Первой рыбкой, которую мне удалось поймать, был именно пескарь, азартно утопивший поплавок до самого дна. После излишне энергичной подсечки он сорвался с крючка и улетел в кусты, но был найден и торжественно погружен в бидончик, который являлся нашим садком. А было нам тогда на троих ровно пятнадцать лет. Рыбача на реке Тельбес – притоке Томи, весной довольно широкой и всегда бурной, мы не испытывали ни малейшей тревоги от того, что не умели плавать, наивно полагая, что раз мы ловим с берега, ничего с нами не может случиться. Не все взрослые разделяли нашу уверенность, поэтому одним, без сопровождения взрослых, поход на рыбалку запрещался. И тогда совершался побег, как правило, всегда наказуемый. И не спасало от наказания ни огромное количество пескарей, которые, будучи залитые яйцами, с аппетитным хрустом поедались экзекуторами со сковороды, ни честнейшие заверения, что больше это не повторится. Бесполезно! Все продолжало развиваться по одному сценарию: побег, рыбалка, порка и снова побег.
Вернемся же к пескарям. Это только кажется, что с ними все ясно и они есть везде. На самом же деле, у них есть любимые места, где их много, и наоборот, где они практически не бывают. И если есть на реке песчаные отмели с каменистыми ямами, да еще с хорошим течением – тут они, голубчики, и крутятся в постоянном творческом поиске. Но такие места надо еще найти и, признаюсь, мы затратили немало сил, занимаясь поимкой этих рыбешек. Хорошим считался день, когда на одного червяка удавалось поймать пять-шесть пескарей. Два-три – терпимо, но уже не очень добычливо. А если один пескарь на одного червяка, да еще с неверными поклевками, правильнее было смотаться, сделав вид, что мы никуда и не ходили. Зорких глаз хватало, и чаще всего родители были в курсе, но иногда делали вид, что поверили тому, что мы были дома. Может, просто устали или надоело? Не ведаю!
Ближе к осени удавалось наловить столь крупных пескарей, что их рекомендовалось почистить, от чего мы старались талантливо увильнуть. Но я благодарен этим рыбкам не за уху и жаркое, в которое они превращались, позволяя нам иногда быть сытыми. А за ту радость и удовольствие, которые мы получали, пытаясь их поймать, приобретая в дальнейшем любовь к настоящей рыбалке. Низкий за это им поклон...
Пескарь
Этого бедолагу все любят. И там, где он изволит проживать: в любой реке, в любом водоеме, в любое время года, в любое время суток, всегда найдется тот, кто готов его растерзать и слопать
Этого бедолагу все любят. И там, где он изволит проживать: в любой реке, в любом водоеме, в любое время года, в любое время суток, всегда найдется тот, кто готов его растерзать и слопать. С превеликим удовольствием! Наверное, человек, поставленный в подобные условия, от ужаса и мании преследования сошел бы с ума. А он, едва вылупившись из икринки, объединенный в стаю, носится вдоль берега, не ведая страха. При этом еще и сам старается кого-нибудь заесть, так как растет достаточно быстро. И о ком речь? Конечно же, о пескаре. И как же ему удается выжить? Да молча!