Нашел защиту у людей

Русак мелькнул среди молоденьких сосенок, и мне пришлось стрелять навскидку и наугад туда, где он мог оказаться в следующее мгновение. И здесь неудача! Что ж за день такой невезучий!

Часов шесть я топтал снежную целину. Еще затемно ушел далеко в поля, рассчитывая спозаранку поохотиться на мышкующих лисиц. Но поиски оказались тщетны. И отчасти потому, что по свежевыпавшему рыхлому снегу много не находишь даже на широких лыжах. А на такой охоте, пока увидишь огневку, нужно протопать десяток, а то и больше километров. А порой и день бесцельно убьешь. Хотя бывают исключения: не успел отойти от деревни — и вот она, мышкует. Или спит, свернувшись калачиком.

После обеда прошло еще часа два, и я почувствовал, что изрядно устал. Дело, наверное, было не только в рыхлом снеге, но и в пустом рюкзаке. И когда набрел на след зайца, идущий в лог, то недолго думая, двинулся по нему. «Лисицу, по всей видимости, уже не найти, так хоть зайца принесу», — решил я. И вот опять неудача. А может, попал? — теплилась надежда.

След вывел в поле, и вскоре, увидев капли крови на снегу, я понял, что зацепил-таки зайца. Левой передней лапкой русак стал все слабее опираться на снег. «Пусть облежится. До темноты три часа, успею добрать», — подумал я и дал себе отдых в четверть часа. Но не помогло. Заяц поднялся за добрую сотню метров. Раненая лапа у косого не болталась, значит, кость не была задета. Нужно попробовать вымотать ему силы. На одной передней по такому снегу долго не проскачешь. И я прибавил шагу, хотя сам за день изрядно устал.

Пару раз он вставал совсем недалеко, но еще недостаточно близко для верного выстрела. Ну ничего, сил у зайца оставалось немного. Он сам это понимал и направился в молодой соснячок, росший на склонах широкого лога невдалеке от деревни. Там он принялся путать следы, но места оказалось маловато, и я вскоре опять выгнал его в чистое поле. Следы вели к деревне. «Кажется, все», — обрадовался я.

Крайняя улица была продолжением лога; дома, стоящие на пологих склонах, разделяло не менее трех сотен шагов; по низу шла наезженная дорога, вдоль которой росли редкие кусты лозняка. След вывел на дорогу и… пропал, лишь кое-где виднелись риски от коготков.

«Ляжет, скорее всего, под кустом, — размышлял я, идя по дороге в ожидании скидки. — Куда ему деваться? Вот ведь как бывает: один человек подранил, а к другим прибежал искать защиту».

Я остановился, мысли неожиданно побежали в другом направлении: «Зарастет ли у него рана? Да, скорее всего, вот уже и крови не видно. Главное, кость цела».

И я повернул назад.