Самый черный день в моей жизни

Случилось это незабываемое событие в Ярославской области довольно давно, но воспоминания о нем настолько ярки, как будто все произошло вчера.

Ночами здорово подмораживало, а днем при ходьбе не знаешь, куда фуфайку с телогрейкой девать. Мы с Ваней с утра пораньше двинулись вдоль речки Сить от Маслововского моста вверх по течению в надежде на неулетевших еще жирных уток, которые очень любят сидеть по плотным кустам куги, основательно заломанных ветром и утренними заморозками.

Медленно продвигаясь вдоль берега боевым порядком под названием «свинья» (один с отставанием у уреза воды, другой — чуть впереди). И тут происходит нечто! Я такой наглости просто не ожидал: из огромного куста осоки, который даже вдавался в реку, как-то нехотя, я даже сказал бы, с наплевательским отношением к происходящему, вылетает черныш!

Плавно взмахивая крыльями, он летит на противоположный высокий берег, который от нас всего-то метрах в десяти, как бы карабкаясь на воздух. Все видится, как в замедленной съемке. В голове только одна мысль — это уже покойник, дай ему только немного отлететь. Стволы привычно накрывают мишень, выстрела я, как обычно на охоте, не слышу, приятный толчок в плечо, и черныш, как бы споткнувшись обо что-то в воздухе, усиленно заработал крыльями, пытаясь преодолеть последние метры перед бруствером на том берегу. Когда он оказался над бровкой, последовал второй выстрел, и тетерев, оставляя перья, скатился за противоположный, не видимый уже нами берег, поросший крапивой, черной смородиной и ольхой.

Речку перейти мы не смогли, а раздеваться было в лом — водичка-то уже ледяная. Поэтому быстренько, раз-два, обратно до моста километр и обратно (для бешеной собаки 20 верст — не крюк). Прибегаем. Вот он бруствер, вот перья, а где же тетерев?

Далее шло методичное прочесывание местности метров на 100, как вы, возможно, уже догадались, с нулевым успехом. Времени это заняло часа два с половиной.

И вот мокрые от пота до трусов, покрытые паутиной и жухлой листвой (какой камуфляж?!), чуть ли не на карачках мы выползаем на берег, рассупониваемся, сушим портянки, телогрейки, пьем водичку и наслаждаемся последними крохами осеннего тепла.

Но мы же все-таки на охоте! Поэтому глаз пытливо рыщет вокруг. И вот в поучение моему более молодому спутнику я, тыкая пальцем в куст куги, стоящему прямо напротив нас в полутора метрах в воде с видом знатока, изрекаю: вот в таких местах и живут крякаши. Прямо из того места, куда указует мой перст, выплывает крякаш! В течение наносекунды четыре выстрела утопили бедную птицу. Не веря уже ни во что хорошее, мгновенно перезаряжаемся, и я делаю контрольный выстрел в голову, после которого крякаш начинает вставать на крыло... Выстрел Вани кладет конец его жалким потугам.

Ну, раз ты, Ванечка, его ухлопал, то иди за дрыном, чтобы его достать — у берега сразу по грудь. Держа потенциальную добычу на мушке, жду возвращения друга. Ну, пришел наконец, держу его за руку, а он пытается дотянуться до крякаша, достал, накрыл веткой. Крякаш ныряет и больше не выныривает, никогда…

Так в душу нам еще не плевали… И это после сотен и сотен птиц, добытых в экспедициях с целью выявления столь ныне всем известного птичьего гриппа штамма H5N1.

После такого позора мы уныло перешли речку по замечательному мостику, стоящему, как на ходулях, на тоненьких палочках. Идем в сторону дома подальше от реки, по полям и перелескам, пытаясь красотами природы хоть незначительно излечить душевные раны.

Ага, а вот и симпатичнейшая лесополоса, которая практически во всех местах просвечивает насквозь. Идем с двух сторон — ну просто зачистка местности.

Ну идем себе и идем, никого не трогаем, и вдруг я вижу немного впереди себя, как тать в ночи, пробирается уже совершенно белый заяц, и здоровый, ну просто заячий кабан!

Зная, насколько Ванечка любит жареную зайчатину, я тихонечко оповещаю его и бегом устремляюсь вперед. Заяц, естественно, чешет на противоположную сторону под Ванины выстрелы. Тут и у меня подворачивается тракторный переезд на противоположную сторону, и я участвую в театрализованном зрелище.

Толстый жирный заяц, не так чтобы быстро, чешет по полю, Ваня стреляет «тройкой», я стреляю тоже «тройкой», земля у грызуна под ногами кипит от дроби, что, кстати, очень хорошо видно. Мгновенно перезаряжаемся нулями и мелкой рысью сопровождаем косого по полю, поливая его дробью. Когда он доковылял до леса, патроны у нас закончились, а он как бы привалился к березе.

Улыбаясь и пожимая друг другу руки, мы неспешно двигаемся к месту состоявшийся развязки. Думаю, вы уже догадались… Лужа крови, как от зарезанной свиньи. Ползали мы на карачках по лесу до вечера.

Все, финита ля комедия, занавес.

К чему я это все? Да к тому, что если есть возможность охотиться с собакой, то это надо делать обязательно.