Вальдшнеп на крыше...

Сезон 2014 года начался у меня со страшным скрипом. Причем как в прямом,так и в переносном смысле. Рентген показал артроз обоих тазобедренных суставов, с коленными все выглядело значительно лучше. Мне предложили стать на очередь по квоте для замены тазобедреных суставов на эндопротезы.

Тут еще по невнимательности по пути на охоту пропустил знак в давно знакомом месте и выехал на встречку там, где ее и в принципе не должно было быть. Тут еще Мушкет никак не хотел понять, что от него хочет хозяин, и упрямо становился по курам там, где надо было быстро подводить.

Да и перепел как-то не баловал нас в этом сезоне своими обычными сентябрьскими высыпками. Да и начальство тормозило мой отпуск...

В-общем, одно к одному, и все оно ни к чему бы мне, грешному, не надобно. Но кое-как удалось закончить свои дела и, заручившись авторитетным мнением знакомого рентгенолога, что пока хожу, лучше на своих суставах прихрамывать, чем менять их на металлические, в отпуск я все-таки ушел.

Первое, что я сделал, это взял на охоту старика Портоса, справедливо решив, что если и погибнет, так уж пусть лучше на охоте, чем дома.

Так и начал великий мастер охоты показывать малому, как надо с дикой птичкой обращаться. И начались у нас показательные доборы подранков куропаток, аппорты упавших в густой тростник уток и прочие собачьи премудрости.

Пришел октябрь, мы в лес, а там сухо. Зато при подъезде к лесу на полевой дорожке почти всегда встречали «дежурные» выводки куропачей, перемещали их на поле и охотились с двумя пойнтерами. И тут Мушкет раскрылся во всей красе породного пойнтера. Единственное, что меня беспокоило, это слишком твердая стойка молодой собаки при отбегании выводка. Он лишь поднимал выше голову и вытягивался в струну, демонстрируя всю красоту породного стиля.

Но Портос быстро исправлял эту недоработку, потихоньку подбираясь на потяжке поближе к выводку и заставляя птиц «запасть», а после моего подхода и команды быстрым броском заставляя куропаток взлетать вверх, подставляя свои серо-пепельные грудки под выстрел. И сначала «Дефурни», а позже, осенью, «Франкотт» всегда говорили свое веское слово. Ягдташ наш никогда не бывал пустым.

Постепенно набирался опыта и однопометник Мушкета, Кинг, то огорчая, то радуя своего хозяина Алексея, с которым мы сдружились за последние два сезона.

В это время стало ясно, что вальдшнеп летит и летит сырыми местами, в большинстве своем Волгой. Мой друг Дмитрий, вовремя сдав владельцам бывших у него в натаске собак, успешно охотился в пойме левого берега, куда мы и взяли путевки. Но очередная волна пролета вальдшнепа подошла к концу, мало того, в ежевичниках, где птицы любили кормиться, появилась масса грибников, и наша добыча, даже при наличии такой собаки, как Портос, была очень и очень скромной. Правда, мы компенсировали это успешными вечерними зорьками по уткам в близлежащих водоемах.

Дмитрий же, взяв около трех десятков вальдшнепов, покинул стан и уехал вязать потекшую к этому времени собаку. Мы же с Алексеем, иногда в компании Петра, владельца отца наших молодых собак, Тома, с маниакальной настойчивостью продолжали «утюжить» все лесные угодья, где только может быть наш любимый кулик.

В одну из таких охот я споткнулся об ветки бересклета и, держа ружье стволами вверх, рухнул на колени. Страшная боль пронзила мне спину. Потемнело в глазах. Еле-еле поднявшись на ноги, кое-как доковылял до машины. Позже выяснилось, что от удара о землю сместившийся межпозвоночный диск защемил мне корешок основания межреберных нервов.

Следующие охоты пришлось ходить с перевязанным в грудном отделе позвоночника туловищем и внимательно смотреть под ноги.

Стали чередовать выезды в лес с охотами по куропатке и утке. Собаки встретились даже с гаршнепом, сидевшим с краю затопленного кустарника на берегу ручья, протекавшего по дну оврага. Поскольку охота по зайцу была уже открыта, Алексей на одной из таких охот принял из-под стойки Кинга матерого лопоухого, сидевшего в высоком ковыле.

Но время бежит… Вот и настала предпоследняя охота отпуска. Проезжаю заброшенный яблоневый сад, спускаюсь в до боли знакомую «открывашку» и паркую машину. Собираю «Франкотт», заряжаю его «восьмеркой» с дисперсантом, надеваю сапоги и выпускаю собак. Не успели мы отойти и пятидесяти метров от машины, как обе собаки встают, после чего Портос энергично продвигается по следу в сторону тропинки, на которой нахожусь я. Вальдшнеп же, обхитрив собак, взлетает сзади меня, уже с другой стороны тропинки. До него метров тридцать.

Жму на спусковой крючок, и Портошка деловито приносит мне битого кулика.

Подходит Мушкет, с интересом нюхает птичку, которая в этом сезоне была нечастым гостем в нашем ягдташе. Идем дальше. Слышу вдалеке чьи-то свистки. Выдвигаюсь на лесную дорогу и, пройдя по ней метров двести, обнаруживаю на полянке знакомую «Ниву» нашего эксперта-легашатника.

А вскоре и он сам подошел к машине. Здороваемся, делимся новостями. Оказывается, вальдшнепа сегодня много, но он не держит стойку, отбегает и улетает низом. Не удалось заполевать ни одного. Обращаю внимание на ошейник его дратхаара. Он красного цвета, и с него свисает какая-то антенна.

— Это навигатор «Гармин», — с гордостью произносит хозяин собаки, демонстрируя мне какую-то коробочку в виде электронного компаса.

Мы прощаемся, и я решаю вновь совершить свой прежний маршрут, только уже по опушке и назад, в сторону своей машины. Портос деловито обыскивает лес, не упуская меня из виду ни на минуту, а молодой кобель то ищет, то просто бегает взад-вперед по лесным тропинкам. Он пока еще не понял этой охоты. Вся надежда на старика. Так думал я, подходя к опушке, но на ней, уже красиво задрав в небо нос, стоял Мушкет. Подошедший Портос стал слева от молодой собаки, и в это время сбоку поднялся крупный вальдшнеп, полетевший назад, в чащу. Какое-то время его не было видно за деревом, затем он показался в просвете между веток, и я автоматически выстрелил, хотя и понимал, что расстояние для раскидистых патронов большое.

Птица после выстрела снизилась в сторону машины и скрылась из виду. Собаки обыскали каждый кустик, каждую полянку, но вальдшнепа так и не нашли.

Промазал, наверное, огорченно подумал я и двинулся в направлении полета птицы. Впереди кусты маслин с очень ограниченной видимостью. Опытный Портос ищет недалеко от дороги, то справа, то слева, а Мушкет то принюхивается к запахам, то, убегая далеко вперед, возвращается назад.

Вот и опушка. Здесь кончается «открывашка» и начинается свалка местного поселка.

Забираем вправо, разворачиваемся и идем назад склоном оврага. Впереди стоит на стойке Портос. Пытаюсь обойти его слева, но в это время к нему присоединяется Мушкет и сталкивает вальдшнепа. Тот улетает вверх, на опушку. Поднимаюсь туда и иду по краю озимого поля. Мушкет тянет куда-то вдаль, широко раскрыв ноздри и подняв голову. Портос встает возле отрожка оврага. Не успеваю подойти, как на соседнем бугре, метрах в тридцати от нас, мелькает выбелевший зад русака, заложившего уши на спину. Ну что же, видно, не наш трофей. Так бывает.

Портос возмущенно фыркает, а Мушкета долго приходится отзывать свистками со следа убежавшего зверька. Спускаемся вниз. Тут сплошные кабаньи покопки, но земля уже мерзлая, вряд ли вальдшнеп будет здесь сидеть. Выхожу на дорогу и иду к машине. До нее метров двести.

А вот и она светлеет среди облетевших веток клена, качающихся под дуновением небольшого ветерка. Собаки уже там. Обе почему-то встают на задние лапы, царапая передними боковое стекло.

— Тубо! Обезьяны невоспитанные! — кричу на весь лес. Портос отходит, но чутьем тянется вверх, а Мушкета невозможно отогнать. Подхожу ближе и не верю своим глазам.

На крыше, распластав крылья, лежит стреляный вальдшнеп. Вокруг него красное пятно. 

— Вот это номер!!! Сам прилетел, а мы тебя искали, — уже совсем без раздражения произношу я и даю обнюхать Мушкету птицу.

Решаюсь пообедать, а затем переехать в другое место и походить там.

Обед удался, но стало темнеть и разглядеть вальдшнепа, поднявшегося из-под собак, мне не удалось. По этой причине мы поздно приехали на зорю, простояли в темноте без выстрела при одном дальнем налете уток в темноте. Иду к машине. Собаки что-то разнюхивают на одном месте в камышах справа от луговины, по которой мы идем. Свищу, и вскоре, уклоняясь мордой от назойливого Мушкета, Портос подает мне в руки живого крякового селезня с перебитым крылом. Спасибо вам, собачки. Вы молодцы.

Но селезень в камышах все же не так удивил меня, как вальдшнеп на крыше...