Ружье немецкого летчика

Щелкнули два запора, и взору представился прекрасной сохранности тройник, три выцветшие от времени пачки с патронами, шомпол с принадлежностями для чистки, ружейный погон, а на внутренней стороне крышки контейнера – инструкция на немецком языке.

Кроме великолепной сохранности, сам тройник особо ничем не выделялся. Традиционная компоновка: два гладких ствола сверху и нижний нарезной. «Гитлеровские» клейма и, что удивительно для довольно свежего ружья (40-е годы), патронник 65 мм, хотя и более ранние «немцы» уже выделывались под патрон 70 мм. Гладкоствольный 12 калибр и нарезной под весьма серьезный патрон 9,3х74R. Колодка широкая с традиционными «заходами» на казенную часть стволов, «разрезной» эстрактор, что удобно для извлечения нарезного патрона, поднимающийся целик, предохранитель слева на «щечке» ложи – все как у тройника «Sauer & Sohn» модели М 30 с длиной стволов около 650–660 мм и массой примерно 3,5 кг.

По словам владельца, это сокровище досталось ему в неравном бою. Но, учитывая склонность охотников и рыбаков к преувеличениям, скажу, что скорее всего тройник перепал Петровичу во время его работы на комендантской должности в послевоенные месяцы в оккупированной Германии.

Сам ветеран свой называл «нелегал» (зарегистрировать ружье Петрович не пытался, не без оснований полагая, что отберут), «Тройником Люфтваффе». У меня был похожий немецкий тройник тех же годов, который я связывал с именем «главного летчика Германии» рейхсминистра авиации Геринга, по совместительству рейхсегермейстера и признанного реформатора германской охоты. Увязывая происхождение тройника с «Люфтваффе», я не имел в виду, что Геринг когда-то владел этим ружьем. Здесь сыграл роль «авиационный» материал, примененный оружейниками при его изготовлении, что по моим предположениям, могло потрафить могущественному министру и заядлому охотнику.

Более «традиционные» для немецкого тройника калибры: гладкие стволы 16/70 и нарезной под усиленный патрон 8х57JRS. Все остальное как у тройника Петровича, за исключением колодки. Коробка была выполнена из сплава на основе алюминия. Глубокая гравировка на светлом фоне металла смотрелась достаточно органично, да и само ружье с весьма приличным орехом выглядело очень привлекательно. Недоверие вызывал лишь материал колодки, сильные потертости на щитке от гильз и эстрактора. А также стальные вставки в переднюю часть колодки для упора «ножек» эстрактора, которые, как мне казалось, указывали на низкие свойства примененного «авиационного» сплава.

Эти два комбинированных ружья заставили меня обратиться к истории «Тройников Люфтваффе», ведь немецкого трофейного оружия в России осталось очень много, и до сих пор довоенные зауэры, грейфельты, геймы, меркели, кернеры, спрятанные дедами под кроватью, на чердаке, в сарае, греют охотничью душу воспоминаниями о былых охотах и прошедшей молодости.

Из довольно скудных источников удалось узнать следующее. В небе над советским Севером, в самом начале войны и до ее середины, немецкие летчики чувствовали себя как дома, о чем в СССР особенно не распространялись. Опасность составляли только вынужденные посадки в тайге или тундре. Для того, чтобы как-то продержаться до появления спасателей, экипажам надлежало иметь соответствующее снаряжение. И практичные немцы подошли к делу спасения основательно. Самолеты дальней авиации получили компактный (678х185х100 мм), но увесистый (10,1 кг), защищенный от проникновения пыли и влаги алюминиевый ящик характерной темно-зеленой окраски. Ящик содержал такой не лишний в тайге предмет, как тройник калибра 12/65 и 9,3х74R. К нему прилагалось: 25 ружейных патронов, снаряженных дробью диаметром 3,5 мм, 20 ружейных патронов, снаряженных пулей Бреннеке и 20 патронов для стрельбы из нарезного ствола, снаряженных полуоболочечными пулями. Ружье комплектовалось ружейным ремнем, принадлежностью для чистки и подробнейшей инструкцией на случай, если кто-то из пилотов вдруг не знает, как этим воспользоваться. Такое оружие предполагало довольно высокую эффективность использования для охоты на многие виды таежной дичи, хотя в инструкции упоминаются преимущественно среднеевропейские олень и кабан.

«Тройник «Люфтваффе» был разработан фирмой «Sauer & Sohn» на базе коммерческой модели М 30/32 (без гравировки/с гравировкой) в модификации калибров 12–12/9,3 мм. Внешне это типичный «широколобый» (с колодкой 12 калибра) зауэровский тройник с блоком стволов длиной 650 мм и массой оружия 3470 г. От стандартной модели М 30, «авиационный дриллинг» отличается только маркировкой. Стилизованный «орел «Люфтваффе» с «гакенкройцем» в лапах был выбит на патроннике правого ствола. Сами стволы были изготовлены из крупповской стали, и этим модель «Люфтваффе» отличалась от не менее редкого «тропического» исполнения М30 со стволами, выполненными из стойкой к воздействию экваториальной влажности нержавеющей стали марки Nirosta.

В 1941–1942 гг. в Зуле изготавливали в среднем 6–10 единиц оружия в неделю. Считается, что их всего до конца войны было произведено не более 1200 штук. Обозначения калибра и испытательные клейма на оружии соответствовали принятым в Зуле: гладкие стволы – 12/65, нарезной – 9,3х74 R, «орел над N» – окончательная проба бездымным порохом, геральдический щит испытательной станции в Зуле; знак ведомственной принадлежности «W.St» (Waffenstelle) выбит за переводчиком стволов, который не следует путать с предохранителем, размещенным слева на шейке ложи.

Зачастую тройники использовали в «Люфтваффе» нецелевым образом. Что-то доходило до «конечного потребителя» – экипажей самолетов-разведчиков, но солидная часть оружия оседала в глубоком тылу на аэродромах «Люфтваффе». Дело в том, что в полосу отчуждения многочисленных авиабаз попадало большое количество охотничьих угодий, где были организованы ведомственные лесоохотничьи хозяйства, персонал которых и получал такие тройники в качестве служебного оружия.

«Тройники «Люфтваффе» сберегались настолько хорошо, что многие экземпляры достались победителям, даже не побывав в употреблении. Так, в апреле 1945 г. командир одной из авиабаз передал американцам 50 (!) новеньких тройников. Сколько осталось на восточном берегу Эльбы и досталось победоносной Советской Армии, можно только гадать…