Наконец-то я добрался до станции Атна, совершив переход через горы Рондане. И отправился дальше на юг по железной дороге в Коппанг, а затем пересел на автомобиль и вскоре уже был на хуторе Осхейм, на северной оконечности озера Стурь в верхней долине Рен. Именно там я собирался пожить несколько дней и всласть порыбачить.
ека Мистра бежит здесь по глубокому, поросшему деревьями ущелью на западном склоне Суленских гор, проделав долгий путь по широкому плоскогорью на севере. Она петляет по узкой лесной долине, больше похожей на узкую щель в скалах, и спускается к красивому озеру Стурь в долине Рен.
В верхнем течении реки водится отличная форель, и я собирался половить ее, вот только надо было хорошо знать реку, поскольку тут есть много мелких мест и только местные могли сказать, где держится крупная рыба.
— Ну что, — улыбнулся Олав Осхейм, мой друг и хозяин, положив трубку телефона, — повезло тебе. Я смог договориться с отличным проводником. Это портной из деревни, лучше рыбака тут нет. Он говорит, что погодка нынче отличная и готов составить тебе компанию. Вот только освободится он к часу, и тогда вы сможете встретиться у Мистерегга.
Меня это устраивало, потому что я и сам еще собирался кое-что сделать.
— Можешь взять с собой моего сына, Олава-маленького, он проведет тебя самой короткой дорогой через лес.
— Портной хромает, — после недолгого молчания добавил Олав, — да и одна нога у него плохо гнется. Но ты не пугайся — он лазает по горам, как мальчишка, да и по лесу за ним не угнаться. Лучше охотника у нас не найти.
В полдень мы с Олавом-маленьким отправились в путь. Сначала нам пришлось вброд переходить реку Рену, потому что мост снесло весенним половодьем, а затем мы пошли по лесу. Стояла страшная жара — и я разделся, сняв все, что только мог. Чем ближе мы подходили к месту встречи, тем мне сильнее хотелось посмотреть на таинственного портного.
Наконец меж деревьев показались дома у Мистерегга, мы вышли на поворот большой дороги — и с обочины поднялся сидевший на траве мужчина и приветливо поздоровался с нами.
Это был симпатичный, довольно молодой парень, крепкого телосложения, среднего или чуть ниже среднего роста, в коричневом охотничьем костюме с короткими брюками, гладко выбритый, но со светлыми бачками и смеющимися добрыми глазами.
Портной Рикард Квернес, или Рикард с Мыса, как его прозвали по расположению его дома на северной оконечности озера Ломнес, приехал на велосипеде. С собой он привез длинное бамбуковое удилище с вертушкой.
Мы пешком отправились дальше по холмам на восток. Несмотря на больную ногу, шел портной очень легко. Казалось, ему не составляет труда идти в одном со мной темпе.
Шли мы так часа полтора, а затем свернули в сторону и стали по поросшему лесом склону спускаться в узкую долину, на самом дне которой поблескивала Мистра.
Река эта бежит себе довольно спокойно, но на крупных камнях и вокруг них пенится большими шапками. В этих местах водится только молодая форель. А вот там, где река замедляет свой бешеный бег, а случается это не так уж и часто, образуются большие, глубокие заводи, в которых и обитает крупная форель.
С трудом спустившись с крутого обрыва, мы оказались, наконец, у реки.
Портной предложил для начала пройтись вверх по течению от заводи к заводи, а затем спуститься обратно. Так мы и поступили, но ни одной большой рыбины не поймали.
Было очень душно и жарко. Над горами на востоке повисли тяжелые темные тучи. Парило, явно скоро должна была разразиться гроза.
Однако за этими тучами спряталось солнце, так что послеобеденная рыбалка была довольно приятной. Я попробовал ловить на муху, а затем мы стали использовать в качестве наживки живую плотву — тут уж портной показал себя виртуозом. Но рыба не клевала.
Из добычи удалось мне только увидеть большого глухаря, который с шумом налетел на мое удилище, когда я стоял на камне посреди реки. Его согнала с дерева собака, выскочившая на берег за моей спиной. Я хотел заарканить дурачка леской, но потом передумал, и он полетел вниз по течению, а затем скрылся в сосновом бору на другом берегу реки. А вообще-то от такой «рыбы» я бы не отказался! Я так и видел его, бьющим крыльями по воде и дергающим головой с лесой вокруг горла, а я подтягиваю его, крутя вертушку. Это была бы настоящая схватка!
Комары тут летали целыми полчищами, кусали лицо, шею, руки и ноги, и стоять спокойно на камне и неподвижно держать удочку было практически невозможно.
Но вот упали первые тяжелые капли, и тут же на нас обрушился сплошной стеной ливень. Грянул гром и эхом рассыпался в горах, обступивших узкую долину. Удар следовал за ударом, а потом сверкание молнии и раскаты грома следовали практически одновременно.
Портной сказал, что стало понятно, почему клева не было, а теперь соблазнить рыбу и вовсе уж ничем нельзя.
Мы поднялись по лесистому склону и укрылись от дождя в избушке лесорубов. Самое время было перекусить. Решено было переждать грозу, а потом снова попробовать половить форель — может быть, после дождя дело пойдет на лад.
Когда гроза стихла, мы вновь спустились к реке. Но рыба по-прежнему не клевала. Тогда мы решили сделать еще одну попытку и поднялись по течению вверх к большой заводи. Портной расположился в нижней ее части, а я решил попытать счастья повыше. И вдруг на его лесе забилась большая рыбина — там, где течение было самым быстрым. Она рванулась вниз по реке, а катушка стала бешено разматываться. Портной побежал вслед за форелью, перепрыгивая с камня на камень, часто срываясь в воду, и вода иногда доходила ему до пояса. Вдруг он упал в яму, уйдя в воду по плечи, но удочку из рук не выпустил, а вскарабкался на валун и продолжил «погоню».
Когда же течение стало слишком сильным, он бросился к берегу и ухватился за выступ в утесе. Тут я схватил сачок и бросился к нему на помощь.
Он смог пройти еще дальше вниз по течению и даже немного смотал леску и стал потихоньку подтягивать рыбину, тем более что течение тут было более спокойным, но все еще довольно сильное.
Наконец, он подтащил рыбу к берегу. Я пытался несколько раз подцепить ее сачком, но она все время уворачивалась, кидаясь из стороны в сторону, и уходила все дальше и дальше.
Вот она стала уставать и сдаваться и даже повернулась брюхом кверху. Портной подтащил ее вновь к берегу, а я «определил» ее в сачок. Отличная форель! Жирная и крупная, с маленькой головой. Не меньше трех килограммов.
Портной торжественно поднял форель и протянул ее мне — в подарок, так он сказал. Мы вновь поднялись вверх по реке. Портной забросил удочку на старом месте, а я — чуть повыше. И снова у него клюнуло. Но рыбина сорвалась, зато он видел ее хвост — огромный!
— Да-да, и Олав-маленький его тоже видел. Если бы форель не сорвалась, ты бы узнал, какая в нашей реке водится крупная рыба! — сказа он. − Она была гораздо больше той, что я поймал пару дней назад, а весу в ней было не меньше пяти кило! Но такая рыбина клюет только один раз. Если уж сорвалась, то снова не попадется. Надо сделать перерыв, а потом снова вернуться сюда на обратном пути.
Мы пошли дальше вверх по реке. Возле заводей берега были часто очень отвесны. С одного такого яра я забросил удочку в большой омут и повел лесу по течению. Плюх! Рывок был такой силы, что чуть у меня из рук не выдернуло удилище, которое высоко выгнулось, а я чуть не свалился в воду. Леса просто вибрировала от напряжения и разматывалась с бешеной скоростью с катушки. Рыба хотела уйти на стремнину. Нужно было держать ухо востро и ни в коем случае не выпустить из рук удочку, а постараться спуститься вниз. Я пытался подтянуть рыбу к берегу, а сам осторожно карабкался вниз к реке.
Рыба покружила-покружила по плесу и стала уставать, а затем подошла к берегу, где я подцепил ее сачком. Это была форель на полтора килограмма.
Удача после этого нас покинула, сколько омутов вверх по реке мы не перепробовали… Мы решили идти обратно вниз, потому что было довольно поздно. Оставалась еще надежда, что сорвавшаяся форель портного клюнет — но и тут нам не повезло. Пришлось поворачивать домой.
Мы поднялись по лесистому склону до избушки лесорубов, где поужинали. Олав-маленький поймал на муху несколько маленьких форелей и насквозь промок, но весь этот долгий день держался молодцом.
Мы немного отдохнули и стали подниматься в горы и вскоре уже вышли на дорогу, которая должна была привести нас домой.
Портной рассказал, как он покалечил ногу на одном из таких косогоров.
— Я ехал на велосипеде, и вдруг на вершине холма что-то случилось с тормозом, да еще педаль соскочила, вот и понесся я на всех парах по этим холмам.
— А почему же ты не свернул сразу с дороги на мягкую травку?
— Какая травка?! Тут везде столько острых камней и больших валунов, что я решил попробовать справиться с велосипедом.
— Но ведь на таком косогоре у тебя должна была быть ужасающая скорость?
— Само собой, скорость была огромная.
— Да, люди, которые тебя тогда видели, говорили мне, что ты просто пролетал мимо них.
— Случилось это неподалеку от поворота дороги, где остановились поправить поклажу люди, которые ехали на горное пастбище. Я еще крикнул им, когда пролетел мимо, но они ничего не расслышали.
— Ну а разве они сами не заподозрили неладное?
— Да нет, решили, что я всегда так и ношусь по горам. Да и я сам решил, что справлюсь, вот какая штука. Но вон на том крутом косогоре скорость стала уже совсем бешеной, а за вторым поворотом на дороге лежал большой камень, и я прямо так и налетел на него. Я из седла вылетел, упал и сломал ногу сразу в двух местах — повыше колена и пониже. Понятно, что встать я не мог. Но мне повезло. Не прошло и часа, как на дороге показался человек, который ехал на телеге на пастбище.
— Больно было?
— Да нет, не могу сказать, чтобы уж невтерпеж, но как добрались до дома, так сразу и кровь пошла. Хорошо еще, что доктор был отличный. Ногу он мне вылечил. Но сказал, что теперь уж пришел моей рыбалке и охоте конец. Да и на велосипеде мне не ездить. Но тут доктор ошибся.
— Но ведь у тебя и до этого нога была покалечена?
— А то как же… Я себе сам вонзил случайно топор в ногу, лечили меня плохо, в результате коленка сгибаться перестала.
У Мистерегга мы попрощались. Портной забрал свой велосипед и покатил на нем домой. Совершенно непонятно, каким образом ему удавалась крутить педали, потому что крутить педали он мог одной ногой.
Мы же с Олавом-маленьким пошли к озеру Стурь. Я все думал об удивительном портном. Какая сила воли должна у него быть!
Продолжение следует.