На берлоге или первый медведь (часть 2)

Всё случилось году в 91, я был не у дел, и времени на охоту было предостаточно. Целыми днями бродил по лесу, покрывая расстояния от дер. Горки до Третьего ручья, реки Чёрной.

В один из выходных дней ко мне примкнул и мой шурин Макаров Анатолий Николаевич со своей никчёмной собакой Мартой. Истеричкой её сделал первый хозяин Власов Эраст Грантович, потом уговорил меня, чтобы я помог от неё избавиться. Так эта русская гончая и досталась Тольке.

Тем декабрьским днём, скорее всего это было во «Введение», мы уже в сумерках возвращались, усталые домой, и километрах в трёх от деревни, наткнулись на совершенно свежие следы крупного медведя. Какой охотник сможет пересилить в себе эту страсть к преследованию зверя! Как меня ни уговаривал Толя, какие он только не приводил аргументы против преследования зверя , я стоял на своём и в выражениях не стеснялся.

В то время ещё на дер. Горка проживало много настоящих охотников и для меня было важно, как можно дальше «проводить» зверя, скрыв при этом его следы. Нам это удалось завершить примерно через час, и усталые, мы вернулись в деревню, уже в полной темноте. Ночь я не спал, обдумывал разные варианты; отдать ли след в общество или самому установить, где ляжет медведь, а уж потом продать, берлогу...

Утро расставило всё по своим местам. Ночью снега не было, погода была мягкой и мы с Толей отправились на поиски нашего мишки. Его след привёл нас через покосы Первого ручья к болотистому истоку Второго ручья. Не буду рассказывать о всех способах, которыми пользуется косолапый в надежде оторваться от возможных преследователей, они все описаны в прекрасной работе Шихматова-Ширинского. Нам просто повезло, что установилась именно такая погода.

Через два часа след медведя вывел нас на лёд у истока Второго ручья в довольно заболоченной местности. Собаки шли по следу, но особой активности не проявляли. Марта, завидев любой «выворотень» или другой тёмный объект, как на пружинах, подпрыгивала на месте и истерично лаяла. За время этих двух часов мы к этому уже привыкли и ориентировались на Казбека, который невозмутимо, не спеша шёл по следу.

Казбек, выйдя на заболоченную поляну, направился к упавшей берёзе, её вершина лежала в воде, вмёрзшая в лёд. Пласт земли, поднятый корневищем, образовал своего рода довольно приличное «сооружение», которое выделялось на фоне снега своей чернотой.

Марта вновь стала «истерить», отчётливо на льду были видны следы медведя, ведущие именно к этому выворотню. Несколько секунд мне понадобилось для понимания, что зверя там быть не может, но лай Казбека, который по стволу дерева поднялся к самому комлю, заставил меня изменить это мнение. Очень медленно из вершины этого выворотня начала подниматься сухая осока и под ней образовалась голова медведя, который моргал, как мужик спросонья, .Расстояние до цели было метров тридцать, и я, не колеблясь спустил курок.

Наступила тишина, которую тут же нарушил крик шурина: «Вон он пошёл!» Однако Казбек упорно пытался подняться по стволу берёзы, и его лай стал походить на визг, что характерно для лаек, почувствовавших приближение развязки. Приглядевшись, я увидел судорожно подрагивающую лапу медведя.

На высоте человеческого роста была видна скрытая сухой осокой голова и свешивавшая передняя лапа зверя. Увы! Это был не тот зверь. Огромный след, в полуметре от выворотня и лапа погибшего медведя не совпадали, по крайней мере, «размера» на 4. Вся радость победы практически тут же померкла перед «ничтожностью» добычи. Обыкновенный пестун!

Обратный путь я всю дорогу уговаривал Анатолия и завтра пойти тропить мишку.

Ещё два дня мы разбирались в хитросплетениях следов топтыгина, и в одном из завалов я всё же потерял его след. Накануне выпал довольно обильный снег. Шли домой, каждый со своими мыслями. Толя успокаивал меня, а я не мог простить себе потери такого трофея.

Километрах в 3-х от деревни мы вновь, случайно наткнулись на уже занесённые снегом следы этого медведя! Я чуть не прыгал от радости! Для меня стало ясно, что мишенька вернулся туда, откуда он ушёл. Обойти его не составило труда. Единственным препятствием являлось то место, где он решил зимовать. Это было заросшее молодым сосняком поле. С собаками на поводках мы ушли домой.

Ещё одна бессонная ночь. Никакие уговоры на Толю не подействовали. Ещё один день, он охоте посвятить не мог. Пришлось обращаться к Быстрову Николаю Павловичу. Он дал согласие на участие в охоте в качестве «номера» на то место, на которое я его определю.

Вне зависимости от успешности охоты он попросил за своё участие шкуру маленького медведя, а в случае удачи, и его желчь.
Нужно сказать, что имея всего два пулевых патрона, у меня возникло желание зарядить ещё несколько пуль. Всё-таки предстояла охота на серьёзного зверя.

Припасы я хранил в сундучке, всё, кроме пороха. Моя дорогая тёща во время одной из приборок вынесла этот сундучок на террасу, на мороз. Снаряжая патроны в папковые гильзы, как-то не подумал, что они могут дать конденсат на капсюль. Холод, тепло, медное донышко гильзы и результат, чуть не стоивший такого ценного трофея.

Зарядил пять пуль, посчитал что этого будет достаточно. К месту охоты мы прибыли часам к 11. Николая Павловича я поставил на возможном пути отхода зверя, а сам с собакой, по еле заметным следам вошёл, или лучше сказать вполз, в это поле.
Видимость - 0,5 метра. Минут через десять раздался приглушённый лай Казбека.

Понимая, что зверь не облежался, спешу на голос собаки. Спешу, в этих условиях это означает движение со скоростью 5 метров в минуту, может быть чуть быстрее. Неожиданно возникла «поляна», пятак, пять на пять метров. Зверь уже вышел из своего укрытия и недовольно, как мне показалось, даже с обидой посматривал на собаку.

Как только медведь меня увидел или скорее всего, заметил движение или звук движения, его настрой сразу же переменился. Собака и вдруг в 7 -10 метрах человек! Всё решилось в доли секунды. Вскинуто ружьё. Выстрел! Но вместо его грохота - пшик! Понимаю, что все заряженные накануне патроны такого же качества. Топтыгин практически, недосягаем, грудь уже скрылась в молодых сосенках. Ни тогда, не сейчас, не могу понять, почему я второй ствол зарядил «старым» патроном.

Грохот выстрела и зверь исчез в сосняке! Искать в патронташе единственный пригодный пулевой патрон на «ощупь» в цейтноте я не пожелаю никому. Зверь, даже медведь, даже легко раненый, всегда будет стараться скрыться от охотника, уйти, если это возможно.

Этот же, сделав небольшой круг, попёр на меня. Три выстрела с расстояния пяти-шести шагов не принесли ему никакого вреда. Четвёртый выстрел, с расстояния двух шагов стал для него смертельным. Это я понял сразу. Но могучий организм не сдавался. Любой настоящий охотник поспешит прекратить мучения добытого зверя. Прогремел ещё один выстрел...

Описать своё состояние в тот момент и сейчас сложно. Штаны были «сухие». Но почему-то, на голове не было шапки. Во время медвежьих и своих «эволюций» по этому сосняку она зацепилась за лапку сосёнки. Та «неспешность» медведя во время его броска в сторону охотника стала понятна через секунду, по тому следу, что он оставил на снегу.

Вторая пуля перебила позвоночник, и очевидно повредила какую- то артерию. Кровавый след шириной в метр свидетельствовал об этом. Но даже эта смертельная рана в принципе не могла сама по себе остановить зверя в попытке наказать охотника.

Казбек, самая преданная из всех собак, которые у меня были, все эти секунды скоротечной охоты, висел на «гачах» у топтыгина и тем самым также уменьшил его скорость. Спас мне жизнь.

Николай Павлович подошёл, минут через двадцать, ещё не видя добычи, спрашивает: «Ну что здесь за стрельба?» Журку он вёл на поводке, увидев зверя, попытался притравить собачку. Она в метре от медведя упёрлась всеми четырьмя лапами, и никакой силой мы не могли заставить её приблизиться к туше.

В этой истории главная роль была исполнена Казбеком! Тринадцать лет, этот пёс был мне незаменимым товарищем, на любых охотах, ещё не раз выручал меня в сложных ситуациях.