Пять дней на Вологодчине

Часть 2

…Наконец, река делает крутой поворот, образуя в низине долгожданный разлив! Крадучись подходим к берегу и осматриваемся. Разлив, на нашем берегу мелководный и чистый, уходит влево, затапливая лес с понижением глубины. Там, в затопленном лесу, прячется вся дичь! Невооруженным глазом видно, что незатопленная часть поляны — великолепное место для тяги! С энтузиазмом строим шалаш посредине двух молодых елок. Рука набита, глаз наметан — шалаш готов!

Высаживаю Машку на воду и, пригнувшись, бегу в укрытие. Кряковая ополоснулась и, захлопав по воде крыльями, начала призывать кавалеров.

«Ко мне, я здесь!» — звучал завораживающе Машкин голос.

«Где, где?» — послышался «нежным» голосом вопрос заинтересовавшегося селезня из затопленного леса.

«Тут, тут, тут!» — ответила страстной осадкой утка.

Послышался всплеск взлетевшей птицы, и тут же мы увидели приближающегося к нам селезня. Маня, заметив «жениха», взорвалась чередой осадок! Покоренный темпераментной обольстительницей, ничего не подозревающий бедняга упал серебряным слитком к ее ногам. Димкин выстрел поднял тучу брызг вокруг приводнившегося селезня, эхом оповестив лес о печальном финале несостоявшейся любви.

Но нашей «сирене» все мало, и вскоре еще один жаждущий любви ухажер не устоял перед ее чарами! Сделав круг над разливом, селезень эффектно приводнился, выставив вперед оранжевые лапки, в десяти метрах от утки. Огляделся по сторонам и, не заметив подвоха, стал приближаться к подсадной.

Беру на мушку коричневую грудку плывущего ко мне селезня. В лучах заходящего солнца матерый крякаш выглядит великолепно! И, словно в подтверждение моих мыслей, селезень медленно закрутился рядом с Машкой, стараясь очаровать ее своей красотой. Я не спешу, но коварная утка, сделав реверанс, поплыла в сторону, дав мне понять, что игра закончилась. Гулко грянул выстрел. Дорожка раскаленного свинца словно плетью хлестнула по воде, перечеркнув селезня поперек. Очередной ухажер затих на водной глади, беспомощно подняв оранжевые лапки кверху.

Пятнадцать минут проходят в блаженном созерцании окружающей нас красоты под монотонные «квачки» плескающейся Мани. Ухо улавливает нежное «жвяканье» и тихий свист утиных крыльев. Машка заходится осадкой, но парочка селезней, летящих руслом реки, не обращают на нее никакого внимания! Пролетев метров сто, садятся в затопленном лесу. Начинается долгая игра, любит — не любит.

— Матерые попались, стреляные, — шепчу сидящему рядом Димке.
— Голубки, а не селезни! — раздраженно в ответ шепчет он.

Наши умозаключения обрывает нежный свист, и, словно ястреб, на заводь спикировал чирок-свистунок.

— Что за свистулька разрисованная?
— Чирок-свистунок! — шепчу в ответ.
— Конек-горбунок?
— Сам ты горбунок! Стреляй…
— На сегодня хорош! — взглянув на время, подвожу итог.
— С минуту на минуту тяга начнется! Пойдем.
— Пошли, — соглашается со мной тезка.

Вылезаем из шалаша, собираем битых селезней и, усадив Машку в корзину, расходимся по поляне. Дима уходит вглубь поляны, где река встречается с лесом. Я же остаюсь здесь, в двадцати метрах от шалаша, на пересечении тропинки с поляной, идущей между лесом и рекой. Слышу, а через мгновение вижу первого вальдшнепа. Он медленно пересек реку и полетел вдоль разлива с противоположной стороны. Проводив его взглядом, смотрю на часы — 20.30. Ухо улавливает волнующее «хор, хор, цви» в глубине леса! Слух и зрение напрягаются до предела! «Хор, хор, цви» — нарастает бархатистый голос лесного отшельника, вмиг срывающийся на свист.

«На меня!» — звоном проносится радостная мысль. Стволы смотрят в небо, готовые встретиться с дичью. Вот он, долгожданный миг! Рыжевато-серый кулик «бабочкой» выпорхнул из леса и направил свой полет в мою сторону.

Закрываю стволом летящего вальдшнепа, приклад толкает в плечо, а гром выстрела заглушает его хорканье. Вальдшнеп, наткнувшись на невидимую стену, комом упал рядом со мной. Подбежав, поднимаю первого в этом году вальдшнепа. Приглаживаю пестрое оперение и кладу в ягдташ.

Снова из тысячи птичьих голосов напряженный слух улавливает волнующие звуки приближающегося вальдшнепа! Ближе, ближе, все отчетливее и громче его токовое пение! Еще пару мгновений, и он должен показаться над верхушками темнеющего леса и налететь на верный выстрел! Но ему сегодня везет больше, чем мне!

Отвернув, вальдшнеп пролетает поляну в сорока метрах от меня. Опускаю ружье и провожаю взглядом удаляющуюся птицу. Снова слышно нарастающее «хор, хор, цви» в лесу за речкой! Вальдшнеп, хорошо видимый на фоне заката, вдруг исчез, растворившись на фоне леса. Только по хорканью можно было определить, что он летит вдоль реки прямо на Димку. Жду выстрела, но лесному кулику снова везет!

— Чего не стрелял?! — кричу напарнику.
— В полдерева пролетел, за речкой! Не видно, да и смысла нет, все равно не достать!
— Понятно. Иди ко мне. Встанем на пересечении тропинки и поляны, ближе к реке. Здесь будет лучше видно!
— Хорошо, иду! — прозвучал в сгущающихся сумерках Димкин голос.

Разворачиваюсь и, сделав несколько шагов, слышу приближающегося вальдшнепа, летящего как раз туда, куда хотел идти! Быстро бегу вперед, видя, как на поляну вылетает услышанный кулик! В светлой полоске гаснущего заката виден его темный силуэт. Короткая поводка, и яркая вспышка озаряет сумрак подступающей ночи. Вальдшнеп, надломив крылья, по наклонной упал в седую траву. Бегу к еще бьющему крыльями вальдшнепу. Хватаю в руки и ловлю на себе печальный взгляд больших карих глаз. Птица медленно затихает в руках, оставляя на пальцах липкую кровь.

— Прости, брат! Но, видно, такая ваша доля! — то ли оправдываюсь, то ли констатирую я.
Из темноты выходит тезка, и мы делимся пережитыми эмоциями, поздравляя друг друга с полем.
— Тихо! — прерываю его на полуслове.

В это же мгновение из темноты над нашими головами неожиданно выпорхнул вальдшнеп. Торопливый дуплет прозвучал салютом и финальным гонгом, оканчивающим сегодняшнюю охоту! А вальдшнеп полетел дальше, словно его и не было секунду назад. Только удаляющееся «хор, хор, цви» еще долго слышалось в ночной тишине, постепенно растворяясь в шуме речных вод…

…Погода «шепчет», через пару часов на ток! Не спеша ужинаем и собираемся. Загружаемся в «буханку» и в полночь выезжаем. Свет забрызганных грязью фар мечется по разбитой, заполненной темной водой колее. Нас бросает из стороны в сторону, словно шары в барабане лото. Ветви деревьев бьют по бокам УАЗа, заставляя взреветь мотором, словно от боли. Наконец, машина упирается светом фар в поваленную березу. Дальше дороги нет.

Берем ружья и, включив налобные фонари, заходим в лес. Через триста метров форсируем глубокий ручей и продолжаем движение. По еле заметной тропинке выходим на край болота и на миг останавливаемся. Под ногами зачавкал влажный мох, тихий ветерок принес терпкий запах багульника с нотками перезимовавшей клюквы. Полная луна, словно большой фонарь, висела посредине ночного неба, освещая огромное болото.

Выключив фонари и привыкнув к естественной подсветке, продолжили движение. Ходьба по пропитанному влагой верховому болоту отняла немало сил! Наконец, трудный километровый участок пройден! Присаживаемся на поваленную сосну перевести дух. Отсюда начинается сосновая грива, растянутая на километр. Уже метров через триста-четыреста начинается глухариный ток.

Чуть отдышавшись, крадемся вперед, иногда останавливаясь и слушая ночную тишину. Вдруг слева, за сосновой гривой, эхом разнеслось первое «чув-ши». Через несколько секунд старый токовик, раздраженно повторил «чув-ши», словно ругаясь на заспанную молодежь. Совсем рядом ему ответил другой, словно оправдываясь, потом третий, и полилась, весенним ручьем нескончаемая весенняя тетеревиная песня, разгоняя остатки вялой болотной дремоты! Стоим, обратившись в слух, но глухарей пока не слышно.

Надо идти дальше. Еще метров сто вперед! Замираем, прислушиваясь. Наконец, где-то на грани слышимости еле угадывается долгожданное точение! Очень аккуратно, внимательно смотря под ноги, крадемся вперед. Еще метров сто-сто пятьдесят. Замираем затаив дыхание. Теперь токующих глухарей можно слушать не напрягаясь! На расстоянии ста метров токует, по меньшей мере, пять петухов! Дальше слышны еще несколько глухарей! Слушаем, не в силах сдвинуться с места! В один миг все пространство вокруг нас наполнилось шипяще-шелестящими звуками, заставив сердце выпрыгивать из груди!

Разделяемся… Димка, как новичок, идет с Сергеем, я ухожу вправо...