала крыльями, высматривая добычу. Мысленно пожелав ей удачи, я с удовольствием наблюдал за ее охотой. Ведь на этом поле мы с ней делали одно и то же, авось и мне повезет.
Как только солнце скрылось, вылетели «лесные вампиры», и на запах моей крови их собралось несметное количество. В ушах стоял нескончаемый гул от тысячи кровососущих гадов. Но у каждого своя охота, и каждый хочет кушать, а тот, кого кушают, хочет жить. Так что, натянув противомоскитную сетку на лицо и надев перчатки, я продолжил терпеливо ждать выхода своей добычи.
На синеющем бездонном небосводе появилась первая звезда. Словно крошечный бриллиант, она сверкала холодным блеском из далекого космоса. Неожиданно в глубине леса раздался звук сломанной ветки – точно выстрел в тишине. Я замер, затаил дыхание, стараясь уловить шорох приближающего зверя. Сердце громко колотилось в груди, отдавало эхом в ушах, мешало слушать. Время, казалось, застыло. Неожиданно на краю поля появился кабан, который, шумно втянув воздух, заставил меня вздрогнуть. Я ждал зверя на выходе из болота, слева, а он появился в пятидесяти метрах от меня, совершенно бесшумно и как назло справа. Большая ветка помешала стрельбе. Я выругался про себя за свою неосмотрительность.
Меж тем, осмелев, кабан медленно стал выходить на край поля. Сделав несколько шагов, он остановился и, замерев, словно каменное изваяние, к чему-то прислушался. Я смотрел на темный силуэт зверя и решал, как поступить. Наконец секач принялся стричь метелки овса, громко чавкая. И тут я постарался как можно тише развернуться вправо, чтобы было удобно стрелять. Хорошо, что я надел в этот раз кроссовки – если бы я был в сапогах, боюсь, он меня услышал бы. Изогнувшись, стоя в жутко неудобной позе, я попытался тихонько просунуть ствол между веток и прицелиться. Перекрестие прицела красным крестиком легло на лопатку кабана. Пара тихих вздохов под учащенное сердцебиение – и прогремел выстрел, ослепляя яркой вспышкой. Секач помчался в мою сторону, пыхтя, словно паровоз. Я успел передернуть затвор и выстрелить навскидку еще раз по пролетевшему подо мной кабану. Треск ломаемых веток, плеск воды – вся эта какофония через несколько секунд стихла. Я постарался запомнить ориентир, откуда раздавались в последний раз звуки, и до приезда Александра сидел на своем месте.
Фары подъехавшего УАЗа погасли, и луч фонаря стал приближаться к моей засидке. Услышав мой рассказ, егерь пошел в лес посмотреть результат выстрела. Долгое время он ничего не мог найти в непролазных, затопленных джунглях. Я пришел ему на помощь, и мы вдвоем начали искать сбежавшего секача. Вот тут я пожалел, что не надел сапоги. Вдруг резкий кабаний запах ударил в нос, мы закружили в затопленных кустах и наконец нашли моего вепря.
Хорошо, что на машине была лебедка. С ее помощью мы вытащили кабана на поле. Слава Богу, все закончилось удачно. Я выжал насквозь мокрые штаны, сделал фото на память, затем была стопка на кровях и – спать! Моя охота закончилась. Так пусть же мне приснится здоровенный вепрь, которого я еще не добыл!
Комментарии (0)