Пролетают гуси над таймыром

Однажды побывав на Таймыре и к тому же хорошо поохотившись на гуся, каждую весну с тех пор находишься в ожидании: а вдруг друзья пригласят тебя и этой весной? Не всегда в жизни наши мечты осуществляются, но этой весной наши желания совпали с нашими возможностями, и мы снова полетели на Таймыр. Спасибо хорошим друзьям, что все-таки пригласили!

На календаре 30 мая, в Москве стоит жара плюс 30 градусов, а в Заполярье весна еще не пришла. Таймыр нас встретил морозцем минус 5 и сильным северным, порывистым ветром около 20 м/сек. Везде, куда ни посмотри, лежал белый нетронутый снег. Только кое-где, в основном на южных склонах холмов, просматривались проталины. Солнца совсем не было видно, оно скрывалось за пеленой сплошных облаков. Словом, настоящая зима. В

естников заполярной весны — куличков-турухтанчиков нигде не было видно. Видать, еще не прилетели. Не суждено было в этом году посмотреть петушиные бои этих драчливых куличков. Понятно было, что в такую погоду, да еще против ветра, гусь не пойдет. Но мы не отчаивались, потому что знали: погода в Заполярье может измениться в любую минуту. Да и верили, что нам улыбнется удача.

В ожиданиях прошло двое суток. И вот наконец ветер сменился на южный, воздух стал чуть теплее, и наши ожидания оправдались: гусь потянул на север. Небольшие стайки по 7–10 голов на большой высоте появились на горизонте. Все вокруг заполнилось гоготом, было ясно, что летит самый крикливый из рода гусиных — белолобый гусь.

Настроение поднялось, и мы начали копать скрадки в сугробах по руслу еще замерзшей речки, благо снега здесь было много. А гусь уверенно тянул по всему горизонту. Стайки появлялись чаще и чаще и становились все многочисленнее. В некоторых мы насчитывали до 60 птиц, но шли они пока очень высоко, вне выстрела. А южный ветер и появившееся из-за облаков солнце делали свое дело: проталины на холмах росли с огромной скоростью, на поверхности реки появились лужи.

Ветер немного стих, и тундра ожила. Стаи гусей стали летать ниже и охотно заглядывали на наши скрадки, усыпанные со всех сторон профилями их сородичей. Не у всех получалось хорошо манить гуся, и поэтому первый день охоты был не очень удачным: всего семь гусей на четверых охотников. Но охота состоялась, и было видно, что в этом году гуся будет больше, чем в предыдущие.

Второй день был более удачным. То ли гуси, устав от перелета и увидев целые поляны, оттаявшие от снега, решили покормиться, то ли мы поднаторели в мастерстве манить, но дело пошло гораздо лучше. Повезло тем, у кого были манки для белолобого гуся.

От звука других манков белолобик шарахался, как ошпаренный. Наши выстрелы становились все точнее, и уже два, а то и три гуся из каждой налетевшей стаи оказывались на снегу. Под палящим солнцем наши скрадки очень быстро таяли, и маскироваться в них было все труднее, а гусь, заметив малейшее движение в скрадке, тут же отворачивал в сторону.

Пришлось изменить тактику охоты. Мы стали усаживаться на проталины, чуть в стороне от скрадка. Главное, не шевелиться, пока гуси не подлетят на расстояние выстрела. Сильный ветер заставлял птиц практически зависать над профилями, и стрелять их было делом техники. А техника иногда подводила, случались осечки, причем, как это обычно бывает, в самый неподходящий момент.

Случались и подранки, за которыми приходилось долго бегать по тундре, сжигая при этом кучу патронов. По всей видимости, все торопились с выстрелом и начинали стрелять по гусю на большом расстоянии и высоте, он падал с перебитым крылом и потом, как заяц, бегал по снегу, вытягивая из охотников все силы. Может, конечно, и патроны были «не той системы» (на мой взгляд, дробь «единичка» мелковата для гуся), а может, и качество патронов было не очень.

Другой раз во время выстрела слышно было, как дробь стучит по крыльям, а гусь как ни в чем не бывало, продолжал лететь. Хочу отметить, что в этом году гусь был очень жирным и увесистым. Где он сумел так хорошо подкормиться — загадка.

К концу третьего дня все уже хорошо пристрелялись. На наши манки заворачивали уже практически все пролетавшие мимо гуси. У каждого в заначке нашлись патроны с более крупной дробью 0 и 00. Охота превратилась в истинное удовольствие. В скрадках просиживали по 6–8 часов безвылазно.

Правда, никто не мог удержаться от соблазна покушать вкусной шурпы из гуся — мой друг Станислав так вкусно ее готовит! Тогда все возвращались в лагерь, и охота переходила во вторую стадию — пир с шутками, прибаутками, подколами, тостами…

Не обошлось без казусов. Самый смешной из них такой. Один из наших друзей-охотников Валера подранил гуся, тот упал в 300 метрах от скрадка. Валера бросился добирать гуся и уже прошел в его сторону несколько метров, но вспомнил, что не взял патроны, а в ружье было пусто, и вернулся в скрадок за боеприпасами. Можете себе представить его лицо, когда он с заряженным уже ружьем подошел к месту падения подранка и увидел гуся, который, размахивая крыльями, отбивался от Барсика, белого песца с черным пятнышком на животе, живущего здесь уже не первый год. Как этот зверек сумел так быстро сориентироваться в обстановке? Надо сказать, пришлось гуся уступить Барсику. Он оказался настоящим охотником.

Был случай и менее смешной. Как-то раз я раньше всех ушел в свой скрадок и охотился, друзья остались у домика на высоком берегу, и я их хорошо видел. Вдруг я заметил, что все смотрят в мою строну и машут руками, показывая на меня или на что-то за моей спиной. Ветер был сильный, и что мне кричали, я разобрать не мог.

Включил рацию, услышал: «Поверни голову назад! Там медведь!» Повернул. По вершине холма, на небольшом удалении от меня, не спеша шел бурый медведь, да такой огромный, как мне показалось, — килограммов четыреста. Я успел его сфотографировать. Напуганный криками моих друзей, косолапый быстро спрятался за холмом. А я, чтоб не испытывать судьбу, быстро пошел к лагерю. Вдруг мишка сильно голоден после зимней спячки? А может, он и не спал вовсе? Вокруг полярный день, светлым-светло целые сутки — Заполярье, одним словом.

По поводу медведя у меня остался невыясненным один вопрос: чем он питается в такой глуши? Уж явно не корешками растений и не мхом. Обидно, если его пищей являются олени. Стая северных оленей численностью пятнадцать особей постоянно кружила вокруг нашего лагеря на приличном расстоянии, медленно пощипывая мох на проталинах.

На четвертый день пролет гуся закончился. Над нашими скрадками пролетали пары белолобиков, создавших семьи и ищущих местечко для гнезда. Но нам было уже не до них. Вдоволь настрелявшись, мы начали собираться домой. Трофеи нужно было ощипать, упаковать, жилище подготовить к следующему сезону — дел оставалось непочатый край.

Прекрасное это место — полуостров Таймыр! Уголок нетронутой природы, где спокойно уживаются медведь и росомаха, где не спеша пасутся северные олени, где любят гнездиться гуси, где от яркого солнца и белого снега можно получить ожог глаз, где, не боясь отравиться, пьют воду из любой лужи. А какая здесь охота! О такой можно только мечтать. До новых встреч, Таймыр!