Русский соболь

В общей системе экономики нашей страны пушной промысел занимает довольно неоднозначное положение. С одной стороны, весь годовой объем продаж «дикой» пушнины по сумме приблизительно равен стоимости содержимого одного нефтяного танкера.С другой стороны, добыча промысловой пушнины дает работу тысячам наших соотечественников в удаленных регионах — то есть там, где это является едва ли не единственной возможностью заработка.

Часто именно охотничий промысел является той причиной, которая удерживает людей в этих местах.

Фактически единственным товаром, безусловно востребованным на рынке пушнины, является соболь. Для сравнения: на 196-м международном пушном аукционе в г. Санкт-Петербурге, прошедшем с 31 января по 2 февраля 2015 года, было выставлено 209 123 шкурки соболя (продано 100%), 7 386 шкурок горностая (продано 5%), 11 504 шкурки белки (продано 5%) и 272 шкурки куницы (продано 72%). Таким образом, соболь оказывается не только нашим национальным достоянием, уникальным русским товаром, но и основным объектом пушного промысла.

В «Российской охотничьей газете» в статьях Т. Арамилевой, С. Минькова и моих собственных неоднократно обсуждалось проблемная ситуация с соболем сегодня. Причем проблемная – еще мягко сказано. Посудите сами: за последний год ситуация колебалась от идеи приравнять соболя к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации до предложения исключить его из перечня лимитируемых видов животных, чья добыча осуществляется по согласованию с Минприроды России. Такое ощущение, что в МПР в «соболиный» вопрос, «впряглись» те самые незабвенные персонажи басни И.А. Крылова – лебедь, рак и щука.

Но, говоря о соболе, нужно помнить, что это, с точки зрения бизнеса и коммерции (что испокон веков формирует то самое особое положение шкурок пушных зверей) – объект промысла. А любой промысел подвержен влиянию рынка. Именно рынок формирует спрос на продукцию промысла и цены.

Поэтому, применительно к рынку пушнины, важно понимать механизм функционирования современной системы заготовок и реализации шкурок диких животных, ценообразования на рынке пушнины, специфики соболя как объекта рыночных отношений и разобраться в сути того мероприятия, которое носит название «аукцион».

Тогда можно будет ответить на вопрос, почему самые дорогие соболя уходят на торгах за баснословные деньги, а охотник получает от «купца» сумму совершенно другого порядка? Кто и зачем покупает русского соболя? Что может принести предлагаемое некоторыми чиновниками создание нескольких торговых площадок в регионах? И, самое главное для охотников, сколько будет стоить соболь в этом году?

Чтобы ответить на эти вопросы, я проанализировала общую сложившуюся на сегодняшний день ситуацию, побывала на 196-м январском аукционе в Санкт-Петербурге, побеседовала с экспертами Союзпушнины Павлом Андреевичем Голотой, Александром Николаевичем Евтеевым и директором ООО «Амурская промысловая компания» Михаилом Семеновичем Аксентьевым.

Соболь клеточный и дикий. Товарная специфика

Сегодня на рынке представлены два типа соболя: дикий, являющийся продукцией промысловой охоты, и клеточный, по традиции называемый «совхозным». У каждого из них свои преимущества и недостатки. «Совхозный» соболь обладает более стабильными характеристиками (размер, цвет, качество меха). У дикого соболя больше вариаций (цветовых, размерных и т.д.), что позволяет успешно подстраиваться под изменчивые требования модной индустрии. И главное – разная ценовая политика.

Самые дорогие и в тоже время, самые дешевые шкурки дает именно дикий соболь. П.А. Голота поясняет:

«Самые дорогие шкурки – дикого соболя, но этих дорогих шкурок мало. Вообще «совхозного» соболя меньше дикого, на порядок меньше, но у него ценовой диапазон узкий, нет этого разброса от 30 долларов до нескольких тысяч, а у дикого соболя общее количество шкурок и ценовой диапазон больше. Изюминка дикого соболя в том, что можно подобрать разные вариации по цвету и качеству меха, но только из огромного количества. Если тебе привезут 10 000 шкурок, то ты не наберешь, даже из 20 000 не наберешь».

Каждая ценовая категория соболя находит свое применение: самый дорогой идет на готовые изделия, шкурки по 30–100 долларов (низовой категории) используют для отделки, режут, красят, сшивают. Пушнина, которая не была реализована на очередном аукционе, переходит на следующий. П.А. Голота: «В итоге покупают всё, это просто вопрос цены. А если, ну чисто теоретически, рынок упадет, и соболь станет невостребованным, то все равно что-то будет оставаться, а что-то продаваться. Захочет поставщик – приедет и заберет свой непроданный товар. Но практически, шкурки, которые остаются, переходят на следующий сезон. Они пересортируются и добавляются в новую коллекцию». Есть фирмы-покупатели, которые специализируются на дорогом диком соболе. Или, наоборот – на «совхозном».

После приобретения «купцом» (заготовителем), пушнина проходит ветеринарный контроль на месте закупки, предварительно сортируется, комплектуется в партию и отправляется на склад аукционной компании «Союзпушнина» в Санкт-Петербурге.

Здесь шкурки тщательно сортируют, снабжают бирками со штрих-кодом, обозначающим принадлежность товара конкретному поставщику, и формируют лоты, которые затем непосредственно перед аукционом вывешивают под номерами в большом демонстрационном зале для осмотра покупателями – будущими участниками аукционных торгов.

Составление лотов – непростая задача, с которой может справиться только очень квалифицированный и талантливый специалист. А.Н. Евтеев: «Мы учим людей, которых считаем перспективными. Некоторых пытались учить по несколько лет, а они простых операций освоить не в состоянии. Нужно зрение иметь очень хорошее, чтобы улавливать нюансы цвета.

Потом, соболь бывает разной правки. Есть посаженный, есть средний, есть вообще вытянутый. Нужно уметь определить истинный размер шкурки. Может быть одинаковый на первый взгляд размер, а площадь в процессе выделки оказаться совсем разной».

Кто покупает русского соболя?

Это зависит от капитала. Доминируют английские, американские, итальянские, корейские и японские фирмы. Две последних категории обслуживают, в основном, богатых китайцев. По словам П.А. Голоты, с момента проведения первого аукциона, состав покупателей пушнины фактически не изменился – за исключением одного нюанса: с 1991-го года в аукционе могут принимать участие и наши соотечественники.

Сами покупатели лично на аукционе, как правило, не присутствуют. Их интересы представляют брокеры, каждый из которых имеет по нескольку заказов от разных фирм. «Для некоторых брокеров это семейный бизнес, который ведут не одно поколение. Они берут заказы, зачастую – от множества заказчиков и за это получают комиссионные.

В то же время брокеры могут покупать и для себя, имеют свои склады и т. д. Иногда приезжают люди, которые сами шьют меха».

По мнению А.Н. Евтеева, брокер напрямую заинтересован в посещении крупных аукционных площадок: «Если у него много заказов и большое количество товара, то ему брокерских процентов хватит, чтобы нормально жить. Если мы на аукцион выставим 30 000 шкурок, к нам приедет 10 человек, которые соберут заказы от остальных. Потому что, кому нужно купить мало, тот сюда не поедет. Он потратит больше на поездку и проживание, чем заработает на том количестве. Если в регионах будут проводить аукцион, то сколько шкурок они смогут выставить? Несколько десятков тысяч? Никто не поедет. Или приедут 5 человек, они сговорятся между собой и аукцион в бараний рог скрутят».

В итоге проиграют и заготовители пушнины, и охотники.

Основные потребители готовых изделий из соболя, как это ни удивительно, Россия (по подсчетам экспертов, 80% проданного за рубеж соболя возвращается в Россию в виде готовых изделий) и Китай. Но для последнего соболь пока дороговат. Американцы покупают мехов значительно меньше, а среди европейских стран такая продукция интересует только Италию и Швецию.

Преимущества централизованного аукциона

В прессе и на совещаниях разного ранга периодически высказываются предложения перенести аукционную продажу в Сибирь, ближе к производителям дикой пушнины, раздробить рынок на несколько площадок, якобы для того, чтобы обеспечить охотникам возможность реализовать пушнину по «справедливой» цене и, заодно, пополнить местный бюджет. Насколько реалистичны эти планы, учитывая исторически сложившуюся 85-летнюю практику успешной экспортной продажи российских мехов «Союзпушниной» в Ленинграде/Санкт-Петербурге?

Чем обосновано существование подобной монополии?

На этой базе на сегодняшний момент функционирует та самая единая аукционная площадка, которая способна обеспечить максимальную коммерческую эффективность пушного промысла.

П.А. Голота: «Аукционные компании собирают для покупателя определенное количество товаров. Ему не надо ездить по регионам, не надо самому набирать. И если за «совхозным» соболем покупатель еще может приехать в зверохозяйство, поскольку клеточный товар однороден (цвет и размер близок), выбрать там шкурки и купить, то промысловую пушнину таким способом не подберешь. Она собирается с разных регионов. Никогда в жизни покупатель сам элитный лот не соберет. В этом и преимущество аукциона.

Просто продавать соболя невыгодно, если заготовитель или коммерческая структура набрала 5 тысяч шкурок. Шкурка ничего не будет стоить – невозможно сформировать однородную партию. За нее, конечно, тоже заплатят, но совсем не ту цену, которую можно было бы получить в составе правильно подобранного лота. Покупатель может как-нибудь подобрать 20 штук седого, 50 штук другого... А что дальше? После выделки эти шкурки еще «разбегутся». Смысл в том, чтобы шла качественная подборка».

А.Н. Евтеев подчеркивает еще одно преимущество покупки на аукционе: «Покупатель хочет быть уверен, что он сегодня купил товар по 100 долларов, и конкуренты больше нигде его не купят по 60. Он знает, что его конкурент – вот он, рядом сидит. И тоже по 100 купил. Так все оказываются в одинаковых условиях. И это их устраивает.

Когда соболь продавался в Копенгагене, это их не устраивало, хотя там можно было купить дешевле. Был момент, когда в Копенгагене предлагали больше соболя, чем у нас. Но все наши поставщики сами вернулись к нам. Потому, что поняли, что у нас можно продать лучше. Там они теряли в цене».

Что такое лот? Это 20–30–40–50 (больше не требуется) очень однотипных шкурок, пригодных для изготовления однородного качественного изделия. Именно в составе лота шкурка соболя достигает своей максимальной стоимости. И это – самое главное! Именно это определяет и объясняет всю систему.

Самый дорогой (топовый) лот №15338 на этом, 196-м пушном аукционе в Петербурге состоял из 21 шкурки баргузинского соболя второго цвета пятой седины (очень темный мех с яркой сединой) и стоил 54 600 долларов (по 2 600 долларов за шкурку). Более 3,5 миллионов рублей!

Легко можно представить себе реакцию охотников, узнавших на фотографии в составе топ-лота «свои», недавно проданные перекупщику шкурки. Но охотнику важно понимать, что, сколько бы он ни добывал соболей, самому ему такую партию не собрать, и даже самый распрекрасный и модный, но единственный соболь в его руках никогда не принесет такой баснословной суммы. За него таких денег просто никто не заплатит, потому, что это одна шкурка. Или две. Из них нельзя сшить изделие, которое в дальнейшем найдет своего покупателя за еще большую цену.

Возможно ли создание в России нескольких аукционных площадок?

Безусловно, чисто теоретически они вполне могут существовать – страна большая, места хватит. Но вот хватит ли соболей и экспертов для эффективной подборки лотов? Поедут ли брокеры на такой мини-аукцион? А. Н. Евтеев пояснил: «Это все мы уже проходили. Люди не знают всей инфраструктуры. Того, что нужно, чтобы аукцион провести. Они думают, что это так просто. В Копенгагене пытались соболя продавать. И ничего у них не получилось – а ведь это крупнейший в мире аукцион.

Нужно подготовить товар, а для этого нужны специалисты. Поскольку соболь – практически монопольный товар России, то специалистов по соболю больше нигде в мире нет. А, между прочим, привезенный соболь «разлетается» на 700 позиций. Размер, сорта, цвета, тона».

Вопрос, который больше всего интересует охотников: Что будет с ценой соболя? Прогноз ситуации.

На сегодняшний день, к сожалению, эксперты фактически едины в своем мнении: перспективы не радужные. Уже в день аукциона закупочная цена соболя значительно повысилась. По прогнозам в условиях резкого снижения курса рубля, охотники согласятся сдавать соболя лишь по 5–6 тысяч рублей. Если заготовители готовы будут предложить им такую цену (хотя ожидания охотников гораздо выше ожиданий заготовителей), то наметится повторение ситуации двухлетней давности, когда средняя цена соболя на аукционе поднялась до 270 долларов и пушнину бросились промышлять все.

Однако сейчас средняя цена соболиной шкурки на этом аукционе составила 116 долларов, а при увеличении предложения, она очевидно еще снизится. Кроме того, на апрельских аукционах цены обычно складываются ниже, чем в январе. Но дело не только в увеличении заготовок.

Существует и гораздо большая опасность. М.С. Аксентьев: «Когда в декабре курс рубля падал, все шубы у производителей скупили. Сегодня производители должны восполнить запас. И поэтому покупают соболя. Кроме того: в Европе объявили о «программе количественного смягчения», призванной стимулировать европейскую экономику. У клиентов банков появилась возможность брать кредиты не под 3%, а под 1,5%. И европейские покупатели стали свободнее рисковать.

Но это еще совершенно не значит, что шубы будут и дальше продаваться, уже по другой цене… И будет ли на них вообще спрос. А его уже нет. Заказов нет. Мы разговаривали с иностранными покупателями на аукционе: они тоже говорят о том, что увеличения потребления нет.

В России, тем более, две цены в рублях за шубу платить никто не готов. Все подорожало. Никто не знает, что будет дальше. По крайней мере, мы не видим перспектив дальнейших продаж».

Что ж, прогноз неутешительный. Вслед за наметившимся подъемом может последовать спад. Относительно благоприятно ситуация на пушном рынке сложится, если по итогам двух аукционов – прошедшего январского и будущего апрельского, будет представлено порядка 400–450 тысяч шкурок соболя. Но вполне вероятно, что при теперешней финансовой ситуации их будет больше, так как часть добытой в 2014 году пушнины охотники придерживали в надежде на возвращение более выгодных закупочных цен.

Если на рынке «всплывет» еще и добыча предыдущего сезона, то это обстоятельство дополнительно сыграет на понижение аукционной цены, поскольку признаки годичного пребывания шкурки в домашнем холодильнике не скроешь ни от экспертов аукциона, ни от оптовых покупателей или брокеров, которые на этом товаре «не одну собаку съели».

Парадоксальная особенность аукционной продажи дикого соболя: статистика торгов свидетельствует, что цена на него с увеличением предложения обычно растет, а не снижается, что было бы логично предположить.

Так максимальный за всю историю торгов уровень средней цены $ 262,39 достигнут в январе 2013 г. на 190-м пушном аукционе в Санкт-Петербурге, когда на продажу было выставлено и полностью продано рекордное количество соболя – 350 441 шкурок.

Тем не менее, общих принципов функционирования рынка никто не отменял: избыточное предложение не могло не повлиять на цену: уже в апреле 2013 г, цены пошли вниз, и эта тенденция сохраняется до сегодняшнего дня.

Заготовители, воодушевленные небывалым успехом, кинулись, расталкивая друг друга, скупать добычу второй половины сезона. Закупочные цены взлетели до невиданных ранее 6–8 тысяч рублей (более 200 долларов по курсу того времени) и результат не заставил себя ждать. На следующем аукционе, в апреле 2013 года ажиотаж поутих, а радужные надежды поставщиков аукциона не оправдались.

Охотники не захотели продавать соболя по «нормальной» цене и на «трапперских» форумах в Интернете начался обмен рецептами сохранения невыделанной пушнины в домашних условиях «до лучших времен». Но чудес не бывает. Предпосылок для закупки соболя по 200 долларов «на круг» в ближайшем будущем не предвидится, и не хочется даже думать о том, сколько соболей бесславно застряли (и еще застрянут) между кусками мороженого мяса в кухонных холодильниках.

Если проследить динамику продажи соболиных шкурок в течение ряда последних лет, то мы увидим, что после рекордного сезона 2012/13 года наблюдается существенное сокращение поставок пушнины на аукцион и, одновременно снижение средней цены продажи с 262 долларов в январе 2013 года до 116 в январе 2015.

При нынешнем курсе около 66 рублей за доллар «рублевая» цена выглядит вполне привлекательной, но «покупательная способность» шкурки соболя на внутреннем рынке, очевидно, далеко не та, что была два года назад.

В результате российский пушной рынок третий десяток лет напоминает флотилию безудержно раскачивающихся лодок. Доходы охотников непостижимым образом колеблются в большей степени, чем изменяются мировые цены на пушнину, а заготовители балансируют между сверхприбылями и банкротством.

Практика закупки пушнины у охотников по свободным договорным ценам насчитывает почти четверть века. Все эти годы сумма, которую охотник получал за шкурку соболя, при продаже ее заготовителю, как правило, не превышала 50% средней цены на аукционе. Очевидно, что только при таком раскладе заготовители имеют желаемую прибыль.

Нет оснований полагать, что произойдет чудо и коммерсанты займутся благотворительностью в пользу охотников. Если заготовители, в стремлении собрать всю оставшуюся у охотников пушнину, поднимут закупочные цены в конце сезона до уровня позапрошлого года, то есть до 5–6 тысяч рублей за шкурку, то некоторые из них рискуют оказаться в апреле у разбитого корыта.

Реалистичным выглядит прогноз средней цены закупки соболя в пределах от 3,5 до 4 тысяч рублей. Ну а чтобы гарантированно получить «справедливую» цену охотникам рано или поздно придется самим выходить на аукцион, либо довериться посредникам, предлагающим комиссионую продажу.

Однако в том и другом случае это означает отсрочку расчетов (охотник сможет получить денежный перевод не ранее конца февраля или в мае соответственно), что в наших современных условиях не каждый может себе позволить.

Желание (или необходимость) получить деньги все и сразу вынуждает и будет вынуждать охотников прибегать к услугам перекупщиков, хотя и конкурирующих между собой, но, безусловно, заинтересованных в получении максимальной прибыли.