Тяжелая пуля

При отстреле копытных добор подранка даже с рабочими собаками доставит вам немало хлопот и займет массу времени. А при охоте на крупных хищников, наиболее популярной из которых в России, несомненно, является охота на бурого медведя, раненый зверь может представлять для человека (совсем не обязательно для охотника) смертельную опасность.

Охотники разными путями идут к цели — положить зверя на месте. Немаловажное значение имеют опыт охотника и мастерство стрелка. При отстреле крупных животных, живой вес которых может превышать сто килограммов, охотник должен помнить правило: крупного зверя нужно стрелять крупным калибром. Если пуля обладает хорошим останавливающим действием, то даже при попадании не по месту зверь, как правило, падает, что позволяет охотнику дострелить его.

 При стрельбе из нарезного оружия лося, медведя, крупного кабана наилучшие результаты дают калибры 9 мм и выше. Нарезное оружие крупных калибров обеспечивает хорошие результаты как по точности попадания, так и по останавливающему действию. Но вопрос об останавливающем действии пуль волнует не только тех, кто охотится с нарезным оружием на львов и буйволов.

На необъятных просторах России большинство охотников использует при отстреле крупных и опасных зверей гладкоствольное оружие. Пули, выпущенные из гладкостволок 12-го и 16-го калибров, не всегда останавливают зверя.

Так, при охоте на овсах мой товарищ стрелял зверя из ружья 16-го калибра пулей «Турбинка». После выстрела медведь стремглав покинул поле, на котором кормился. С нами охотился ныне покойный опытный медвежатник Борис Крутиков. Осмотрев место, где был произведен выстрел по медведю, он по едва заметным следам стал преследовать зверя. Медведь был найден уже мертвым метрах в двухстах от поля, в заросшем высокой крапивой овраге.

Только благодаря опыту следопыта трофей не был безвозвратно потерян. Освежевав зверя, мы обнаружили, что пуля прошла навылет, вдребезги разбив сердце. Как выразился следопыт-медвежатник — даже на жареху взять нечего. Вес этого медведя не превышал полутора центнеров.

Мне довелось довольно долго работать в Костромской области. Причем семь лет я работал на должности председателя общества охотников в одном из самых глухих и отдаленных районов. Моим наставником и спутником в медвежьей охоте стал вышеупомянутый Борис Крутиков. На счету его к моменту нашего знакомства было около трех десятков медведей — для средней полосы цифра впечатляющая. Как-то я спросил его, чем же он стрелял медведей, когда купить пули в глубинке было проблематично? Он ответил мне, что в основном жеребьями...

КОСТРОМСКИЕ ЖЕРЕБЬЯ

Вот что представляет этот снаряд в его описании. Свинцовая болванка обстукивалась на наковальне молотком до внутреннего диаметра латунной гильзы. К стволам ее никто не примерял, считали, что этого вполне достаточно. Длина костромского жеребья зависела от двух обстоятельств: злости охотника на медведя, смявшего и сожравшего его овсы, и его устойчивости на ногах.

Параметры веса пули так и останутся загадкой, так как они определялись только органолептически — посредством прикидки на ладони. Сам я, конечно, не решился испробовать на охоте баллистику и убойность костромского варианта жеребья. Но, по словам старых охотников, убойность его была ломовая.

Редкий медведь мог уползти с посевов овса, охраняемых рачительным хозяином, с дырой в боку, в которую спокойно лез не слишком большой кулак. Правда, бывало, что говорить, — и ключицы охотники ломали, и с лабазов от отдачи улетали. И ведь терпели бедные «тулки» и «ижевки» подобные издевательства, будто специально были разработаны конструкторами под дурь российскую. Ведь других ружей крестьянин купить никак не мог, и на эти-то деньги копил годами, отказывая себе в самом необходимом...

Попал я в Костромскую губернию в конце 70-х годов прошлого столетия. В это же время взял к себе Крутикова на работу егерем. Таких людей нельзя за спиной оставлять, их надо все время перед глазами держать. Так что же он придумал, перепробовав все возможные магазинные пули, чтобы повысить убойность своего оружия? Особой любовью у него пользовались курковые «тулки» 16-го калибра, тут скорее всего определяющую роль играла невысокая цена на эти ружья, надежность и простота механизма.

Патроны непременно снаряжал сам, используя пули «Турбинка» и порох «Сокол». В 16-й калибр под пулю клал три грамма «Сокола»! По всем понятиям от таких навесок пуля должна бы быть менее устойчивой в полете, однако этого не случалось.

Перед открытием охоты на медведя непременно отстреливал несколько пуль на точность попадания в цель. За 30 метров все пули должны были уложиться в мишень размером с ладонь. Пробивную способность своих пулевых патронов он продемонстрировал мне на металлическом кузове от тракторной телеги, которая за ненадобностью была брошена на поле не очень рачительными советскими крестьянами. Его пуля при каждом выстреле пробивала оба борта навылет.

Мои, любой конструкции — один борт с трудом, хотя вес и свинец при их изготовлении использовался практически одинаковый. Конечно, пороху я под пулю клал тоже немного больше, только в разумных пределах. Одна беда была у Крутикова — стволы на его ружьях почему-то качаться быстро начинали. Когда у ружья пропадала точность боя, он просто менял его на новое.

«ГОСТИНЦЫ» ДЛЯ ТОПТЫГИНА

Как-то ко мне в гости на осеннюю охоту приехали братья Блюм. С младшим, Алексеем Михайловичем, мне довелось ранее работать в охотустроительной экспедиции, Михаила Михайловича видел впервые. Предварительно мы пообщались по телефону. Я предупредил их, что наряду с охотами по перу, характерными для ранней осени, можно будет покараулить медведя на овсах.
Михаил Михайлович приготовил для топтыгина «гостинцы».

Это были своеобразные жеребья, изготовленные на базе советских пуль «Бреннеке». Шуруп, которым крепится хвостовой войлочный пыж, отвертывался, и в пустоту внутри пули вставлялась выточенная на токарном станке свинцовая втулка. После этого добавлялся еще один войлочный пыж, брался шуруп подлиннее и пуля снова собиралась. Вес пули после этого становился 42 грамма, а длина увеличивалась, что скорее всего делало ее более устойчивой в полете.

Добыть медведя в этот раз нам так и не удалось, год был удивительно богат на всевозможные лесные ягоды, зверь упорно не хотел рисковать жизнью, воруя колхозный овес. Но охотники остались вполне довольны: боровая дичь и все дикорастущие дары леса ежедневно украшали наш стол. М.М.Блюм перед отъездом отстрелял серию пуль по мишени. Стрельба велась из помпового ружья 12-го калибра с дульным сужением 0,3 мм с расстояния 100 м. Все пули уложились в круг диаметром не более 15 см.

Точить втулки в селе мне было негде, зато кабельного мягкого свинца имелось в достатке, да и шурупов хватало. Поэтому я упростил процесс и стал заливать пустоту расплавленным свинцом. В результате беззазорного заполнения пустоты пуля стала весить 43 грамма. Отстреляв серию по мишени, я остался вполне доволен результатами. Отдача моего тяжелого ружья практически не увеличилась, только стала как бы более тягучей, а гром выстрела раскатистей. Мне не терпелось попробовать тяжелые пули по зверю, но такой возможности в том году не представилось.

На другой год я снова взял лицензию на медведя. Охота на овсах открывалась как обычно, в конце августа. В день открытия мы с товарищем, который ранее на медведя не охотился, решили проверить овсы километрах в пятнадцати от поселка. Приехав на место на мотоцикле с коляской, мы оставили его на дороге и стали обходить довольно большое поле. В дальнем конце овес врезался в лес небольшой затяжиной и было много свежих выходов.

На медведя я сижу только на земле, так же, как делал мой наставник. По-моему, это способствует перемещению без лишнего шума в любой конец поля. А стрелять этого зверя далее 30-40 м из гладкоствольных ружей не стоит. Для устройства сидения можно использовать любые чурбаки, найденные непосредственно на месте охоты, что не вызовет у чуткого зверя никакого подозрения.

Инструктаж с моим товарищем я провел заранее, поэтому быстро усадил его и устроился сам в сотне метров от него. Недалеко от меня на поле выходила старая лесная дорога. Солнце клонилось к закату, едва не касаясь макушек деревьев. Ветер совсем утих, приближался прекрасный, теплый по-летнему вечер. По моим понятиям, выходить на кормежку медведю было рано, однако он решил по-другому.

БЫСТРАЯ ОХОТА

Когда я перевел взгляд на дорогу, как всегда неожиданно увидел, что метрах в сорока от меня, по овсу, абсолютно бесшумно идет медведь. C момента моей посадки прошло не более пятнадцати минут. Тихо, без резких движений, я встал на ноги, плавно поднял ружье к плечу и ударил ему по лопаткам. Овес в этом месте был высоким, медведь моментально пропал из виду, будто его никогда и не было. Никаким шевелением или звуком зверь себя не выдавал.

Потом метелки овса зашевелились, и над ними стали показываться какие-то части тела животного. Успевая перезаряжаться, я выстрельнул по предполагаемому туловищу зверя еще три раза, после чего всякое движение прекратилось и наступила гробовая тишина. Выбросив из стволов дымящиеся стрелянные гильзы, я загнал в патронник новые пули и не сходил с места. Больно уж подозрительно быстро закончилась охота, солнце даже не успело скрыться за темной зубчатой стеной леса.

Краем поля с ружьем в руках бежал мой товарищ. Мы осторожно подошли к неподвижно лежащей туше зверя. Я ткнул его стволами в мохнатый бок — медведь был мертв. Тяжелая пуля прошила зверя поперек корпуса, не задев сердца. Еще одно попадание, в переднюю лапу, было, когда зверь уже бился в агонии и из овса взлетали его конечности. Нагулять жирку топтыгин не успел. Это был самец, приблизительно трех лет и живым весом около 130 килограммов.

Мы подогнали мотоцикл, завалили его в коляску и еще до темноты вернулись в село. Так быстро охота на овсах больше никогда в моей практике не заканчивалась. Скорее всего, немаловажное значение сыграло то, что стрелял я тяжелой пулей. Медведь получил сокрушительный шокирующий удар, почему и лег на месте.

Второй медведь был добыт в том же году, спустя месяц, моим знакомым охотником. Медведица, около десяти пудов весом, была бита в грудь. Пуля зацепила грудину, повредив внутренние органы, прошла через всю тушу, перебила берцовую кость задней правой ноги и, сильно деформировавшись, застряла в ней. Зверь был положен на месте первым выстрелом. Охотник стрелял любезно предоставленной ему тяжелой пулей с земли из ружья ИЖ-58М 12-го калибра.