Что может объединять старую баньку, стадо коров и обитателей водоема? На первый взгляд — ничего! Правда, здесь дело обстоит гораздо серьезней. А история, которую мне рассказал Валерий Николаевич, коллега-рыболов, охранник автостоянки, уходит корнями в прошлый век.
Так вот, эту рыбацкую быль он узнал еще в детстве от жителей деревни Калка, расположенной возле озера Бездонного. Водоемчик размером примерно 1000 на 300 метров находится в двадцати пяти километрах северо-западнее Пскова. Рядом, строго на север от него, в 250 метрах Псковское озеро. Размеры этих озер, конечно же, несоизмеримы. Озерцо Бездонное, по его словам, глубокое. Когда, повзрослев, он там ловил лещей, то пятнадцати метров лески не хватало, чтобы достать до дна, приходилось добавлять еще четыре-пять метров. Как он утверждает (и, видимо, на то есть основания), озерцо соединяется с Псковским водоемом природным подводным каналом.
Событие случилось не менее чем полвека назад. Знойным летом того памятного года деревенское коровье стадо, измученное жарой и особенно укусами назойливых кровососов, ища спасения, устремлялось в Бездонное и продолжительное время принимало там водные процедуры и стоя, и лежа, и ближе, и дальше от берега.
С некоторой поры владельцы буренок стали замечать, что пять-шесть коров из стада приходили к своим дворам без молока. Возмущениям не было предела! Ведь корова для деревенской семьи кормилица и поилица, это и молоко, и творог, и масло. Первоначально все шишки от хозяек посыпались на пастуха: «Пропил, проворовался, проспал, продал…» А он, совершенно непричастный к этим обвинениям, клялся: «К стаду никто не подходил, а значит, никто не доил ваших коровушек!»
К пастуху в помощь на несколько дней отправили деревенский надзор: мужиков с безупречной репутацией. Однако история повторилась — несколько коров опять оказались выдоенными. Скандал разразился не на шутку: «Вы что там сговорились и пропиваете наше молоко! Где ваша совесть?» — визжали женщины.
«Я знаю, кто и когда ваших коров доит», — неожиданно спокойно заявил Тимка-холостяк. «И кто же?» — раскрыв рты, в несколько голосов выдавила толпа? «Думаю, сом проказничает!» «Да ты, Тимоха, на почве своих снастей и червей совсем из ума выжил. Лови-ка ты окуней и не лезь не в свое дело, а то и в лоб можешь схлопотать. Ишь ты, еще и издевается над нашей бедой: сомы ему привиделись вместо поплавков! Ты еще скажи, что водяной парное молочко хлебает. Хотя со святым отцом надо бы посоветоваться!»
«А я докажу вам, что я прав! — уже с некоторой злостью рыкнул сходу рыболов. — Я лично своими глазами наблюдал, как ваши коровы в воде стоят и поочередно слегка покачиваются. Даже небольшая волнишка от них идет. У меня глаз рыбацкий, наметанный. Я сразу определяю, какая рыба клюет, по своим поплавкам: когда плотва, когда красноперка, а когда и лещ с густерой выкладывают мои гусиные перья на поверхность. И если буренки качаются, значит, молокосос под водой их вымя опустошает. Значит, никакой там ни чёрт и не бес! И батюшку нечего от церковных дел отрывать. Короче так: мне надо очень прочный шнур, большой кованый крюк и опаленная на огне курица. Я этого водяного проучу, как калкинских коров под водой сосать».
Мужики и бабы погомонили и все же решили поручить Тимофею отловить водяного злодея. Все необходимое снаряжение ему было предоставлено. В место, где происходила дойка коров, мужики завели на лодке приготовленную курицу, а конец шнура привязали к нижнему бревнышку венца старой баньки на берегу.
Водяной, лишенный за свои поступки молочного довольствия (коров преднамеренно перестали водить в это место), о себе заявил почти что сразу. После непродолжительной летней ночи на берегу не оказалось шнура, а в воде — курицы, с баньки исчезло бревно… Куда делся сом-молокосос, стало тайной озера. След волочения бревна вел прямиком в водоем. С той поры подводное доение коров прекратилось, а Тимофея народ зауважал — проучил же все-таки злодея!
Тут Валерий Николаевич прервал рассказ и высказался: «Я к этой истории относился скептически, особо не распространялся, в нее трудно поверить. Да и сома ведь никто не видел. После срочной службы в армии я устроился водителем на радиозавод. Там познакомился с тремя рыболовами-подводниками. Они охотились на сомов. У них имелись акваланги, подводные ружья и мощные стальные гарпуны.
Однажды эти ребята попросили меня свозить их на рыбалку на р. Великую за г. Остров. Пока мы с одним из них хозяйничали у костра, два его товарища окунулись в подводный мир. Вернулись они ни с чем и явно встревоженными: под водой они обнаружили сома, в которого побоялись стрелять, и потому решили посоветоваться, как быть. После короткого обсуждения троица решила применить следующую тактику: спуститься под воду и произвести выстрелы одновременно тремя гарпунами с одной стороны.
Делая отступление, скажу: известный мне сомятник Павел Михеевич Косенков применял другую тактику. Он выслеживал крупного сома, привязывал за кол, вбитый в берег, подводное ружье на дополнительном шнуре. Сближался с сомом на дистанцию выстрела, стрелял, затем бросал ружье и выходил на берег. Когда сом лишался сил, охотник его вытаскивал на берег. Делал он так потому, что подстреленный сом мог утащить охотника на глубину. Такая трагедия произошло с одним мальчиком. У него ружье было привязано к руке, и сомяра его просто утащил под воду.
Тактика псковских охотников также принесла им успех: они приволокли сома весом более двухсот килограммов. Я сам снимал показания безмена. Меня также угостили куском сомятины примерно в 20 кг. Только после этой поездки на сомовью рыбалку я окончательно поверил мужикам д. Калка, рассказавшим про сома-гиганта, молокососа, выдернувшего бревно из старой баньки на берегу оз. Бездонного.
Я внимательно прочитал раздел «Сом» известной книги Л. П. Сабанеева. Там описаны моменты, когда сомы вырывали тряпки из рук стирающих женщин, нападали на уток, топили плывущих по водоему собак, приведены и прочие злодейские выходки этого хищника. Но про молокососов ничего не нашел…