Выезжаем рано, на улице все в морозе, но наша «Нива» после рюмки эфира в воздушный фильтр проснулась с первого поворота ключа.
Мы с Володей не виделись с прошлого года и оба рады встрече, рады морозу и рады тому, что едем ловить рыбу. Ни одного прогула за новогодние каникулы не совершил: хоть и по чуть-чуть, но каждый день «принимал». В результате оздоровительный мороз был уже просто необходим.
Добрались до берега засветло, и браки уже вовсю копошились у своих сетей. Посмотрели на их улов и в очередной раз убедились, что их каторжный труд вызывает даже сочувствие. А так как сегодня нас в присяжные не приглашали, то и выводов мы не делали. Переглянулись, взирая на жалкий улов, и пошли на русло. Русло, затерявшись в кустах, пыталось в очередной раз спрятаться от нас, но я включил свой опыт, и впервые не пришлось бродить в сомнениях.
Собирался ловить на джиговые приманки, а Володя – опробовать тюльку. На тюльку сейчас ловят много, но именно здесь, на Ике, этот способ почему-то не принят. Твистер же прыгает над дном на 6–7-метровой глубине, и всегда находится на него какой-нибудь шальной судак.
У Ика одно плохое качество. Все многочисленные повороты как близнецы-братья. На выпуклости – кустарник, под которым ямы с судаками, а на «впуклости» – отмель с камышом. И если бы судак равномерно распределялся по ямам, было бы здорово, но на самом деле он собирается на некоторых, а на другие даже не смотрит.
Вторая беда наша состояла в том, что на свою безотказную яму я всегда попадал, двигаясь вниз по течению. В этот раз мы шли с устья и... каждый поворот я принимал за «ту самую» яму. Пройдя таким образом пять ложных поворотов, я растерялся. Ведомый мною Володя уже терял терпение. Он, в отличие от меня, шел не на судака, а на «посидеть у лунки», потаскать окуней.
И я его понимал. Человек в этом сезоне так занят, что это второй его выход на лед. Хорошо, что я заранее задумал пути отступления.
– Давай так: выходим на разливы и ты там убеждаешься, что рыба клюет, а я со спокойной душой иду по руслу и нахожу-таки свою яму. Звоню и ты по следам находишь меня, если захочешь.
Володя вариант принял. По первой тропинке длиной в 15 метров мы с русла вышли на разливы. Ледяное поле до горизонта, плохо побритое от камыша, которого было даже больше, чем проплешин. Мне возвращаться на русло, и я сел в первой же проплешине. Лед везде взлохмачен бурами, и слегка припорошенные холмики ледяной крошки напоминают работу крота на дачном участке. Видать, не все испугались морозов и новогодние каникулы провели достойно – на льду.
Легкая мормышка падает в лунку и тут же возвращается с крошечным матросиком. Проскакивает мысль, что трудно будет Володю усадить на таких окуньков. Окунек благополучно ныряет обратно и вслед за ним машинально уходит под лед и мормышка. А глаза уже ищут, где бы еще попытать счастья? Из-за этих глаз не замечаю работу кивка и чувствую крепкий удар в руку.
Уже легче. Значит, не только матросики. Снова опускаю мормышку и столь же приятный удар. Окунек на 150 добавил оптимизма, и пока Володя бурит лунку в 10 метрах от меня, успеваю вытащить трех его близняшек. Глубина всего 70–80 см и манипуляции затрудняет только неслабеющий мороз.
Володя садится и тут же начинает таскать разнокалиберных окуней. А я уже загораюсь окунями: целенаправленно не ловил их года три. Оказывается, интересно. Быстро решаю, что судаки не умрут с голода без моего силикона, и бурю лунку у большого пучка камыша. Пара средних окуньков, и вдруг рука цепляет на дне какую-то гирю. Леска 0.1, мормышка – со спичечную головку, и это добавляет остроты. Подхватываю в лунке горбача и понимаю, что я сегодня чемпион. Впоследствии оказывается, что он всего-то 350 граммов, но честные граммы на порядок отличаются от обычных.
Тут же у Володи кто-то рвет мормышку и он начинает на морозе возиться с удочкой. К сожалению, нет у нас пока хорошей привычки «готовить сани дома». Я между тем ищу горбачей, и бур не остывает. Володя упорно сидит на одной лунке. Вспоминаю, что летом все точно так же: он блеснит с одной точки, а я нарезаю круги. Почти всегда выигрываю, но сегодня его кучка растет быстрее.
И в один из моментов понимаю, что организму чего-то не хватает. Точно. Не хватает плотвы. Собираюсь и иду в гущу тростника. Со второй лунки попадаю на плотву. Поклевки намного интеллигентнее и требуют сноровки. Я не ловил плотву с прошлой весны и далеко не сразу восстанавливаю навыки. Но вот первая плотвичка все-таки на льду. Она невелика и, поймав еще несколько штук, возвращаюсь к окуням.
Между тем время летит быстро и мороз не отстает. В какой-то момент обнаруживаю, что левая ноздря у Володи белее снега. Есть потери. Ноздря, конечно, не отвалится, но кто сказал, что это последняя ноздря? Так, незаметно, можно пострадать и серьезнее.
Собираемся домой и тут обнаруживается, что пальцы у Володи тоже явно пострадали. Начался отходняк и на лице были видны страдания, которые испытывают его пальцы.
Идем домой. Все здорово. Больше сотни окуней успели мы наловить за короткое время, а еще полсотни были отпущены.
Дорога заняла 50 минут и мы вполне согрелись. На берегу сиротливо стояла наша «Нива». Володя, проиграв мне по горбачам, решил продемонстрировать, что зато в технике я рядом не валялся. От открыл капот и густо орошил воздушный фильтр эфиром, объясняя мне смысл:
– Вот сейчас далеко за 20 градусов и без этих манипуляций машина вряд ли завелась бы.
Садится в кабину и с видом победителя поворачивает ключ. Аккумулятор отзывается легким шепотком и до моментального завода нам как до луны.
– Вот это да! А что же делать?
Это реплики Володи, после которых через правую подмышку в организм проникает легкая паника. Если он не знает, что делать, я мгновенно начинаю соображать, как переночевать без безвозвратных потерь? Машина холодная. Мы не курим – значит, спичек-зажигалок у нас тоже нет. Он копается в бардачке и находит другой «быстрый завод». Тот же эфир, но из другого флакона.
Дает флакон мне и показывает, как надо брызгать в фильтр в момент, когда он включает зажигание. И неожиданно с третьей, уже совсем безнадежной попытки мотор взрывается, в хорошем смысле этого слова. Он начинает молотить и через несколько секунд нас отпускает. Чудо свершилось. Володя признался, что это были отнюдь не плановые мероприятия, а признаки растерянности.
Но хорошо то, что хорошо кончается.
Приехали без приключений уже затемно, но зато без потерь. Полные ледянки окуней, случайно заведенная машина и сохраненная на месте ноздря – таков итог наших первых приключений в новом году.