Причины кроются в отсутствии профессионалов-экологов, способных комплексно оценивать место и роль диких животных, и продолжающиеся попытки применения явно устаревших методов госуправления охотничьей сферой.
Было время, когда местообитанием абсолютного большинства охотничьих животных являлись почти не тронутые человеком территории. Там существовали устойчивые, сформированные за многие десятилетия, а то и столетия популяции. Затем активное освоение новых земель, включающее серьезные преобразования в виде сплошных рубок, мелиорации, строительства промпредприятий и т.п., а также пресс промысловой охоты нарушили имевшееся равновесие.
Если бы фактор антропогенного воздействия был ограничен во времени и пространстве, то в итоге можно было бы рассчитывать, что где-то сформируются новые ареалы со стабильным составом животного мира. Однако действительность такова, что уголков нетронутой природы становится все меньше, и ожидать, что природа сама все отрегулирует, не приходится, она просто не успевает.
Методики учета охотничьих животных, многие из которых до сих пор активно используются, разрабатывались в прошлом веке исходя из знаний и реалий своего времени и под конкретные задачи. Сегодня их эффективность оставляет желать лучшего. Необходимы новые подходы, соотносимые с глобальными концепциями сохранения и рационального природопользования. И, на мой взгляд, одним из них должен стать переход на управление конкретными популяциями.
В основе сохранения биоразнообразия, включая и охотничьи виды, находятся популяции, которые характеризуются устойчивым воспроизводством во времени и приспособляемостью к окружающей среде. Их важнейшие показатели — это численность, рождаемость, смертность, плотность, динамика численности (увеличение или уменьшение), скорость и тип роста, структура популяции. Факторы, которые влияют на численность популяций, бывают внешние и внутренние по отношению к экосистеме, а также зависящие и независящие от плотностей особей. В отсутствие антропогенного вмешательства большинство негативных проявлений сглаживается со временем различными естественными компенсаторными механизмами.
Но так уж получилось, что человек долго ждать не любит и нередко стремится перестраивать окружающую среду под свои интересы сегодня и сейчас. При грамотном подходе управляемая извне популяция может вполне успешно существовать и выполнять прогнозируемые функции. Однако это реально только в локальных масштабах, с учетом местных факторов. Характерный пример такой работы — различные заповедники и заказники. Ограничивая или, наоборот, создавая благоприятные условия каким-либо видам животных, ускоряются процессы для формирования устойчивых популяций. В отдельных случаях даже крупные вольерные комплексы могут быть резервами видов определенных популяций.
А какая же модель используется ныне в охотхозяйствах? Фактически их две. Одна — официально-формальная, другая — реально-формальная. Базисом обеих служат учеты, результаты которых невозможно перепроверить. Но именно на этих цифрах строится дальнейшая «математика» по определению квот разрешенных к добыче зверей в зависимости от целей, которые ставит перед собой охотпользователь. Предполагается, что при первом подходе должно фиксироваться реальное количество животных и их изъятие рассчитывается по методичке, единой для всех охотхозяйств страны.
Второй вариант подразумевает более осознанное освоение имеющихся ресурсов, когда охотпользователь сам определяет квоты и уже под них подгоняет данные учетов. К сожалению, ни один из этих вариантов не отвечает актуальным принципам рационального природопользования и не учитывает особенностей местных популяций.
В чем чаще всего любят обвинять охотников? В том, что они убивают беззащитных, прекрасных диких зверюшек, которых якобы и так мало осталось. Более того, нередко и сами охотники выступают в подобном ключе, рассказывая, как много раньше было дичи и какие теперь пустые угодья. В результате формируется негативное общественное мнение. А когда еще публично делается акцент на цифрах добычи, то психологически это воспринимается абсолютным большинством, не имеющим достаточных биологических знаний, как угроза биоразнообразию.
Парадоксально, но принятая система учета и квотирования добычи охотресурсов фактически тоже работает против охотников. Она не направлена на стратегическое сохранение биоресурсов, а пытается регулировать проценты изъятия. Без учета локальных особенностей состояния популяций, способов ведения охотничьего хозяйства, целей развития - это путь в никуда.
Возможно, одним из вариантов совершенствования охотничьего хозяйства могло бы стать введение практики управления популяциями и контроля над ними. Охотпользователи и охотники — это конечное звено в цепочке рационального природопользования восполняемыми ресурсами. Да, они вкладывают средства, время, чтобы увеличить и разнообразить объекты охоты. Но именно «прибавленную стоимость» — урожай — они и изымают. Охотпользователи — первые, кто заинтересован в сохранении устойчивых и высокопродуктивных популяций. Для государства же и общества важно сбережение именно биоразнообразия, а не количество конкретных особей, подлежащих добыче.
Практически такая модель могла бы заключаться в том, что у каждого охотпользователя или группы, имеющей смежные угодья, документально на определенный момент времени фиксируется наличие определенных видов животных и их количественный состав, биологически обоснованный для существования устойчивой популяции. В случае малочисленности и научно обоснованного мнения о возможных рисках и угрозах для имеющейся популяции какого-либо вида выдаются рекомендации о доведении ее до необходимого количества. После независимой экспертизы (контроля), реально подтверждающей, что угрозы существования животным нет, выдается разрешение на их использование. При этом вопросы регулирования численности, биотехнические мероприятия и т.п. должны быть сугубо внутренним делом охотпользователя. Главное, чтобы в любой момент времени, он мог доказать, что оскудение биоразнообразия в его угодьях не произошло.
Таким образом, снялось бы большое количество имеющихся ныне проблем. Обвинения в сокращении численности были бы бессмысленными при независимых экспертных оценках. Биоразнообразие не страдало, а с увеличением охотничьих видов, могло бы только возрастать. Затратные и практически бесполезные работы по госучетам охотничьих видов животных сменились бы реальными мероприятиями, проводимыми действительно заинтересованными в них людьми.
Охотпользователи могли бы перейти на прогнозируемую и планомерную работу, основанную на сборе лесного урожая. Фактически таким и должно быть современное охотничье хозяйство.
Читайте также:
Алгоритмы охотничьего хозяйства в России. Что не так с ними?
Барьеры развития. Что мешает в РФ появлению трофейной охоты?
Профессия — егерь. Не забыла ли о ней Россия?
Берложья охота на Руси. Доколе терпеть идиотов?