Но совершенно точно они даже не дальние родственниками дневных хищных птиц, как можно было бы предположить, глядя на крючковатый клюв, сильные ноги и вооруженные острыми когтями пальцы.
Будучи прекрасными охотниками, активность которых в большинстве случаев приходится на темное время суток, совы не могли не привлечь внимание человека своей загадочностью. Скрытный образ жизни, способность одинаково хорошо видеть как днем, так и в темноте, тончайший слух, бесшумный маневренный полет и громкий, зачастую жутковатый голос — благодаря всем этим способностям, казавшимся сверхъестественными, люди с легкостью зачисляли ночных охотников в ряды потусторонних созданий.
При этом отношение к совам в различных традиционных культурах — от Южной Америки до Юго-Восточной Азии и от Южной Африки до Северной Евразии — было и остается неоднозначным, зачастую прямо противоположным. Где-то их наделяют мудростью, а где-то им отводится роль злых духов, навлекающих болезни, голод и другие напасти. В Европе и России среди сельских и деревенских жителей еще не так давно бытовало поверье, что совы виноваты в «мышиной напасти» и порче грызунами урожая зерна. Существует также мнение, что сов нельзя содержать дома — это к несчастью.
Сегодня в представлении среднестатистического человека, далекого от природы, совы все еще остаются странными птицами, которых и днем с огнем не сыщешь, и впотьмах толком не разглядишь, да и непроизвольно вздрогнешь и поежишься, услышав в непроглядной тьме зычное уханье, протяжные стоны, отрывистый лай, пронзительные свисты, истеричный хохот или истошный визг.
При поверхностном сходстве в облике, свойственном более чем 200 видам отряда совообразных, каждый обладает как внешними отличиями, так и особенностями поведения. Даже близкие между собой виды, относящиеся к одному роду, могут вести существенно различающийся образ жизни и демонстрировать разное поведение. Что уж говорить о видах, принадлежащих разным родам! Но об этом не особенно задумываешься, пока не познакомишься с совами поближе.
Сделаем это на примере нескольких палеарктических видов, имеющих обширные ареалы в Северной Евразии: ушастой совы (Asio otus), серой, длиннохвостой и бородатой неясытей (Strix aluco, S. uralensis и S. nebulosa), воробьиного сычика (Glaucidium passerinum) и мохноногого сыча (Aegolius funereus).
Среди гнездящихся в России 17 видов сов ушастая сова едва ли не наиболее обычная и многочисленная. Это один из самых экологически пластичных видов, хотя изначально полулесной, охотящийся на полях и лугах, а гнездящийся в перелесках, лесополосах и по опушкам лесных массивов. Ушастая сова охотно селится даже в городах при условии, что есть сколь-нибудь значительные древесные насаждения. Соседство человека ее мало беспокоит. Главное — наличие старых вороньих да сорочьих гнезд. Своих гнезд «ушастики» не строят, а на время гнездования обживают брошенные чужие. И если даже дряхлые, готовые вот-вот развалиться вороньи гнезда совы используют «как есть», без изменений, то у шарообразных сорочьих почему-то иной раз разбирают верхнюю часть конструкции — «крышу» из веток.
Днем трудно догадаться о присутствии ушастых сов. Эти птицы — мастера маскировки, чему немало способствует криптическая окраска их оперения. Даже примерно зная, где сидит ушастик, не сразу разглядишь его среди ветвей, листвы, игры света и тени.
В спокойном состоянии отдыхающая сова выглядит распушившимся шариком, а в случае опасности (собака ли пробежала, ястреб ли мелькнул) чудесным образом перевоплощается в обломанный сучок. Пройдешь в нескольких метрах от внезапно похудевшей, с торчащими вверх «ушками» перьев птицы — не заметишь.
У ушастых сов всегда есть несколько излюбленных присад, на которых птицы днюют. Их верный признак — обильно испачканные белым пометом ветки. Найдя предполагаемое место дневки ушастиков, орнитологи говорят: «Перспективно обгаженное дерево». Поскольку совы могут неделями дневать на одной и той же елке, например, то под ней скапливаются десятки отрыгнутых комочков из непереваренных шерсти и костей — погадки.
На охоту за мышами, полевками, землеройками, кротами и мелкими птицами ушастые совы вылетают в вечерних сумерках, когда их и можно заметить на фоне еще светлого неба. Ушастики любопытны, и если полем идет человек, они непременно бесшумно подлетят, сделают несколько кругов над головой и также тихо исчезнут. А весной, в мае-июне о соседстве ушастых сов расскажут их птенцы. В это время сеголетки покидают гнезда и с наступлением темноты начинают призывно кричать. По окрестностям далеко слышны их голоса: повторяющееся через равные промежутки времени хрипловато-писклявое ииии-ииии-ииии… При должной настойчивости и внимательности днем можно отыскать и самих совят.
Как и птенцы всех сов, слетки ушастых, пока не сменили мезоптиль (пуховой наряд) на настоящее перо, — это миловидные с виду плюшевые игрушки. Но характер у них крутой, и они всегда готовы дать отпор врагу. Лучшая защита — оставаться незамеченным. Но если птенец понимает, что все же обнаружен, то начинает защищаться.
Мне доводилось видеть, как перепорхнувшего и севшего в крону березы слетка ушастой совы заметила серая ворона. А ведь известно, что вороны прохода не дают средним и крупным совам. Если найдут, сразу поднимают ор, на который собирается целая стая, иной раз до сотни птиц. Они неистово обкаркивают хищника, специально ломают ветки и сбрасывают на сову. Так вот, ворона уселась над совенком, каркает и подбирается ближе, чтобы клюнуть. А совенок распластал широкие крылья, развернул веером полосатый хвост и опрокинулся на спину. Лежит на тонких густых ветках, мохнатые когтистые лапы вверх выставил и щелкает клювом — отбился.
Если приходится отбиваться от противника на земле (при этом размеры последнего не имеют значения), слетки ушастых сов поступают иначе. Сначала пытаются напугать: приподнимают полураскрытые крылья, визуально увеличиваясь раза в два, и щелкают клювом. Если это не помогло, то падают на спину и яростно отбиваются когтями и клювом.
Среди трех видов неясытей, обитающих в России: серой, длиннохвостой и бородатой, — первая обычна, а местами даже многочисленна. Днем она скрывается в естественных дуплах старых лип, дубов и других лиственных деревьев. На охоту вылетает уже в полной темноте, за исключением периода выкармливания птенцов в начале лета. Здесь же, в дуплах, серая неясыть и гнездится.
Брачные крики этой совы можно услышать уже в начале января, а в конце февраля иной раз на глаза попадаются птенцы из ранних выводков. Что любопытно: серые неясыти, круглогодично живущие в городах, начинают кладку и выводят птенцов на три с лишним месяца раньше, чем птицы, обитающие в лесах на той же широте.
Однажды зимой я отыскал неясыть, облюбовавшую кривой, словно обгрызенный слом изуродованного ветром ствола липы. Ничто не в силах было заставить ее сменить полюбившееся место. Распушившись и зажмурив черные глаза, она могла неподвижно просидеть и тридцать минут, и дольше, отчего казалось, что птица все время спит. Однако продолжительные наблюдения показали иное. Примерно раз в час сова разминалась: расправляла и тянула то одно, то другое широкое полосатое крыло, чесала мохнатой лапой большую круглую голову или чистила клюв, взъерошивалась, отряхивалась. В эти моменты она походила на сгорбившуюся старую каргу и корчила такие гримасы, что трудно было удержаться от непроизвольной улыбки.
Та неясыть хоть и казалась сонной, но чутко реагировала на все происходящее вокруг. Пролетит, каркнув, ворона — сова откроет глаза и задерет голову. Услышит шорох на земле — глянет вниз. Неоднократно мне доводилось наблюдать, как к неподвижной неясыти по стволу подбирались белки. И всегда оставалось ощущение, что шустрый и любопытный зверек не мог сообразить, что или кто перед ним: нарост на стволе — не нарост, гриб-трутовик — не гриб, сучок — не сучок, птица — не птица.
Однажды белка, нервно подергивая хвостом, недоверчиво подкралась к сове со спины. Неясыть слышала зверька, но оставалась сидеть как сидела, лишь открыла глаза. А любопытная белка то сверху подлезет, то сбоку, то снизу и под конец настолько осмелела, что почти уткнулась носом сове в плечо. Тут уж неясыть не вытерпела такого нахальства и повернулась к зверьку лицом. Назойливого грызуна как ветром сдуло.
Другая неясыть — длиннохвостая, или уральская — встречается чуть реже. Эта таежная птица любит старые высокоствольные смешанные леса, где в ельниках даже днем царят полумрак и сырость, не чурается она и светлых сосновых боров. Гнездится на сломах древесных стволов, реже в дуплах, еще реже в старых гнездах врановых, ястребов-тетеревятников и канюков. В период насиживания кладки и выведения птенцов обычно избегает соседства с человеком, хотя известны исключения. А вот осенью и зимой «длиннохвостка» или «уралочка» появляется в поселках и городах, где у птичьих кормушек всегда с избытком есть легкодоступная добыча: мышевидные грызуны, вездесущие белки и зимующие птицы. Достается от нее и воронам, и сорокам, и галкам, и ястребам, и даже другим совам, особенно ушастым.
Длиннохвостая неясыть чаще всего проводит дни в кронах деревьев, а не в дуплах. Как показывают наблюдения, одни особи предпочитают дневать в густых елках и соснах, другие выбирают под присады лиственные породы. Места дневного отдыха чередуются и не столь постоянны, как у серой неясыти.
Длиннохвостка охотится и в дневное время. Однажды в мартовских утренних сумерках мне удалось наблюдать сову, которая тащила в лапах большого пестрого дятла. Поймать его она могла только посветлу, когда дятел вылез из дупла. Зимой мне также неоднократно доводилось встречать уральских неясытей, охотившихся пасмурным днем в сильный снегопад. А весенне-летние наблюдения за гнездом этого вида вообще дали удивительный результат: вся активность самца, самки и четверых совят приходилась на раннее утро, середину дня и вторую половину вечера. Ночью же сов было не видно и не слышно.
В последние десятилетия наметилась интересная тенденция. Длиннохвостая неясыть все чаще стала появляться в городских парках, причем не только на сезонных кочевках, но и на гнездовье. При этом как более крупный и, главное, агрессивный вид она вытесняет оттуда серую неясыть. Наверное, можно говорить о медленной синантропизации в отдельных популяциях длиннохвостки. Вопрос, с чем она связана, пока остается без ответа.
Третий вид обитающих в России неясытей — бородатая неясыть. Внушительная птица, размером уступающая лишь двум нашим филинам: обыкновенному (Bubo bubo) и рыбному (Ketupa blakistoni), а также полярной сове (Nyctea scandiaca). Однако ее рацион почти целиком состоит из мышевидных грызунов и прочих мелких млекопитающих. Ловит она их одинаково успешно и ночью и днем, обычно поджидая жертву на присаде: на суке или выступающей из кроны ветке. Иной раз «бородатка» может схватить некрупную птицу. И, как показали наблюдения, даже зимой каким-то образом ей удается ловить кротов: один «землекоп» был найден мной на еловой лапе рядом с отдыхавшей неясытью. То ли крот зачем-то вылез на поверхность и был пойман, то ли птица услышала его под толщей снега и выхватила оттуда, но факт остается фактом.
Несмотря на внушительные размеры, бородатая неясыть очень спокойная птица, почти не боящаяся человека. Более того, она с удовольствием берет живую приманку буквально из-под ног, только руку успевай убирать. Но вот в территориальных конфликтах с длиннохвостой неясытью бородатая пасует, что опять же подтверждено наблюдениями.
Но первое место в рейтинге терпимости к присутствию человека без всяких оговорок принадлежит самой мелкой из обитающих у нас сов — воробьиному сычику, чей размер не превышает размера скворца. Птицы настолько толерантны, что наблюдать за ними можно с расстояния нескольких метров. Кроме того, этот вид примечателен своей постоянной дневной активностью. Сычики могут охотиться и токовать в апреле-мае в светлые ночи полнолуния, но основной пик активности этих крошечных охотников приходится на утро и вечер. А с поздней осени до весны они ловят мелких грызунов и птиц весь короткий день, делая большие запасы и раскладывая избыток добычи по дуплам больших пестрых дятлов.
Трудно сказать, чем руководствуются сычики, когда каждую пойманную мышь несут не в ближайшее дупло, а метров за пятьдесят — сто. Свои «кладовки» сычики не только регулярно проверяют, но и охраняют. Однажды я наблюдал, как сова отгоняла от дупла с «консервами» слишком любопытную белку, продолжая преследовать ее даже на соседнем дереве. Если же день выдался неудачным в плане охоты, то под вечер можно увидеть, как сычик пропадет в каком-нибудь дупле минут на десять или двадцать. А когда вылезет, в бинокль видно, что клюв, «лицо» и перья на груди выпачканы кровью: маленький охотник подкрепился из старых запасов.
Даже вне периода размножения, то есть осенью и зимой, воробьиные сычики очень территориальны и прогоняют со своего охотничьего участка других сычиков. Если участки двух птиц соприкасаются, а граница точно не определена, то иногда между совами случаются потасовки — быстротечные, но оттого не менее жестокие. Доходит до того, что два сцепившихся сычика с истошными криками падают на землю, катаются, бьют крыльями друг друга и клюются, пока один из соперников не струсит и не улетит прочь.
Мохноногий сыч — полная противоположность воробьиному сычику. Это самый настоящий ночной хищник, обитатель таежной зоны лесов и извечный спутник черных дятлов, старые дупла которых он использует под гнездо. Лишь в сезон белых ночей на Севере он охотится посветлу. Но на большей части своего ареала и большую часть года «мохноножка» все светлое время суток проводит в полусонном состоянии и почти не двигается. Лишь изредка приоткроет желтые глаза и тут же вновь зажмурится, нахохлится и продолжит дремать. Он не обращает внимания ни на взволнованные крики суетящихся вокруг него синиц, ни на любопытных приставучих белок, которые иной раз буквально задевают его своими пушистыми хвостами. Редко-редко задерет он голову на пролетевшую и каркнувшую не к месту ворону. В сильный снегопад у него на голове вырастает сугроб — птице даже отряхиваться лень.
Наступает ночь, но сыч не спешит на охоту. Проходит час, другой... И вдруг сыч оживает. Потянет крыло, почешется, развернет веером хвост, повертит головой и совершенно неожиданно, без всякой подготовки, бесшумно и стремительно перелетит метров за десять на соседнее дерево. Какое разительное преображение! Теперь это совсем другая птица. Усевшись на ветке, сыч беспрестанно оглядывается, резко поводит головой из стороны в сторону, прислушивается. Атака! Птица камнем падает в пушистый снег и замирает, опершись на расправленные крылья. В когтях мышь. Немного помедлив, охотник с добычей в лапах легко взлетает на ветку повыше и приступает к трапезе.
Еще не раз и не два за ночь он будет нырять в сугробы, нещадно сокращая мышиное племя. Конечно, иногда промахивается. Но к утру сытая сова вновь устроится на любимой ветке лиственницы, прижмется к стволу и до следующей ночи превратится в неприметный буровато-серый нарост…
О совах можно рассказывать часами. Например, о том, какую тактику использует воробьиный сычик при внезапной атаке ястреба или как вытаскивает из дупел устроившихся на ночлег синиц. О том, как самка длиннохвостой неясыти прикрывает своего самца от нападок ворон, когда тот, мокрый после купания, не может полноценно летать и защищаться. О слетках серой неясыти, падающих с деревьев на землю и взбирающихся обратно по отвесным стволам.
Да много о чем еще, что скрыто от глаз большинства людей.