Забытая русская охота

В выходные первой декады декабря наконец-то удалось выбраться на охоту в деревню за двести восемьдесят километров от Москвы.

Последний декабрь, как и несколько предыдущих, снегом пока не баловал, поэтому охота планировалась в узерку. Думал поискать зайца в лесных островках посреди полей, да попробовать взять рябчика по ельникам вдоль ручьев, но больше просто хотелось походить, посмотреть, надышаться постепенно остывающим зимним воздухом.

Погулять удалось на славу, но трофеями первый день не побаловал. Видимо, уже побелевшие зайцы забрались в лесные крепи, а взлетавшие рябчики хоть и садились за елками где-то неподалеку, на выстрел не подпускали. Больно уж сильно гремел подмороженный лист по ногами. Уже ближе к вечеру вышел на поля недалеко от дома.

И на тебе! Метрах в трехстах, на отдельно стоящей березе, в поле гроздью рассыпалась тетеревиная стая. Такая живописная картина привлечет взгляд любого человека, а уж если он охотник, то его сердце непременно начнет биться учащенно. На березе сидит с десяток чернышей, еще нескольких замечаю в стороне на кустах. Подойти к ним на выстрел шансов нет. Но попытка не пытка. Делаю полукилометровый полукруг. Захожу по кустам, тянущимся вдоль ручья.

Метров за двести тетерева снимаются и улетают. Прохожу еще немного вдоль ручья и поднимаю с земли одиночного тетерева. Взлетев метрах в семидесяти, он не спеша отлетает в сторону и, планируя, садится на верхушку куста. Этого косача уже стоит попытаться забрать.

В три погибели, стоя по щиколотку в воде разлившегося ручья, я продираюсь через кусты метров на сто двадцать. Дальше – открытое поле. Все, с этой позиции и придется стрелять. Выглядываю из-за куста. Петух покачивается, сидя на верхушке куста, и вертит головой. Это хорошо. Если бы вытянул шею, то почти сразу бы улетел, а так хоть и беспокоится, а меня не видит. Кладу ружье под куст. Снимаю висящий за спиной верный ТОЗ-78-01 и ищу упор. Но упора у меня нет. Лечь нельзя — вода под ногами. Передо мной тонкие кусты, ствол на развилку веток не положишь. Это многократно уменьшает шансы на удачу. Тетерев может в любой момент улететь, так что тянуть дальше некуда.

Успокаиваю, как могу дыхание, прижимаю ствол карабина к ветке потолще, беру петуха в перекрестье и плавно нажимаю спуск. Промах. Косач вытянул шею, но сидит. Снова беру прицел. Птицу качает ветром. Пытаюсь поймать ее в одной точке. Хлопок выстрела. Промах. Начинаю нервничать. Опытные стрелки знают – это гораздо хуже, чем ветер или движение дичи. Еще три пульки уходят в молоко. При ускоренной смене обоймы тетерев улетает. Ну что же, лети! Значит, ты не мой!

Возвращаясь домой, вспомнил кое-что и составил план на следующий день. А вспомнил я прекрасную русскую охоту — чучеление. Когда-то очень давно, лет двадцать назад, по рисунку в журнале «0хота и охотничье хозяйство», изготовил из фанеры объемные профили тетеревов, которые с успехом применял в те времена.

Охотился с ними два-три раза за осенне-зимний сезон и брал за эти выходы одного-трех косачей. Вспомнил, как впервые подлетала и рассаживалась вокруг моих профилей тетеревиная стая, как дрожащие юношеские руки медленно просовывали стволы ружья сквозь ветки шалашика, как торопливо стрелял дуплетом, а потом бегом бежал подбирать упавшего в снег косача...

Эта охота замечательно описана в «Охотничьем календаре»Л.П. Сабанеева. Видимо, известный русский охотник и рыболов, издатель знаменитой «Природы и охоты», очень ее любил. Наверное, нередко сиживал он в валенках, теплой овчиной шубе и лисьей шапке в зимних шалашах, предварительно рассадив закрепленные на шестах чучела тетеревов. А в это время его напарники объезжали окрестные поля, сидя в розвальнях, запряженных какой-нибудь деревенской лошадкой.

Великолепна по своей красоте русская зимняя охота! А какая наша традиционная охота не великолепна? А захлебывающийся от азарта гон в зимнем лесу? А охота с лайкой по кабану? А тяга? А шалаш у весеннего разлива? А глухариный ток?. Сабанеев в календаре рекомендует стрелять сначала нижних тетеревов, а затем целиться в тех, что повыше! Какое там! Стреляешь в первого выбранного, а следующего, если повезет, – уже влет. Поумнели тетерева с тех пор.

Не без труда отрыл на чердаке двух фанерных тетеревов, закрепил их на длинных сосновых жердях. И, встав в четыре утра, в полшестого выхожу в поля на задах деревни. Лунный свет мягко заливает пожухлую траву, кусты и деревья. Пятиградусный мороз сковал лужи льдом, который то и дело гремит под ногами. Совершенно не верится, что на исходе первая декада декабря. Если бы не профили тетеревов на длинных шестах, было бы абсолютное ощущение, что иду в апреле на тетеревиный или глухариный ток.

Вот в полутора километрах места весенних токов. Сюда и собираются на свои посиделки окрестные тетерева с конца осени по конец зимы. Закрепляю шесты на отдельно стоящих деревцах. Срезаю ножом несколько нижних веток небольшой разлапистой сосны. Приношу еще несколько веток и, прижавшись к стволу, закрываюсь срубленными ветками. Замечательное укрытие готово за пять минут. Луна только еще пошедшая на убыль, белизной подсвечивает редкие облака, далеко освещая все вокруг.

Полнейшая тишина. Звездное небо раскинулось над головой. Сижу и не верю, в реальность происходящего. Какой там декабрь — это апрель, и я на тетеревином току! Но скоро утренний морозец с ветерком дает почувствовать зиму. Чего ж я так рано приперся? Рассвет-то еще часа через полтора. Истосковался, не усидел. Смотрю по сторонам.

И вдруг вздрагиваю, схватив ружье. На соседних деревьях покачиваются тетерева. Только через мгновенье соображаю, что это мои же собственные чучела. Задумался и забыл, где нахожусь. Однако похожи!

Оделся легковато, мороз видимо крепчает и выгоняет меня из укрытия. Два притопа, три прихлопа – так и встречаю розовеющую полоску неба на востоке. Вот почти и совсем рассвело. Луна блекнет, уступая место восходящему в облаках солнцу. Красота морозного утра завораживает, недостает только снега. Где-то далеко в деревне забрехали собаки. Еще час и нужно двигаться домой, готовиться к отъезду.

Решаю еще полчасика посидеть, вернее, постоять в укрытии. Стою и глазею по сторонам. А вот и мои долгожданные тетерева. Метрах в пятистах пара тетеревов взгромоздились на высокие березы лесной опушки. Милости просим к нам! Проверяю оружие. Передергиваю затвор карабина и ставлю его на предохранитель. В ружье два мощных патрона с тройкой.

Рекомендую брать на такую охоту мелкокалиберный нарезной карабин или винтовку. Тетерева могут сесть в стороне за пределами ружейного выстрела. Незаметно выбраться из укрытия скорее всего не удастся. В этом случае нарезной ствол и даст единственный шанс добыть трофей. Продолжаю с нетерпением наблюдать за чернеющими двумя точками на вершине берез — далекими тетеревами. Вспомнился один забавный случай где-то десятилетней давности. Поздней осенью сел я покараулить тетеревов с этими же профилями.

Вдруг услышал тихий, но хлесткий звук выстрела и щелчок пули – то ли в мой профиль, то ли в стволик березы. Я громко свистнул. Снова щелчок пули. Я крикнул. Еще один выстрел. Тут уж не выдержал и отдуплетился из ружья в небо. Вскоре подошел охотник со старой тировой однозарядной мелкашкой. Начал извиняться. Говорит, читал, но никогда с этим не сталкивался, и потому со ста метров принял мои профиля за настоящих тетеревов. Решили посмотреть результаты его стрельбы. Сняли профиль. Оказалось, стрелял он неплохо. Три выстрела — три пробоины. Посмеялись, и он пошел дальше. Я же вскоре добыл подсевшего тетерева.

От этих воспоминаний меня отвлек шум машины. Надрывно ревя двигателем и громко ломая лед, по полю шел какой-то вездеход. Метров за двести он остановился. Через секунду раздался резкий выстрел из мощного карабина. Тетеревов с дальней березы как ветром сдуло. Я мысленно плюнул в сторону злосчастной машины. В этот момент грохнул еще один выстрел. Машина медленно пошла вперед, по касательной приближаясь к месту моего укрытия. Метров за сто встала, невидимая, за кустами.

Снова хлопнул выстрел, и в метре от моих профилей нагнулась подрезанная пулей ветка. И смех, и грех – мазила! Беру ружье и, с трудом выбирая иное направление, стреляю дуплетом в сторону. Машина заводится и подъезжает ко мне метров на пятьдесят. Выхожу из-за кустов. В открытом окне дорого оттюнингованного Уазика почти наполовину торчит немолодой дядька с «Вепрем» в руках. Показывает на мои чучела и с пьяным матом орет: «Че… тут… понавешал?.. Три патрона… из-за тебя сжег!..»

Тяжело объяснить идиоту, что он идиот, и чем состоятельнее идиот, тем непосильней эта задача. В Канаде за такую охоту отобрали бы и оружие, и машину. А если в машине оказался бы какой-нибудь начальник администрации или начальник полиции, управляющий крупной ассенизаторской или какой угодно – хоть нефтедобывающей! компании, – ему же было бы хуже, а не охотинспектору, как у нас.

Если же выстрел из машины сделан лишь в макет лося и в нем окажется его пуля, то это уже тюрьма. Прав у инспекторов по охране дичи там больше, чем у полиции. Наша милиция нередко сама и катается на таких Уазиках. Бесправные егеря повлиять на ситуацию не в состоянии. Чуть лучше обстоят дела в тех местах, где егеря покрепче и по натуре, и физически, где могут опереться на силовые структуры или армию в военных хозяйствах.

Спрашиваю у «новых» охотников: «Вы за тетеревами?» – «И за ними тоже!» — громко ржут в ответ «хозяева жизни». Показываю им направление, куда «полетела» стая. В этом месте поле перегораживает залитый обрыв. Туда вам и дорога. Уазик завелся и, надрывно ревя, повез улюлюкающих великовозрастных «пацанов» в указанном направлении.

Снял свои профиля и спокойно пошел домой. Время рождает своих героев. Вот и «герои» нашего времени. Такие «охотники» не только не задумываясь, искалечат переходящего поле лося или кабана – они запросто шмальнут и в охотника или рыбака, идущего в сумраке к заветным местам. Зарекся от охоты в выходные. «Герои» порезвятся да и уберутся делать свой бизнес. Тогда можно будет приехать и поохотиться спокойно и взять своего косача....

Подумал о том, какие бы чувства были у старых охотников, окажись они на моем месте, о чем бы думали достойные предки, узнав о том, что творится сейчас в нашей русской охоте. Думаю, им было бы очень стыдно и за охоту, и за Россию!