Привет-охотбилет и возникшие трудности

И что же я такой невезучий? Стоило набрать нужную сумму и получить охотничий билет в феврале пятьдесят шестого года, как весеннюю охоту запретили. Четыре года ждать пришлось, пока в шестидесятом году запрет сняли. Очень ждал я этого момента. Как и перед открытием летнего сезона, за неделю до открытия поехал на разведку в лес, без ружья.

Снег в лесу еще лежал, хотя сугробы сильно сели.

Ночами подмораживало, и к утру можно было иногда ходить по насту без лыж, не проваливаясь.

Днем пригревало солнце, снег превращался в зернистую, рассыпчатую массу, и ноги уже проваливались до самой земли.

У меня по бедности были единственные резиновые сапоги с короткими голенищами. Все, что я смог с ними сделать, это по совету одного дальнего родственника приспособить к ним самодельные голенища из детской клеенки, которую продавали в аптеках.

Длинные голенища получились легкие, непромокаемые, вот только хлипкие очень. Чуть о сучок какой или о ледяной наст чиркнешь и готово дело — дырка появилась. Приходилось с собой в кармане рюкзака постоянно носить пузырек резинового клея, обрезки клеенки и рулончик изоляционной ленты на тканевой основе.

Кроме этого, чтобы при возвращении с тяги в темноте не сбиться с дороги и не ухнуть в какую-нибудь колдобину с ледяной водой, решил применить прочитанный в охотничьей литературе совет. Для этого нарезал из старых газет полоски, как для заклейки окон на зиму.

По выбранному засветло маршруту через каждые пятьдесят, а где и сто шагов накалывал на ветки, а где и завязывал на них узлами бумажные ленты. Мне обязательно нужно было без ошибки выбраться на насыпь заброшенной ветки одноколейной железной дороги. Дальше по шпалам, даже в сплошной темноте, уже не составляло большого труда выйти к железнодорожной станции.

Как и положено весной, с рассвета воздух звенел от птичьего пения. Но я не очень-то вслушивался в голоса общепризнанных певцов. Меня волновали совсем другие песни и звуки. Блеял бекас, взмывая вверх и бросаясь оттуда в пике. Где-то далеко бормотал свою весеннюю песню тетерев-косач.

Иногда с вышины доносился посвист утиных крыльев. Вот эта музыка заставляла меня застывать буквально с разинутым ртом, чтобы лучше слышать.

Читайте материал "О бедном госохотбилете замолвите слово"

Но приходилось вспоминать, зачем я, собственно, приехал: я хотел растянуть удовольствие от весенней охоты как можно дольше и решил в субботу вечером, прямо с работы ехать на открытие сезона в лес на тягу, там переночевать и отстоять еще и воскресную тягу.

Для ночевки надо было заготовить дров, чтобы не зябнуть ночью. Ночлег решил устроить под елкой, сантиметров тридцати диаметром, довольно густой и раскидистой.

День пролетел незаметно, солнце пошло к закату, а часовая стрелка к семи вечера. Я не знал тогда точно, когда может начаться тяга. Ждал, что должна загореться первая звездочка. Место для наблюдения выбрал на вырубках.

На месте вырубки, заполнившей все пространство в углу, образованном старым лесом, были кое-где оставлены старые «семенные» сосны, старые липы и дубы. Стало смеркаться. Я вертел головой по сторонам и напрягал слух.

В этот раз не услышал полной песни вальдшнепа. Так, что-то «цвикнуло». Шагов за восемьдесят, а может и за все сто, вдоль стороны угла большого старого леса, с севера на юг проплыло кургузое туловище с опущенным книзу длинным клювом. Вальдшнеп!

До того времени, когда совсем стемнело, по этому же маршруту прошли еще две птицы. Что же, дело сделано. Место тяги известно. Остается пораньше занять место на трассе пролета, чтобы не опередили конкуренты.

Все, больше без ружья здесь мне делать нечего. До железнодорожной станции долетел, как на крыльях. Добравшись домой, свалился в глубокий сон.

В понедельник на работе начальник преподнес мне сюрприз: «В следующее воскресенье, идя навстречу пожеланиям трудящихся о благоустройстве родного города, объявляется воскресник по озеленению к майским праздникам ближайших от предприятия улиц. Явка всем, особенно молодежи, обязательна».

Читайте материал "Об охотничьем билете и спекуляциях вокруг него"

У меня как-то болезненно сжалось сердце. Прощай, субботняя тяга! Выходит, зря дрова заготовил. Не помогло даже, что из суеверия не стал к тяге новых патронов заряжать.

Воскресник закончился в два часа дня. Не знаю, от моих ли проклятий, но через три года все посаженные нами тополя вырвали с корнями, привязывая поочередно стволы цепью к вилам автопогрузчика.

Причиной стал периодический срыв плана одного предприятия, соседствовавшего с новопосаженными тополями. Все они с конца мая и до середины июля обильно посыпали окрестности своим пухом. Он проникал повсюду, в том числе и на одно очень важное предприятие, расположенное поблизости. Нарушалась технология, срывался план.

Переоборудование вентиляции по стоимости и срокам превышало стоимость и срокам превышали финансовые потери от уничтожения тополей.

Но это все было еще впереди, а пока тополя отобрали у меня субботнюю тягу и замахнулись на воскресную.

В полном отчаянии рванул к дому. Я боялся, что опоздаю и выбранное мной накануне место окажется кем-нибудь занятым. Дома, наскоро переодевшись, обул резиновые сапоги, подхватил рюкзак с самым необходимым, ружье и рысцой на вокзал.

Электричка оказалась переполненной. Час с небольшим пришлось стоять в тамбуре почти по стойке «смирно». К шести часам вечера я добрался до угла старого леса. Огляделся — никого нет. Можно занимать самому.

Читайте материал "Охотхозяйства придумали новую схему обмана охотников"

К этому времени я уже просто взмок от пота. Пришлось снять рубашку и майку, чтобы развесить их на ветках деревьев для просушки. Земля под ногами была мокрой, и присесть было не на что. Решил стоять до победного конца, иначе только отойдешь, так сразу кто-нибудь займет мое место.

На легком ветерке, да еще с солнышком в придачу, моя одежда быстро просохла. Когда часовая стрелка пошла отсчитывать восьмой час, я оделся, зарядил одностволку семеркой и стал ждать. Я думал только о предстоящей встрече с вальдшнепом.

Вдруг среди мелких елочек послышалось какое-то негромкое чавканье. Я на всякий случай ружье наизготовку взял. Из-под еловых веток, почти лежащих на земле, на полянку вылез ежик. Наверное, проснулся от зимней спячки и к вечеру есть захотел. Ежик шлепал лапками по мокрой земле, как будто чавкал. Иногда останавливался и водил по сторонам черной кожаной пуговкой носа.

Вдруг до меня донеслось: «Цвик!» Сразу стало жарко, я застыл с разинутым ртом, чтобы лучше слышать, обводя глазами небо над деревьями с северной стороны. Снова «цвикнуло».

Из-за вершин деревьев точно с северной стороны выплыл вальдшнеп. Он летел довольно высоко, лучи заката из-за леса подсвечивали его и поэтому казался коричневым, натуральным, а не черным, каким он кажется, когда совсем стемнеет. Теперь, когда вальдшнеп был близко, я услышал его песню полностью.

Вторая половина песни, с хрипением, казалась какой-то обволакивающей. Будто звучала не птица, а вся окрестность. Вальдшнеп шел немного правее меня, получался высокий боковой выстрел. Ровная мушка в прорези одностволки на фоне еще совсем светлого неба шла на корпус впереди птицы. Я нажал спуск. Ударил выстрел.

Обволакивающая мелодия оборвалась. Птица на миг замерла и сейчас же кувырком повалилась на землю в каких-нибудь пяти или шести шагах от меня. Больше вальдшнеп не шелохнулся — бит чисто. Ну что же, одну семерку использовал по назначению!

Вытащил из ствола теплую, дымящуюся латунную гильзу и сразу зарядил вторую семерку. Подобрал вальдшнепа и положил его на висящий на сучке рюкзак. Стал ждать дальше.

Читайте материал "Весенняя охота 2018 года в Московской области начнется раньше срока"

Как обычно после захода солнца, из низин, из лесной чащи, где еще сохранился тающий снег, пополз сырой, холодный воздух. По телу забегали мурашки, поежился и я вспомнил, что оставил свитер дома.

Все заметнее темнело. В небе светились десятки звездочек. Кроме журчания воды в ручейках, ничего не было слышно. Меня все сильнее пробирала дрожь от холода.

Убрал вальдшнепа в рюкзак и по возможности бесшумно побрел к станции в сгущающейся темноте. Больше не пришлось в этот день услышать еще раз вальдшнепа. Не знаю, может, неделю назад я видел одного и того же вальдшнепа, пролетевшего по своему маршруту три раза?

Озноб не проходил и, добравшись до насыпи одноколейки, я припустил по шпалам рысцой. Немного не дойдя до станции, остановился, разрядил ружье и убрал его в брезентовый изношенный чехол.

Ждать даже четверть часа до прихода электрички на открытой платформе не смог. Зашел в станционное помещение. Народу — никого, печка каменным углем топится. Такое было усыпляющее тепло, что побоялся садиться, чтобы электричку не проспать.

Вычистил ружье, а тут и электричка подошла. На следующей остановке шумной группой вошли охотники. Все с двустволками и в измазанных грязью фирменных сапогах с длинными голенищами. У одного вальдшнеп-подранок в руке, остальные — пустые.

Все хором владельцу подранка советы дают, как его лучше прикончить. Один даже складной нож вытащил. Не знаю, на чем они порешили, а только стали ружья разбирать и в чехлы прятать. Владелец подранка все свое ружье показывал и приговаривал: «Вот ИЖ-58 купил, хорошо бьет!»

У меня от этих слов ревниво сжалось сердце. Вот у него уже есть ружье, о котором я только мечтаю! Мне нужно больше года копить необходимую для покупки сумму. Но ничего, я обязательно заработаю, будет у меня и двустволка, и фирменные сапоги.

Остаток дороги до города я дремал под стук колес, и в моих ушах звучали то журчание ручейков, то песня вальдшнепа.