Капризы фортуны

Одна из моих любимых книг по охоте – «Семьдесят лет охоты» Сергея Андреевича Русанова. В этой книге меня удивило, как складывалась охота автора на коллективных облавах по копытным. Вот что он пишет: «…на облавах меня преследовало упорное невезение…нигде и никогда зверь на мой номер не шел. Не раз случалось, что ближайший сосед справа или слева, а то и оба, стреляют чуть ли не в упор, а я стою, словно под заклятием». Оказалось, это один в один мой случай.

В свое «звездное» охотничье время, в 70–80-е годы прошлого века, я охотился много и регулярно, не менее раза в год ездил на охоту по копытным. Коллектив, в котором я состою уже более сорока лет, зарабатывал лицензии так называемым трудоучастием в межсезонье: косили траву, заготавливали веники для подкормки зверей, красили лодки и т.д.

Так вот, на охотах по этим лицензиям мне фатально не везло, зверь никогда на меня не выходил. Только единожды я сумел завалить лося, да и то он вышел за два номера от меня, но оба охотника промазали. На всех остальных охотах, а их было несколько десятков, стрелять вообще не приходилось.

Однако помимо этих заработанных честным трудом охот случались и другие. Не открою большого секрета, сказав, что какая-то часть лицензий шла мимо коллективов, «налево», и выдавалась друзьям-товарищам тех, кто эти лицензии распределял. И тогда уже эти счастливчики собирали свои компании для охоты. Меня приглашали в такие компании несколько раз. И тут оказалось, что на таких охотах фортуна была полностью на моей стороне: зверь шел на меня и только на меня, и стрелял я всегда удачно.

Своего первого кабана я добыл в Болдинском охотхозяйстве. Охота была организована на высоком уровне. Нас посадили в ГАЗ-66 и в сопровождении нескольких егерей на снегоходах повезли в угодья. Один из егерей быстро обрезал стадо кабанов, и вот мы уже на номерах. Мое место оказалось в отдельно стоявшем кусте на большой поляне. Начался загон, и почти сразу же послышался голос лайки, гнавшей кабана. Я увидел, как кабан осторожно вышел на край леса, высунул свою длинную морду из кустов и остановился. По всей видимости, ему очень не хотелось идти на открытое место, но сзади подпирала собака, и он, не заметив меня, решился.

Я стоял, замерев, а кабан все приближался. Немного не доходя до моего куста, он стал забирать в сторону, подставив бок. Кабан не видел меня за кустом и шел медленно по глубокому снегу, собака почему-то отстала, видимо, переключилась на другого. Ничто не мешало мне спокойно сделать прицельный выстрел в широкую шею кабана, после которого тот упал и захрапел. Пришлось сделать еще три выстрела в шею, чтобы поскорее прекратить его мучения. Радости моей не было предела.

После окончания загона к «моему» кабану подъехал на снегоходе молодой егерь и быстро вырезал у него железу в нижней части живота вместе с половыми органами, чтобы мясо меньше пахло. Но когда мы грузили кабана в машину, начальник хозяйства спросил егеря, куда он дел отрезанное. Егерь сказал, что выбросил. Тогда начальник послал его назад, так как, по его словам, нарезанные ломтиками и поджаренные на сливочном масле яйца молодого кабана – замечательная закуска, в чем мы и убедились во время очередной застолья.

Следующей счастливой для меня оказалась охота в хозяйстве, расположенном в Калужской области. В первом же загоне на меня вышла свинья с подсвинками. Я был в белом халате и стоял за кустиком, так что они меня до выстрела не видели, а это почти сто процентов успеха. Свинью я стрелял пулей почти в упор – метрах в семи. Она вздрогнула всем телом, но продолжала бежать в том же темпе.

Мне не оставалось ничего другого, как выстрелить по свинье и из второго ствола, где у меня была картечь. Свинья продолжала бежать, а за ней как горох посыпались подсвинки. Я успел сунуть один патрон и выстрелил вдогонку поросятам. Мимо… Тут же по следу стаи помчалась лайка и вдруг остановилась и завертелась на одном месте. Оказалось, там, за кустами, лежала моя свинья. Пулей я прошил ее насквозь, пробив сердце, а картечь пришлась по голове, тем не менее она пробежала еще метров сто.

После этой охоты мне очень захотелось приобрести полуавтомат МЦ-21-12. Будь у меня это ружье, я положил бы не одну свинью. Вскоре МЦ я приобрел и стал охотиться преимущественно с ним.

Впервые со стаей кабанов, имея в руках полуавтомат, я встретился в Бронницком охотхозяйстве. У нас была «горящая» лицензия на лося. Поскольку с лосем покончили быстро, егеря попросили нас помочь им в отстреле кабанов по нереализованным лицензиям.

Первый загон оказался пустым, только намучились, так как снега в ту зиму навалило по пояс, а когда случилась оттепель, лыжи не шли совсем. Оделись же все тепло, в ватные костюмы. Пот градом струился с нас, когда после загона вернулись в машину. Немного проехали и организовали второй загон. И здесь егеря просят в помощь всего одного человека, чтобы перекрыть узкий перешеек между двумя лесными массивами. Все показали на меня как на единственного автоматчика.

Стадо кабанов выскочило на егеря, стоявшего на соседнем со мной номере. Он отдуплетился и, как оказалось потом, завалил подсвинка. Развернувшись, кабаны помчались на меня. Слышу, егерь кричит: «Бей, бей!» Не успев удивиться, почему он мне это кричит, я увидел кабанов. Они промчались от меня не более чем в пяти метрах. Бах-бах! – свинья лежит. Бах, бах! – падает подсвинок. Я мог бы завалить еще одного, но слышу: «Хватит!» Потом егерь упрекнул меня, зачем, мол, я убил свинью. Оказывается, он кричал: «Свинью не бей!» Но до меня доносилось только «бей!», так как расстояние было большое.

Особо меня не ругали, кабанов тогда развелось много, да и егеря как-то определили, что кабаны были не местные, а пришлые.

На каждого зверя я тратил по два выстрела не потому, что не попадал первым, а исключительно для подстраховки. Второй раз я стрелял в шею уже упавшего зверя, навсегда запомнив, как во время наших коллективных охот один раз лось, а другой раз кабан сначала падали после выстрела охотника, а когда тот опускал ружье, через несколько секунд вскакивали и исчезали. С тех пор я никогда не жалел «контрольного» выстрела по крупному зверю.