Путешествуя по горным тропам Тянь-Шаня (Киргизия), я не раз попадал в различные переплеты, но особо запомнился новый год, проведенный в плену гор.
Оставалось семь дней до Нового года, и пять из них мы хотели посвятить охоте и фотоохоте на уларов – горных индеек, дабы привезти дичь к празднику.
Стоял морозный солнечный день. Путь наш проходил по ущелью вдоль бурной реки. От воды поднимался пар. Обледенели камни, торчащие из воды, в некоторых местах образовались шапки пушистого снега. Холодно и неуютно было на реке. И вдруг мы увидели маленьких птичек, стремительно перелетающих с камня на камень и смело бросающихся в пенистый клокочущий водоворот потока. Размером меньше скворца, они ныряли на дно потока и появлялись через 15–20 метров ниже по течению. Затем, устроившись на камнях, они начинали порывисто вертеться во все стороны, громко щебеча. Голос напоминал бульканье быстрого ручейка среди камней. Я знал этих птичек, их называют водяными воробьями, или оляпками.
Дальше мы вступили в лес из стройных тянь-шаньских елей. В тиши леса попискивали синицы, ловко перепархивали птички с тоненькими мелодичными голосами – корольки. Раздавался иногда резкий стук дятла, пернатые друзья добывали мелких насекомых и личинок в расселинах коры.
Наконец лес закончился, и мы вышли на открытое пространство. На снегу вырисовывались следы горностая и ласки, бисерные следы полевок. Во многих местах они пересекались отпечатками лисьих лап. Ловко охотится за этими зверюшками хитрая лисица. В одном месте мы увидели отчетливые отпечатки больших волчьих лап. След был один, но на скате горы он вдруг рассыпался веером. И сразу выяснилось, что волков было четыре. Значит, каждый из зверей точно ступал в след впереди идущего. Между тем время перевалило заполдень, а мы с тяжелыми рюкзаками все шли и шли, поднимаясь круто в скалы.
Сначала там и сям кричали кеклики – каменные куропатки, а затем еще выше – улары, звонкий голос которых далеко раздавался в скалах.
На одной из полянок у кромки скал мы остановились на отдых и стали любоваться картинами величественных гор. Не успели мы присесть, как внизу от нас, метрах в 200, из густого арчевника с громким неистовым криком взлетела каменная куропатка – кеклик. Пролетев несколько метров, она вдруг стала крениться на одно крыло и рухнула в пушистый снег. Не понимая, в чем дело, мы быстро бросились к месту падения птицы. Не доходя нескольких метров, мы увидели, как рядом с кекликом появилась головка маленького белого зверька. Заметив нас, он оставил добычу и бросился к обрыву. Мне удалось сделать несколько кадров. Это была ласка.
Мы подняли кеклика, он был мертв. Голова и шея залиты кровью, капельки ее стекали на снег. На шее зияла глубокая рана. Потом мы опять шли, поднимаясь все выше и выше. Вот и мощные нагромождения – зубцы скал. Здесь мы остановились биваком, поставив палатку-памирку. Уже было поздно, и усталые, забравшись в спальные мешки, быстро заснули. Ранним утром мы выходили на охоту, и все в разные стороны, взяв небольшой сухой паек, а вечером опять собирались вместе. С охотой нам не повезло, а вот мне удалось заснять улара, и это была радость. До Нового года оставалось еще несколько дней, и мы решили идти в обратный путь, так как очень нам не понравилось вчера солнце: на нем были радужные круги, а это к непогоде...
Преодолев к вечеру скальные нагромождения, мы вышли в предгорье. Здесь внезапно начался штормовой ветер со снегом, перешедший в настоящую пургу, и мы вынуждены были срочно поставить палатку. Под завывание ветра, смертельно усталые, мы скоро заснули. Утром, выглянув из палатки (вернее, из-под снега, палатка была погребена под толстым слоем), ничего не увидели. Кроме метели с завыванием ветра. О переходе нечего было и мечтать. В снегу выкопали пещерку, чтобы было просторней, и на альпинистском примусе готовили завтрак, надеясь, что к обеду метель закончится и мы продолжим переход.
Два дня мы находились в снежном плену и каждый раз надеясь на завтра. А завтрашний день начинался тем же воем и танцующей метелью... Наступил и Новый год.
Пещерку из снега мы еще больше расширили и вылезли через снежный лаз наружу. Метель прошла, вокруг было тихо-тихо. Снега везде было по пояс и больше. Сказочная картина была вокруг. Из-за гор всходила полная луна, озаряя фосфорическим светом мощные хребты и вершины гор. Рядом с палаткой росла небольшая стройная тянь-шаньская ель. Вот нам и новогодняя елка. Мы утоптали снег под елью, жаль, что не было новогодних игрушек. Правда, оказалось, что у одного из нас, Сергея, в рюкзаке нашлись купленные накануне праздничные свечи. Мы украсили ими нашу елку и приготовили на примусе новогодний ужин. В рюкзаке нашлась и бутылка красного вина из неприкосновенного запаса. Картина вокруг была сказочной и таинственной. Стояла такая тишина, что казалось, природа замерла после разгула грохочущей стихии и ликовала по-своему. А мы, глядя на сверкающую луну, тоже радовались. Так мы и встретили Новый год. Вспоминали наш поход сюда, встречи с лесными обитателями – оляпкой, кекликом, лаской, уларом. В двенадцать часов мы зажгли свечи на елке, которые в тиши и в ночной темноте горели ярко и величественно. Так и встретили Новый год.
Величественная природа Тянь-Шаня, пурга, пленившая нас на несколько дней в палатке под толстым слоем снега и наступившая затем... тишина.
Да, мы опоздали к праздничному столу и подвели друзей, но виновата в этом разбушевавшаяся стихия. Такое случается один раз в жизни, а впечатления остаются навсегда.