Наши охотничьи угодья известны своим обилием дичи во всем мире. Один только их перечень приводит в трепет знатоков и любителей охоты: «Сладкий лиман» и заповедник «Плавни» на Азовском море, Маныч – Гудило, Приобье, озеро Чаны и Чистоозерье, дельта Волги, Курганская область, на две трети покрытая озерами, и, конечно же, великий волжский пролетный путь, по которому проходит миграционный путь многих миллионов уток и гусей, другой водоплавающей дичи с европейского севера России в Иран, Турцию и Пакистан.
В этот раз едем с сыном на Волгу, в город Камышин – «столицу» прекрасных арбузов, дынь, винограда, несравненных помидоров, рыбной ловли и утиной охоты. В 20 километрах к северу от города раскинулась уникальная страна болот и проток, огромных сазанов и щук, царство уток и гусей. Она состоит из трех провинций – Мента, Тургун и Меловое, несколько сотен квадратных километров пойменных и болотных дебрей, населенных многими десятками тысяч водоплавающих дичи.
С друзьями на двух катерах пересекаем Волжское море и, наконец, достигаем заветных мест «счастливой» охоты. Вот она – страна пампасов, непуганых птиц и зверей. Все протоки, плесы, заросли камыша буквально покрыты несметными стаями пернатой дичи. В этом году ее много, особенно лысухи. Катера на малом ходу раздвигают их стаи, молодые лысухи как бы спрашивают: «Кто это такие бесцеремонные и не ко времени?» Раздается мощный гул многих тысяч хлопающих крыльев. Это потревоженное утиное царство встало на крыло. Казалось, что вся поверхность болот поднялась и закрыла собою небо.
Быстро сориентировались и выбрали место близ широкой протоки в юго-восточном конце угодий с таким расчетом, чтобы пролетный путь уток проходил под прицелом наших ружей. До открытия охоты еще было время, и мы быстро забросили удочки, закидушки на сазана, начали охоту на щуку со спиннингом, расставили раколовки. Добыча пошла. Поймав несколько крупных сазанов и трех щук, стали готовить уху.
Дикая утка – это такой летающе-плавающе-ныряющий «дракончик». Основные объекты охоты – чирки и кряковые утки, хотя много и других разновидностей. Первые весят 300 граммов, вторые достигают
2,8 кг. Пролетают стаи одним и тем же маршрутом, на одной и той же высоте, с одной скоростью. Взлет в 4 часа утра, в основном парами или группами, пролет над родным водоемом на малой высоте, затем небольшой отдых и плавание по кормовым местам водоема, поедание подножной пищи, водорослей, червячков, рыбок, лягушат. Утке нужна калорийная пища, которая дает большую энергию, силу, позволяющую развивать в воздухе скорость до 90 км в час на большой высоте. К 5 часам утра утки вовсю проходят уроки летной подготовки, проносятся с большой скоростью по «коробочкам», то есть как бы по намеченным квадратам, по-степенно набирая высоту до 25-30, метров и, собравшись в стаи, проходят определенным маршрутом над болотом и уходят на кормовые поля. Вот тут-то охотник и должен увидеть, где формируются стаи и где этот самый пролетный путь.
И вот время пришло. Кононада выстрелов слилась в непрерывный гул и покатилась куда-то к Каспию. Бах-бах, бух-бух, ах-та-та-тах! Казалось, ничто живое не способно выжить в этом грохоте и бедные утки грудами должны заваливать бравых охотников. Ничего подобного не происходит, а даже совсем наоборот. Весь этот грохот – в основном дань радости групповой стрельбе горожан, вырвавшихся на «свободу».
Кое-кто из охотников на первых минутах добыл ошалевшего чирка или зазевавшуюся кряковуху. В момент утиное царство взлетело на «кислород», метров на 120. Утки улетели. Затем появился один селезень – «дирижабль», второй, третий. Они стали пролетать по маршрутам на высоте около 100 метров, внимательно изучая обстановку. Цель они собой являли отменную, и азартные охотники усердно разряжали свои ружья в надежде на трофей. В результате большинство охотников остались «с носом». Добычлив будет тот, кто терпелив. Раз пролетели утки, два пролетели – все ниже и ниже… Точный выстрел – бах! Утка – бух в воду, а ты сидишь не шелохнувшись…
Наша команда была как немая. Над нами прошли пары кряковых селезней на 10 и 15 метрах. Сын точными выстрелами взял трех красавцев. Члены команды – по два. Я, стоя с краю нашей позиции, креплюсь, жду своего часа. Утки летают над головой в 5-7 метрах. Я жду. К 9 часам вечера на моем маршруте появилась стая крякашей – штук 20, пошла на меня на высоте 15 метров. Вот он – момент профессионала! Поднимаю пятизарядный «Ремингтон» и выцеливаю приближающуюся стаю с правого фланга, делаю два выстрела в одну точку – бах-бах! Сдвоенный свинцовый вал дроби вышибает трех крякв, переношу огонь на левый фланг – туда шарахнулась стая, – бах-бах! – сбиты две тяжелые утки.
Стая сбилась в кучу и свечой пошла вверх. Делаю пятый выстрел, бах! – и селезень падает «лоскутом», сраженный наповал. В эту очередь я вложил 45 лет опыта утиной охоты, добыл шесть кряковых уток. Кричу ребятам – общий зачет минус шесть! Собираю добычу.
Для меня охота закончилась, норма взята. Темнеет. Утки начинают падать в протоки. Вот летят на фоне серой полосы горизонта и вдруг вертикально вниз – бултых в камыши! Показывают свою летную выучку, сноровку.
Варим шулюм. Это картошка и лук, приправы разные и десяток уток в двухведерном казане. Мясо дикой утки имеет удивительную питательность и быстро восстанавливает силы. Умело сваренный охотничий суп шулюм – истинное наслаждение и дань охотничьей традиции. Укладываемся спать в катерах. До 4 часов утра. Утки на крыло, и мы – в засаду. Утренняя заря!..
К вечерней зорьке также все было по плану: утки – в прицеле, рыба – на крючках, раки – в раколовках. Но решил вспомнить спецназовскую юность. На самом большом плесе ночевало стадо гусей, больше сотни голов. Решил добыть гуся-гуменника – отменную добычу во все времена. Более осторожной птицы, чем гусь-гуменник, представить себе трудно. Когда окончательно стемнело, вплавь, вдоль стены камыша, удаляюсь метров на 800, ближе к центру плеса. Ружье привязано к двум надувным сиденьям от резиновой лодки. Достигаю места засады – маленький островок камышей, маскируюсь. Темень, хоть глаза выколи. Из-за облаков выглядывает луна. Слышу, летит гусь, это «разведчик». Он опытен и осторожен. Проходит прямо надо мной метрах в 40, затем в 20 и, наконец, снижается до пяти метров. Все осматривает и улетает. Его стрелять нельзя.
За ним минут через 15 прилетают еще два разведчика, они облетели меня, садятся и плавают минут 10. Улетают. И вот в ночной дали раздается шорох крыльев и спокойный разговор вожаков стаи: «Га-га». Ответ: «Га-га». Порядок в стае безупречный и не повторимый никем, кроме гусей. Стая снижается по очень большой «коробочке», проходит на высоте 100 метров, 60, 20 и идет на посадку. При посадке гусь часто машет крыльями, затем, распахнув их до предела, тормозит и на лапах, как на лыжах, мягко приводняется. Именно в этот момент гусь – идеальная цель. В это время главное, чтобы в стволе ружья не было воды, а то ружье разорвет, и охотник отойдет в места «вечной охоты». Быстро опрокидываю ствол, вроде бы воды нет, прицеливаюсь и двумя выстрелами сваливаю двух гусей, теряю точку опоры и с головой погружаюсь в воду.
Добытых гусей связываю веревочкой, перебрасываю через плечо и отправляюсь в обратный путь. Ночь, теплая волжская вода, все видно как на ладони. Слева, в камышах, как породистый кабан в корыте, ворочается огромный сазан, чмокая, обсасывает камыши, лакомится личинками комаров. Снова лягушки дают концерт, старательно выводя рулады. Охота удалась.
Двое суток я общался с дикой природой, вспомнил науку предков и их заповедь: «Будь хозяином на своей земле, справедливым, заботливым, думающим, умей добыть себе пропитание, что дает наша природа!»
Сезон утиной охоты в разгаре. Удачи вам, охотники!
Комментарии (0)