Современные охотники и рыболовы меньше всего боятся темноты. Всевозможные электрические фонарики и фонари позволяют прекрасно видеть и тропу в ночном лесу и всю поляну на стоянке.
Но, во-первых, от непредвиденных ситуаций не застрахован и самый экипированный человек, оказавшийся вдалеке от людей; во-вторых, среди нашего брата много романтиков крайнего толка, которые не прочь вырваться на природу с минимумом снаряжения, чтобы вполне насладиться первобытной жизнью.
Итальянский писатель и охотник А.Арлетти писал о себе и таких, как он: «Поэтому я весьма удивился, когда увидел, что он возвращается с какой-то птицей в руках. Значит, сбывается моя романтическая мечта, которую, впрочем, лелеет каждый европеец: «Жить лишь охотой и рыбной ловлей».
Для такой жизни противопоказаны не только микроволновая печка и холодильник, но и электрические фонари. Чем же можно посветить ночью там, где не видно ни отблеска электрического огня, а темнота такая, что «хоть глаз коли»?
О костре, как прекрасном средстве борьбы с мраком, уже говорилось, но он все-таки редко разжигается, только чтобы «посветить». Да его и не отнесешь за кустик, где рассыпалось содержимое рюкзака.
Кратковременно посветить, чтобы увидеть циферблат часов или компаса, карту, записку, наконец, разбросанные вокруг вещи, можно и спичкой, а романтики могут июльской ночью отыскать двух-трех светлячков и в их слабом голубоватом свете разглядеть стрелки старинных, не оборудованных подсветкой часов.
Чтобы копаться в многочисленных вещах на привале, недолгого света спички явно не хватит. Со спичками далеко не пройдешь по полузнакомой тропе, выбираясь к лагерю или «к людям». Тут нужно освещение более сильное и надежное, конечно, если вообще требуется тащиться куда-то в темноте.
Помню всего лишь один похожий случай, когда понадобилось идти за машиной, чтобы отвезти неудачно упавшего человека. Правда, и тогда не пришлось ничего выдумывать: и сквозь кроны деревьев неплохо подсвечивала луна.
Начать можно с факела, очень полюбившегося кинорежиссерам, которые в исторических фильмах зажигают и развешивают их на стенах, где надо и где не надо, но никогда не показывают, как же в них поддерживать длительное горение.
Факел использовался по назначению и в двадцатом веке. В пример можно привести слова Джимма Корбетта, рассказывающего о жителях отдаленных уголков Индии. «Факелы из смолистых сосновых лучин длиной от двенадцати до восемнадцати дюймов ярко горят и являются единственным видом освещения, какое знают в глухих деревнях Кумаона».
Можно напомнить, что именно в этой индийской провинции водились тигры-людоеды, а местные крестьяне с таким освещением отправлялись в темноте встречать охотника после выстрелов по такому зверю.
Корбетту вторит Георг Даль, рассказывая, как выходят на охоту ночью южноамериканские индейцы: «...факел, сделанный из сухого луба и кантурона — твердой черной смолы из гнезда диких пчел. Когда он горит, от него распространяется своеобразный приятный запах и много белого дыма. Но, главное, он светит достаточно ярко, чтобы можно было различить тропу».
Понятно, что хороший «долгоиграющий» факел, тем более из натуральных лесных материалов, без применения синтетических горючих веществ, сделать далеко не просто. Вот как, по словам А.Черкасова, изготовляли их в Сибири для охоты на ночующих в лунках тетеревов: «Зажигают факелы, которые заранее приготовляют из сухого смолья (толстые лучины из сосновых смолистых пней), старых смоляных бочек или из свернутого в трубки береста...»
Аксаков и Сабанеев оставили потомкам описания ночного лучения рыбы. Способ ловли назван так потому, что рыбу, хорошо видную в луче света, кололи острогой. Уже в конце XIX века начинали пробовать применять электрическое освещение, но, конечно же, в основном на носу лодки горел костерок, а для максимальной яркости пламени в нем жгли смолье — щепки, наколотые из смолистого соснового пня или березовую лучину, бересту.
К сожалению, нынче нет надобности в источниках света для целей добычи животных: такие способы добычи запрещены по причине изрядного оскудения лесов и вод.
Но без них не обойтись в избушке, балагане, палатке. Самый примитивный светильник — горящая щепка, которая имеет свое особенное название, связанное со светом, лучом.
Узбекский правитель и писатель средневековья Бабур, пребывая в Афганистане, отметил: «У жителей этой горной страны все светильники — из пинии; она горит, как свеча. Это весьма удивительно».
Наши предки жили и работали при свете березовой лучины. Именно длинные широкие лучины, нащепленные из этого дерева, давали самое лучшее пламя. Свидетельствует Аксаков: «... лучина вместо свечи, ущемленная в так называемый светец, который есть не что иное, как железная полоска, разрубленная сверху натрое и воткнутая в деревянную палочку с подножкой».
С непривычки придется долго повозиться, прежде чем научишься хотя бы полчаса светить лучиной, заменяя одну за другой.
Изрядно усовершенствованный длительный источник света — это какая-нибудь плошка с жиром, маслом и фитильком в виде жгутика из мха или травяных волокон. Подобная «коптилка», «неугасимая лампада», заправленная и более «цивилизованным» керосином, долго будет хранить язычок пламени, дающий скудный свет.
Такой жирник служил не только источником света, но и тепла для чукчей, защищенных от мороза и ветра пологом из оленьего меха, поставленного в яранге.
Свечу же можно считать вообще величайшим изобретением человечества. Много ценного написано при ее свете. Имея кусок пчелиного воска и толстую хлопчатобумажную нитку, за несколько минут можно скатать простейшую свечку, которая будет не только светить, но и порадует прекрасным ароматом плавящегося воска.
Ровное объемное пламя свечи легко получить в лесу, только просуществует оно очень недолго. Для этого нужно взять ядро лесного ореха, очистить его от шкурки и поджечь. С другим так поступить вряд ли захочется: слишком он вкусен, чтобы сжигать его.
Все упомянутые стационарные источники света горят исключительно в закрытых помещениях, потому что малейший ветерок поиграет секунду-другую с язычком пламени и оставит после него тонкую струйку белого дыма.
Керосиновый фонарь, знаменитая «летучая мышь», лишен этого недостатка. Им можно призывно махать человеку на ветру, и он не погаснет. Есть что-то привлекательное и в его архаичной конструкции.
Свет в ночи привлекает не только человека и ночных мотыльков. Ученые утверждают, что звери, в том числе и хищные, не только не боятся яркого огня, но он даже привлекает их. Тем более летят на свет птицы.
Черкасов описал, как в летнюю ночь со всех сторон стали слетаться перепелки на огромное зарево пожара, случившегося в тогда еще деревянном Барнауле. Они «тряслись над пожаром, но, охваченные высоко взвивавшимся огнем, точно свертывались в комочки на воздухе и падали в пожарище».
Он же писал: «Однажды, когда я ночевал на охоте в опушке леса, к нам ночью прилетел на огонь выпь, сшиб с тагана небольшой медный чайник и был пойман тут же конюхом...»
Стремлением некоторых птиц к огню в ночи пользовались раньше охотники. Известен способ охоты на белых куропаток, когда охотник разжигал где-нибудь в бору, рядом с моховым болотом костер, а сам затаивался в темноте неподалеку. Белые куропатки гуськом выходили на освещенное место и попадали под выстрелы.
Великое дело — свет, зажженный в непроглядной темноте, но не стоит забывать, что ночь над землей не бывает абсолютной: хотя бы только звезды светят сквозь тучи, но и тогда человеческий глаз различит кой-какие контуры. А во многих случаях полумрак ночи не хочется и губить светом: настолько он хорош, настолько хорошо отдыхать в нем, размышлять, мечтать.
Так что всегда стоит подумать, прежде чем слепить себя и все живое вокруг мощным источником света.
Еще никто никогда не говорил про загрязнение окружающей среды светом, зато немало говорено о насыщенности вокруг нас электромагнитного излучения другой части спектра. Не исключено, что когда-нибудь начнут бороться и с избытком искусственного света.