Нас встретили на станции Кандалакша. Вскоре мы мчимся в ГАЗ-66 по дороге от Кандалакши на Умбу. За рулем Сергей Тимофеевич, местный бизнесмен, охотник, знаток тайги и просто уважаемый во всей округе человек. Он немногословен, на вид даже чуть суров. Юрий, коллега Тимофеевича, полностью ему доверяет – таежник знает, куда нас везти. Я зачарованно разглядываю мелькающую за окном кунга тайгу, озера, быстрые реки. Юрий объясняет, что мы торопимся попасть на переправу через Варзугу. А там по плану еще километров 100 берегом Белого моря.
После Умбы пошла твердая грунтовка, километров через 150 – съезд к морю, а потом дорога похуже, особенно там, где лежат пески. Но машина бежит легко, только местами нас подбрасывает на ухабах, а на лихих поворотах едва успеваем ловить разлетающуюся незакрепленную утварь.
Наконец показалась река Варзуга. Тимофеич подруливает к каким-то ветхим домикам над обрывистым берегом. Это колхозный участок. Река перегорожена надетыми на шесты сетями. Семга пошла на нерест вверх по течению, и у колхоза есть квота на ее отлов. Посовещавшись с артельщиком, Тимофеич говорит, что на паром мы опоздали, с наступлением отлива тот перестает работать, река становится слишком мелкой. Да и сумерки накатывали.
Решаем заночевать в лесу. Нашли полянку в ельнике с отдаленным видом на Варзугу. Быстро распределили обязанности: кто-то пилит и рубит валежник, кто-то собирает грибы – моховиков много, но задача набрать молоденьких, кто-то разбирает кулеры с продуктами и посудой.
НЕПРЕДВИДЕННАЯ ОХОТА. Ужинать сели за большой раскладной стол и вдруг слышим над лесом голоса гусей. Летят от реки. Тимофеич ушел на просеку. Почти сразу раздался выстрел. И наш таежник появляется с солидным трофеем в руках.
– Вот закусь повкуснее, – кладет он возле костра добычу. Борисыч, стоматолог по профессии, но большой любитель кулинарного искусства, берется приготовить шурпу. Через час мы с аппетитом уплетаем да похваливаем наваристое блюдо.
После еды наслаждаемся тишиной леса. Я отхожу и поднимаюсь на песчаный пригорок, чтобы полюбоваться дельтой реки, сильно расширяющейся при впадении в море. Вдруг слышу голос Тимофеича «Смотрите, лиса!»
В темноте между стволами сосен светятся огоньки глаз. Мощный фонарь Борисыча высвечивает силуэт молодой лисицы. Она пришла за поживой, невзирая на присутствие людей.
– Прирученная, видимо, туристы кормят, – бросает догадку Михаил.
– Больная, может, даже бешенством заражена, – высказывает свое мнение Юрий.
Потом кто-то осторожно предлагает «бешеную» лису убить. Я против этого, бросаю даже в рыжую поленом, но она отбегает и тут же возвращается. Решаем отпугнуть непрошенную гостью выстрелом. После этого ее словно ветром сдуло.
ПЕРЕПРАВА. Утром торопились со сборами. Тимофеич сказал, что переправиться нужно до 11 часов, пока вода не сойдет.
Способ переправы через довольно быструю реку нас удивил. Грузовик загонялся на маленький военный понтон, куда он едва помещался. Потом путем различных манипуляций с якорями и подталкиваемый обычной казанкой, отчаливал от берега. Под воздействием ветра и течения его начинало вертеть, крутить и тянуть в море, но когда буксировщик заезжал носом моторки в специальное углубление в корме понтона, тот становился вполне управляемым и начинал потихоньку двигаться в нужную сторону. Причала ни на том, ни на другом берегу не оказалось. Машина просто съезжала на песок по скрепленным скобами бревнам.
Через километров пятнадцать остановились половить хариуса и кумжу на маленькой речушке. Но после пробной рыбалки решили остаться здесь на ночевку. Рыба брала хорошо.
ОПЯТЬ НЕЗВАННАЯ ГОСТЬЯ. Вечером, во время ужина под открытым небом на таежной поляне, в лагерь снова пришла лиса. Она схватила пакет с рыбьими отходами, лежащий в отдалении под сосной, начала тащить его, но он рассыпался, и тогда она стала нагло у нас на глазах пожирать потроха и рыбьи головы. Поев рыбки, лисица стала бегать, сужая круги, в поисках другой поживы. Она норовила приблизиться к открытому кулеру с копченой колбасой и кусками буженины. Пришлось и эту лисицу отпугивать выстрелом.
– Вот так приучат рыбаки зверя, а потом приходится его убивать, – говорит Тимофеич. – Я вам историю расскажу. У нас на одной семужьей реке стоял лагерь для любителей половить семгу. К ним повадился ходить попрошайничать медведь-пестун. Кто-то вот также вначале издалека бросил ему банку сгущенки. Малышу понравилось. Он обнаглел. Вскоре уже в обнимку с туристами фотографировался. А на следующий год весной из берлоги вылез, но не маленьким медвежонком, а большим медведищем. И сразу напрямик в лагерь. Рыбаки врассыпную, кто куда. А он взял на кухне что ему нужно, при этом, естественно, учинил погром, наелся и не уходит. Пришлось его пристрелить. А как оставить? Опасно!
– Известно, что мы в ответе за тех, кого приручили, – философски заключает Михаил.
Рыбы в реке было в изобилии. Ловля кумжи и хариуса настолько увлекла нас, что захотелось еще порыбачить здесь пару дней. Тимофеич советовал не отходить далеко от лагеря. Слишком много было вдоль реки медвежьего помета.
Лагерь стоял на краю тайги, дальше к морю тянулась тундра. Приглушенный морской прибой мы слышали круглые сутки. На ночь море успокаивалось, как бы вместе со всей округой отходило ко сну, и тогда волн почти не было слышно.
В одном месте на реке за вывернутыми корнями могучих елей мне послышался медвежий рык. Пятясь назад, я стал лаять по-собачьи, надеясь этим отпугнуть зверя. А когда пришел в лагерь и рассказал об этом, ребята стали шутить, что напрасно я это делал, ведь медведя иногда специально приманивают собаками.
Вечером возле костра снова заводим разговор о медведях. Тимофеич рассказал случай, как не так давно на Варзуге два охотника подстрелили медведя, а один из них допустил неосторожность подойти к медведю слишком близко. Удар лапой по ноге был молниеносным, и, как следствие, содранная до кости икроножная мышца. Хорошо, что второй охотник в это время держал винтовку на изготове и сразу добил медведя, иначе исход был бы более печальный.
НА КИТЦЕ. На обратном пути решили провести два дня на реке Китце – левом притоке Варзуги. Сюда у нас были лицензии на ловлю семги. Но машина смогла проехать только до первого ручья, на берегу которого мы и разбили лагерь. Дальше по берегу Варзуги предстояло идти пешком. На рыбалку отправились только я, Юрий и Михаил. Борисыч с Тимофеичем остались в лагере.
Перейдя вброд ручей, наша троица поднялась на изрытую котлованами и проходами возвышенность. Повсюду свежие медвежьи следы. В такой местности за каждым поворотом боишься встретиться нос к носу с медведем. Поэтому разговаривать стали заметно громче. Михаил добавил адреналина, рассказав трагический случай. Его знакомая и ее молодой человек когда-то проходили практику в таежной местности. Москвичей предупредили, что одним отлучаться из расположения лагеря нельзя, но парень не послушался и неподалеку от лагеря был задран медведем-шатуном. Жуть!
Хотя медведей по-прежнему не видно, кожей чувствуешь их присутствие где-то рядом.
Река показалась не скоро. Пришлось преодолеть несколько глубоких оврагов, да еще идти лесом километра два. Михаил и Юрий решили ловить прямо у места выхода к реке, но здесь были очень крутые высокие берега. Я предлагал обогнуть залив и идти к виднеющемуся в дали мысу. Мои спутники наотрез отказались. Пришлось спускаться с ними, уходя чуть в сторону по тропе.
Вернувшись, узнали самое интересное. Оказывается, Борисыч через час пошел со спиннингом за нами. Но, пройдя километра два, устал и решил вернуться. И вот когда он проходил песчаные дюны, то заметил рядом со своими следами цепочку медвежьих. До этого на песке следов не было. Значит косолапый шел за человеком, но потом ушел в сторону. Может быть, он испугался повернувшего назад Борисыча, а может, любопытство пропало. Пройдя по медвежьим следам в обратную сторону, Борисыч увидел, что медведь сидел на пригорке, откуда ему хорошо был виден наш лагерь.
Тимофеич на это заметил: «Медведи иногда ходят следом за человеком».
ВОЗВРАЩЕНИЕ. В заключительный день нас на лодке отвезли по Варзуге в устье Китцы. Но как мы ни старались, какие бы блесны не использовали, семга упорно брать не хотела. Перейдя на маленькие вертушки с красным оперением тройника, я умудрился поймать несколько хариусов. Стоявшие лагерем нахлыстовики-литовцы, похвалили мой улов. Высказывалось мнение, что с заходом семги в реку хариус уходит выше по течению, другие наоборот, утверждали, что он в предчувствии икры начинает активизироваться.
Переправа через Варзугу в обратную сторону была долгой. Почти до четырех часов ждали большой воды. Зато за это время успели посетить расположенную рядом заброшенную факторию. В цехах большого бревенчатого здания мы увидели огромные деревянные бочки, в которых когда-то солили сельдь и красную рыбу. Еще было время вдоволь налюбоваться ныряющими по руслу белухами. Эти огромные млекопитающие вблизи фактории охотились за рыбой. Иногда из воды появлялись темные головы нерп, которые подолгу рассматривали людей, ежившихся на холодном ветру возле одинокой машины.
И снова наш ГАЗ-66, управляемый уверенной рукой Тимофеича, несет нас по тайге, теперь уже в сторону дома.