Валенки на березах

Вот и ноябрь наступил… Лес почти сбросил листву. Только кое-где зеленым нарядом щеголяют елки. Охота на пролетных птиц завершилась. Но осталась еще одна интересная охота по перу — чучеление. Это охота на «аборигенов» наших лесов и полей — тетеревов.

Тетеревята окончательно вылиняли и по размерам сравнялись со «стариками». Выводки давно распались. Птицы сбиваются в стаи и выбираются на опушки лесов, ближе к болотам и убранным хлебным полям. Попытки скрасть их почти всегда безрезультатны, и остается охота с чучелами. Во времена С.Т. Аксакова, Л.П. Сабанеева и Н. Фокина с приходом глубокой осени начиналась охота на них с чучелами. Охота с чучелами сохранилась в некоторых регионах и до наших дней, но претерпела существенные изменения. Если раньше она проводилась всегда с использованием загонщиков, как пеших, так и конных, то сегодня такие охоты ушли в прошлое. Не стало тех многочисленных стай тетеревов, на которых мне, например, довелось в 60-х годах прошлого столетия охотиться в Ленинградской области. Сегодня в охотничьих хозяйствах, особенно коммерческих, в этот период проводятся охоты на копытных, и их руководители не позволяют такую охоту.

Что же представляет собой эта древняя забава наших предков? Охота с чучелами основывается на привязанности сбившихся в стаи тетеревов к избранной местности своего постоянного или временного проживания. Это прежде всего болотистые чащи, густые приречные и приозерные уремы, служащие им ночлегом, березняки, перемежающиеся полянами, болотами с клюквой и морошкой, излюбленными местами для кормежки. С восходом солнца тетерева вылетают на кормежку, а после нее они возвращаются в крепи на отдых. Отдохнув там, они снова отправляются на жировку. В конце октября и начале ноября нередко стая остается полдничать на березах.
Согревшись на солнышке и отдохнув, тетерева снова летят на кормежку. Свои перелеты птицы осуществляют примерно по одним и тем же направлениям. Понаблюдав за ними, охотник непременно определит их. Он заметит, что у тетеревов есть и еще одна интересная особенность: куда улетел один (скорее всего, это вожак стаи), туда же последует и другой, а за ними небольшими группками и вся стая: где присел первый, там будут присаживаться и все подлетающие тетерева. Следует учитывать — эти перелеты осуществляются не вдруг и не всей стаей сразу (если птиц не вспугнули).

Наблюдая за тетеревами во время их вылета с ночевки на кормежку и возвращения после нее, можно заметить, что они предпочитают присаживаться на высокие сухие деревья. Осматривая их, охотник увидит, что нижние сучки заляпаны белыми пятнами птичьего помета. Это верный признак того, что перед ним любимое тетеревами дерево-присада. С учетом этой привычки я выставлял чучела и выбирал места для постройки укрытия. Шалаш сооружал с открытым верхом, так как иногда приходилось стрелять влет или по убегающему подранку.

Охота будет интереснее и добычливее, если на нее идти с напарником. Каждый находится в своем шалаше на удалении друг от друга не менее 200–300 м. Может случиться и так — тетерева уселись где-то в стороне и не подлетают к чучелам. В этом случае по взаимному уговору кто-то первый отправляется в обход и аккуратно страгивает тетеревов в направлении товарища.

Нередки ситуации, когда по нескольку часов тетерева не появлялись вообще. Тут уж ничего не поделаешь. Приходилось по очереди отправляться в ближайшие урочища на их поиски. Отыскав птиц, один из охотников занимал ближайший шалаш, а напарник их ненавязчиво «толкал» в нужном направлении.

ПОДГОТОВКА К ОХОТЕ
Она начинается с заготовки жердочек длиной 4–5 м, называемых подчучельниками. Их можно вырубить непосредственно на охоте, но в этом случае они будут сырые и тяжелые. Я подчучельники заготавливал летом из орешника или березы. Крепко их связывал, чтобы они не искривлялись при высыхании. Ниже вершинок подчучельников на 40–50 см приделывал из толстой проволоки крючки, чтобы, закрепив на жердочке чучело с помощью этих крючков, можно было подвесить на прочные ветки, не забираясь высоко на дерево. Комель подчучельника на 30–40 см снизу раскалывал и в расщеп вставлял клин. Это позволяло подчучельник насадить прочно на крепкий сук. Дело оставалось за чучелами.
Сегодня это не проблема. В охотничьем магазине их большой выбор. Ну а во времена наших дедов и отцов их шили сами. Многие охотники и сегодня предпочитают охотиться с самодельными чучелами. Наработав опыт, я шил «наволочки» чучел, а набивал их сухой травой перед выставлением, что значительно облегчало мой рюкзак.

ОХОТА
Мы познакомились с образом жизни и повадками тетеревов осенью, подготовили подчучельники и чучела, определились с местом охоты и построили в нужных местах укрытия. Завтра на охоту… К сожалению, численность тетеревов сегодня не идет ни в какое сравнение с теми временами, в которых жили и охотились писатели Аксаков, Сабанеев да и ваш покорный слуга. Поэтому не следует рассчитывать на богатые трофеи.

Ведя разговор об охоте на тетеревов с чучелами, не могу не рассказать о своем первом опыте такой охоты и других интересных охотах на тетеревов осенью. Память услужливо напоминает мне об этих охотах. И они, как будто все было вчера, цветными картинками проплывают в сознании. Слышится сочувствующий голос деда Степана: «Ну что, внучек, опять продрог, и впустую?» И, помолчав, добавлял: «И-и-х, если бы не хворь, я бы с тобой сходил». Я, чуть не плача от неудачи, обжигая губы о края кружки с горячим молоком и утирая нос, вздыхал: «Опять, деда».

Мои неудачи были связаны с попытками добыть тетеревов, подбиравших недалеко от опушки леса на поле несобранное при уборке зерно. А было это в 1949 году в Оренбургском крае. К октябрьским праздникам дед немного оклемался и попросил моего отца: «Ты бы, Федор, свез десяток снопов на нашу полоску, где до войны крыли тетерей, и устроил бы там схрон. Надо Витьке показать, как их брать». Тогда мы еще сами сеяли пшеницу и другие злаковые для собственного прокорма. Мать была категорически против такого расточительства. Но не смогла воспрепятствовать осуществлению этой затеи. Мой отец сам заядлый охотник, но с войны вернулся с покалеченными руками и ружьем редко баловался. Из снопов мы сложили два суслона. Делалось это следующим образом: три снопа под некоторым углом прислонялись друг к другу колосьями кверху, а на них клался еще один сноп. Так крестьяне их просушивали перед обмолотом. Позаботились и об устройстве шалаша. По совету деда я срубил 5–6-метровую березку и вкопал ее в двадцати шагах перед шалашом. На мой вопрос, зачем, он пояснил: «Тетерева, вылетая на поле, воспользуются ею как присадой». В этом я потом не раз убеждался, снимая с нее тетерева.
Мне дед велел пройти по задворкам и собрать все черные головки от старых валенок, которые мужики выбрасывали за ненадобностью, отрезав голенища для ремонта менее изношенных. На них дратвой пришили вырезанные из войлока головы и хвосты, а по бокам и под хвостами нашили белые лоскутки и нарисовали брови. Получились «изделия», чем-то напоминавшие тетеревов. Я пребывал в сомнении, что на этих «уродов» можно подманить хитрющих птиц.

По указанию деда я каждое утро перед школой бегал в поле посмотреть, как осваивают нашу прикормку тетерева. К моей радости тетерева добросовестно «обмолачивали» наши снопы. По подсказке деда, когда тетерева улетали, я иногда приносил в карманах гречку или пшеницу и рассыпал около шалаша. После октябрьских праздников, в одну из темных и холодных зорь, прихватив мешок с чучелами и верную берданку, в сопровождении деда я отправился на охоту. Под его приглядом развесил чучела на двух березах и несколько чучел усадил на разбросанные снопы. Сегодня современным охотникам все это покажется смешным — головки от старых валенок, снопы и осторожные тетерева… Но поверьте, все так и было! Тетерева, словно грачи осенью, перелетали с берез на снопы, ходили по земле, подбирая зерно. Сердце мое готово было выскочить из груди. Стрелять мне разрешалось только петухов. Упаси Бог убить тетерку! Подумать только, за какие-то, как мне казалось, считанные часы добыли пять тетеревов! Я даже замерзнуть не успел.
С той памятной охоты в мою душу на всю жизнь запали простые слова дедовой науки: «Чтобы на охоте фартило, надо понимать птицу и зверя». Стал еще внимательнее наблюдать за повадками птиц и разных зверюшек.

Когда семья переехала в город Кингисепп Ленинградской области, я не оставлял эту охоту. Благо, тетеревов там была уйма.
После окончания военного училища в 1961 году я напросился служить в Ленинградский военный округ, ближе к дому. Места охотничьи. Часто бывая на стрельбах, тщательно изучал, на каких болотах тетерева кормятся и в каких направлениях совершают перелеты на ночлег. Однажды вечером, снимая оцепление после стрельб, обнаружил рассевшуюся стаю количеством 150−200 тетеревов, готовящихся к ночевке. Подговорил своего товарища, и мы отправились в лес. Зная повадки тетеревов, мы решили стронуть их с ночлега, в надежде, что с рассветом они начнут слетаться. Чтобы утром не шуметь при постройке шалашей и выставлении чучел (иногда тетерева заставали нас за этим занятием), мы проделали эту работу почти в потемках. Товарищ помог мне «усадить» мое любимое чучело, изготовленное из снятой шкурки тетерева. В лагере развели костер, по­ужинали и улеглись спать.

Но какой сон в ожидании охоты?! Мне не спалось, я уселся у костра, пламя которого ежесекундно менялось и завораживало. Темнота за границей света была настолько плотной, что, казалось, ее можно потрогать на ощупь. Поглощая очередную порцию дров, костер ярко вспыхивал, тьма отступала, а в небо устремлялись искры. Провожая их глазами, я представлял себе, как где-то в затерянных мирах, может быть, сидит вот так же охотник, в ожидании рассвета, и не знает, что я думаю о нем.

Как ни длинна осенняя ночь, но и она сдалась на милость серенькому рассвету, заставшему нас уже в шалашах. Смотришь, крутишь головой, стараясь вовремя заметить подлетающих тетеревов. Но, как всегда... Вот они, шумно хлопая крыльями, рассаживаются на ветках березы, раскачиваясь на них. Три петуха и тетерка заслонили весь мир. Осторожно просовываю ружье между ветками, стреляю нижнего косача, он, задевая ветки, с шумом падает, остальные птицы удивленно смотрят на свалившегося сородича и срываются с дерева. Быстро разгибаюсь, выстрел в улетающего косача, и вот снова — удача! Черныш тряпочкой падает в кусты. Выбираюсь из укрытия и отправляюсь подбирать трофеи. Возвращаясь назад, вижу, как к чучелам направляется стайка тетеревов. Падаю в кусты, царапая лицо. Птицы усаживаются за моей спиной. Решаю вскочить и стрелять с разворота. И снова удача! Вторым выстрелом сбиваю отлетавшего косача. Подобрав черныша, ныряю в шалаш и только там перевожу дыхание. Душа поет. Удача рассеивает внимание. Краем глаза замечаю, как между деревьями что-то мелькнуло. Ястреб-тетеревятник ударил в мое любимое чучело, да так, что только перья полетели. Подчучельник, выпрямляясь, отбросил хищника. Ястреб от неожиданности уселся на соседнее дерево. В те времена он был вне закона и подлежал отстрелу как вредная птица. Да и злость за испорченное чучело решила его судьбу.

Еще дважды подсаживались к чучелам тетерева. Меня переполняла радость от свалившейся удачи, а окружающий мир казался таким прекрасным, и верилось, что так будет всегда, и эти огромные стаи тетеревов неистребимы.

А для «завершения картины» расскажу о последней охоте на тетеревов с чучелами.

Где-то в начале нового «миллениума» осенью с товарищем охотились на гусей в Тверской области. Возвращаясь через поле, засеянное викой и смесью злаковых, спугнули с десяток кормящихся тетеревов. В последующие дни встречали их регулярно. У моего товарища Александра было пяток косачей и одна тетерка, купленных им после моих красочных рассказов об охоте с чучелами. Он загорелся желанием поохотиться на них. Я не возражал. Мы подготовили подчучельники и укрытие на двоих. Затемно выставили чучела и забрались в шалаш. Договорились сидеть тихо, а право первого выстрела я уступил ему, надеясь на свой опыт быстро выстрелить вслед за ним.

Рассвело… А тетеревов все не было. Мы уже поговаривали о завершении «охоты», как со стороны леса к нам направилась тройка птиц. Я сразу сообразил — тетерева! И силой придавил Александра к сидухе. Тетерева уселись на березку. Александр стреляет нижнего, как я его учил. Битый косач еще и не начал падать, как двух оставшихся словно ветром сдуло. О выстреле я и подумать не успел.

Мы просидели еще пару часов, но тетеревов больше не видели. Александр пребывал в отличном настроении. Еще бы… Он приобщился к такой охоте, о которой так мечтал. А мне было грустно. Где те несметные стаи, которые сохранились в моей памяти?