Мещера в дыму

К базе ” Коренец ”, что на озере Святом под Спас-Клепиками в пятницу с обеда съезжается охотничий народ. Едут кто на джипах, кто на старых жигулях, кто на мотоциклах с коляской, а кто и на велосипеде скрипит, с ружьем да рюкзачком за спиной. Словом едет народ на всем что едет.

Свободных мест на берегу реки Пры к трем часам дня уже нет. Новые машины встают перед воротами базы или на любой свободной лужайке. Егеря Григория тоже нет. Он где-то на озере. Народ оформляет путевки у жены егеря под длинным шатром, навесом и поджидает его для рекогносцировки. Люди в ожидании своей очереди спокойно сидят под навесом, общаются.

Настроение у всех отличное. Шутки и воспоминания прошлых охот, обмен планами и анекдоты. Нет ни чинов, ни званий, ни понтов, ни хамства. Глаз радует такая идиллистическая картина русской общности. Была бы она и в жизни! А может когда и будет?

Приехали мы с моим единственным на тот момент подчиненным - бывшим одноклассником, 135 килограммовым старшим помощником Зубом ( на фото с рыбами ) и моей молодой женой-подругой Ксюшей. Зуб в течение последнего полугодия принял на себя еще и обязанности персонального водителя.

Это произошло в связи с тем, что мои водительские права очень понравились подъехавшему к моей стоящей машине инспектору ДСП, которому в тоже самое время очень не понравилось то, что его предложение вернуть их за 500 американских рублей не только не приняли, но и послали его на…..( словом далеко послали ). Вот тогда он зачем-то ( думаю по ошибке ) и решил их на время забрать.

Но об этой забавной истории, нашем, героическом, ГИБДД и нашем не менее героическом суде, напишу как-нибудь потом. А пока мой неторопливый помошник Зуб наконец-то довез нас до берега небольшой тихой мещерской речки Пры в месте ее впадения в озеро Святое. Святое оно, кстати, потому, что по преданиям, в глубине веков где-то в нем утонул ушедший под лед, позолоченный церковный крест, спасаемый монахами от очередного набега татаро-монгол...

Жара стоит не августовская. Народ на берегу раздевается. Голые торсы, шорты, спортивные трусы, закатанные штаны - совершенно не выдают в людях, копошащихся возле своих лодок, охотников. Скорее это напоминает какой-нибудь африканский экспедиционный корпус.

Озеро обмелело сильнее, чем когда-либо за те два года, что мы сюда приезжаем. Даже метрах в пятидесяти от берега воды по колено, но туда не пройти – засосет по пояс. Попытка искупаться успехом не увенчалась. Наконец из едкой белой дымки, покрывающей озеро, выныривает моторка и, ревя на высоких оборотах, постоянно цепляя дно и дымя, медленно подходит к берегу. Григорий по-капитански стоит на носу лодки, дабы, видимо, приподнять корму. Здороваемся. Ему некогда. Народу много да еще пожары кругом. Момент ответственный.

Прошу разрешения встать лагерем на дальнюю, свободную пока, поляну слева от базы. Прямо на ходу получаю втык за оставленный после себя в мае мусор на другой поляне. Правда, говорит, помню – ты ухал на день раньше ( надо же помнит! ). Извиняюсь за безответственность оставшихся тогда ”рыбаков – разъеба-в” и обещаю, что впредь такого не допущу. Получаем добро и оперативно начинаем стаскивать на поляну вещи, которых оказалась полная машина.

 

К вечеру на ”открытие охоты ” подкатила остальная компания – еще машины три. Из прибывших человек восьми ружье по моему было только у моего старого школьного друга Петя ( на фото лежит с удочкой ) да и то на таких вот наших охотах он его уже года два, как не расчехлял, зачем-то каждый раз прося меня выписывать путевки и на него.

Все, что необходимо для охоты или рыбалки этой очень забавной подъехавшей кампашке, весело позвякивает стеклом в картонных ящиках, которых всегда не хватает. Но я приехал именно на охоту, поэтому с ними не засиживаюсь, занимаюсь сборами, хотя время от времени вынужден делать паузы, дабы потрястись, держась за живот. Действительно, послушать разговоры этой великовозрастной братии с Петяевской работы, бывает очень и очень весело. Мальчики от 35, вырываясь из дома, отрываются по полной. В общем, утро подкралось незаметно. Судя по возгласам, песням и музыке, доносящейся со стороны базы и ее окрестностей, собравшийся народ гулял всю ночь. Думаю, на утрянку в этот день попали далеко не все.

В четыре утра решаем отчаливать. Со мной едет подруга. У нее нет никакой конкуренции – охотится на открытии сезона, больше ни у кого и в мыслях не было. Кладем в небольшую надувнушку с маленьким моторчиком (недавнее Омаровское приобретение) два ружья, рюкзак с едой, водой и сухими вещами. Омар ( Николай Омаров ), тоже мой старый школьный друг, весьма занятный персонаж, на этот раз с нами почему-то не поехал. Но для того, чтобы не было скучно, не всегда нужен сам Омар. Бывает достаточно одних его вещей, так как из того многообразия снаряжения, которое предлагает рынок по одинаковой цене, Омар всегда выбирает наихудшее.

Омаровский микромотор Судзуки, мокрый от росы, заводиться отказался на отрез. Устав дергать пускач и совершать с ним другие ободряющие действия, даю ему увесистый подзатыльник, громко вспоминаю хозяина ласковыми словами и сажусь отдышаться. Дышать кстати нечем. В ночной, туманной мгле серой пеленой стоит дым. Делать нечего, сажусь за весла. На первых же гребках ломается и разваливается пластмассовая уключина. Снова вспоминаю Омара. Все приехали!

Тащиться во тьме в лагерь и в надувать свой Лас–5, - это угробленный час. Имеющаяся в наличии, тяжелая и мощная надувная военная восьмиместная Уфимка, с низким транцем, для здешних мест зачастую с мизерной глубиной, совершенно не пригодна, поэтому осталась в других местах. У ”компаньонов”, вроде, было с собой пару надувных лодок и мотор. Но надувать их вечером никто и не помышлял. Возиться в ночи с чужой лодкой, а потом если подведет мотор, еще грести километра два до заветных мест? Опоздать на первую августовскую зорьку в этих местах - даже мысли такой допустить не могу. Тогда Омаровскому барахлу хана. Размельчу до мелких фрагментов.

Вспоминаю, что в рюкзаке есть метров двадцать веревки, на всякий случай. Решаю, что это как раз и есть этот самый случай. Через минут пять уключина готова. Да мало того при первых же гребках делаю вывод, что грести с ее помощью намного удобнее, чем с идиотской, заводской. Может, думаю и вторую сломать – для симметрии. И пожалуй сломал бы, да просто времени не было.

Все, кто отплывали этой ночью от базы, отойдя от берега метров двадцать, вероятно, вспомнили события из мультфильма про ежика в тумане. Только роль животных и предметов играли другие лодки и островки камыша. Ориентироваться первое время можно было только по звукам с базы. Каким образом мы через час оказались в небольшой протоке, ведущей в левую часть озера, мне не понятно. Компас я не взял. А если бы и взял, то толку бы от него никакого не было. При абсолютном отсутствии видимости, ошибка не позволила бы взять нужное направление. С учетом мизерной глубины и обширных сухих илистых островов посреди озера, о попадании в желаемые места нужно бы было позабыть.

Начало светать, однако видимость не улучшилась. Предметы метрах в ста терялись в серой пелене. Только затащили лодку на илистый берег и разошлись на мысу, уходящего вперед и влево, камышового залива, как открылась неистовая пальба. Причем для меня было полнейшей неожиданностью, что пальба шла не только сзади, но и впереди, в самом заливе и правее него. Вот тебе и забрались дальше всех! Тут вспоминаю, что вчера, вечером, на маленький остров с домиком по середине, ушла целая зондеркоманда на трех-четырех лодках. Вот кто теперь резвится во всю. Ну, думаю, ладно, сейчас все равно полетят, никуда не денутся.

Пальба сзади начинает носить пулеметный характер. Впереди тоже не стихает. А над нами нет ни одной утки. Иногда стороной проходят отдельные пары - тройки. За полчаса не сделал ни одного выстрела при неимоверной канонаде вокруг. Понимаю, что явно ошибся с местом, не зная маршрутов утиных перелетов. С досады делаю пару бестолковых дуплетов по высоким и далеким уткам. Вырисовывается перспектива остаться без трофеев в богатых местах, да еще при первой охоте с любимой девушкой. Не утихающая стрельба вокруг подливает масла в огонь. Столько усилий потрачено – обидно хоть плач!

Решительно и громко посылаю это место очень и очень далеко. Почти бегом шлепаю назад к лодке. На ходу стреляю в облетающего меня стороной кулика. И надо же попал. Во всяком случае, с полем! Ору подруге, что уезжаем отсюда на х..! Она, сделав первые пару выстрелов из старинной двадцатки, приходит, еще не понимая моего возбужденного состояния. Прыгаем в лодку и направляемся назад, туда, где выстрелы гремят наиболее часто. В белесо-сером дыму, перемешанном с утренним туманом, блеклым пятаком очерчивается диск солнца.

Из клоков этой завесы то и дело выскакивают то стайками, то по одиночке, кулики. Пару раз палю по ним, бросая весла, и неуклюже поворачиваясь в маленькой, дурацкой, лодчонке. Мажу и понимаю, что, наверное, верткие кулики и есть основная причина всей этой канонады. Эта мысль успокаивает мою здоровую зависть и приводит в порядок мысли. Решаю оставить охотницу в лодке, а сам хочу высадиться на камышовые косы и прочесать их.

В стороне, возле пучков камыша, в клоках тумана на открытую воду садиться пара уток. Делаем в их сторону гребков тридцать. Все, надо стрелять. Была, не была. Дуплет оставляет на воде одну кряковую. Пока иду за ней, по колено уходя в илистое дно красивым выстрелом сбиваю высоковато облетающего селезня. Через минут пять на сиденье лодки лежат две увесистые утки. Я рад, начинающая охотница вроде тоже. Процесс пошел!

Оставив лодку возле обширного камышового острова, начинаю двигаться по его краю. Переходя протоки и заливчики, залил болотники, наконец получив возможность больше не мерить глубину, а идти напрямик к понравившимся местам. Мало по малу и дым начало раздувать. Открылась панорама огромных камышовых пространств с повсеместно торчащими то там, то сям шалашами.

Сидящие в нескольких ближайших шалашах безлошадные стрелки время от времени постреливающие в пролетающих куликов видели, как падают одна за другой вылетающие из-под меня утки. Минут за десять мокрую сетку для дичи, моей разгрузки, тяжело тянули вниз четыре молодые кряквы и один нырок. И ни одного промаха. Недавнее расстройство неожиданно обернулось счастливой охотничьей удачей. Еще через полчаса делился впечатлениями и показывал трофеи изумленной подруге. Можно было и передохнуть, и перекусить. Возвращаясь, перехватили плывущую лысуху. Она и стала первым трофеем моей спутницы.

Мимо, не спеша, проплывают лодки. Выстрелы почти прекратились. Идет обмен приветствиями, демонстрация трофеев и оценка мест. Приятно, что мы в абсолютных лидерах, а так по дурацки все начиналось. Почти все с дичью - довольны и радушны. Потихоньку идем на базу. Причем действительно больше идем, а не гребем, запутавшись в хитросплетении проток среди камышового моря и перетаскивая лодку через отмели.

Первый раз делаю комплимент легкой Омаровской лодке. Обычно его приобретения могут не очень пригодиться, разве что на маршруте от дома до ближайшей помойки. Более тяжелые и здоровые лодки через сметанообраные участки ила, вышедшего на поверхность, их экипажам перетащить не удается. Несколько таких экипажей барахтающихся возле лодок, вынуждены возвращаться и продолжать слепое тыканье по многочисленным заводям. Как мы нашли ночью, во тьме и мгле оптимальный маршрут, абсолютно не ясно! Все, надо покупать непромокаемый карманный навигатор. В таких случаях он незаменим.

Лагерь встретил нас понурой тишиной и покоем. Зуб с Петяем и двадцатилитровой бутылью воды на плече уныло бродили по илистому мелководью в закатанных штанах. Лысый рыбак Леха со спинингом крутился на небольшой лодке возле берега. Чуть ране он вытащил сетку с язями и парой щучек, поставленную по моей инструкции. Теперь фирменная уха обеспечена. Зуб называет Леху - бессмысленный Леха.

Бессмысленный потому, что Леха, единственный из всей этой компании, нередко берет в руки спиннинг и удочки, а не бутылки с банками. Сам же Зуб, приехав на природу, старается как можно быстрее нарезаться до потери сознания, способности поддерживать вертикальное положение и говорить. В связи с этим обычно копошится где-то возле земли. Смотреть за этими его итерациями весьма забавно, поэтому в бессмысленности самого Зуба никак не обвинишь.

Из палатки робко выглянул Намазыч ( забавный обрусевший азербайджанец на фото в полосочку ), прося единичку. Единичка, в переводе с таможенного языка на русский, это литровая бутылка водки. Паша – коррупция с подругой храпел в палатке. В причудливых позах вокруг костра, напоминая убитых на поле боя, валялись Ромик и Лева с гитарой.

Чуть поодаль дополняя картину лежали ”бездыханные” тела более слабых на ”убой” Абвера ( Аверкиева ) и Юрика ( мама не горюй ). Эта картина повторялась в те времена из раза в раз и из года в год, независимо от места, времени и названия поездки. Мне же, как обычно, предстояло сушить сапоги и одежду, промокшую до нитки – видно судьба такая! Вот такими они не редко и бывали тогда в середине 2000 вылазки этой ”промысловой” бригады.

На следующее утро отправился, было, на утреннюю зарю в одиночку. Как ни странно мотор сразу завелся и работал как часы. Но состояние мое после вечерних посиделок нельзя было назвать бодрым. Колотило. От дыма, перемешанного с туманом, разболелась башка. Плыть далеко не хотелось. Выстрелов на озере почти не было. В дыму и тумане слышалось шлепанье весел и близкие на воде разговоры с проходящих где-то в стороне лодок.

Расстояние и размеры предметов из-за отсутствия перспективы, оценить было не возможно. Увидел бегающих по мелководью куликов, показавшихся в дыму и тумане непомерно огромными. Дуплет оставил одного из них на берегу. Иду к нему и удивляюсь тому, что он, оказывается, от меня всего метрах в пяти. Поднимаю за лапу долгоносика размером с воробья.

Все, пора сворачиваться да и выспаться уже не мешало бы. Проходя мимо Петяевской машины, слышу доносящийся оттуда его довольный комментарий – Ну что пустой что ли? Нет, говорю, демонстрируя воробья.

– Вот черт! - Опять меня обстрелял! Петяй хихикает, ворочаясь в спальнике.

Просыпается, спящий сидя за рулем его машины, матерый охотник и рыбак Зуб. Он всю ночь работал диджеем на Петяевском авторадио, там же, за рулем, и отдавшись морфею. Окинув окрестности бессмысленным взглядом Зуб, громко заявляет, что наконец-то приехал. Дружный хохот ставит финальную точку в этой истории.