К сбору грибов приобщается все больше людей, и это понятно, так как дает доступную возможность активного отдыха на природе.
И почти каждый из них считает себя знатоком грибов.
Но задайте такому знатоку простой вопрос, например: «Какие грибы съедобны в сыром виде?»
А вот более сложный вопрос: «Какой гриб в наших лесах самый большой, самый редкий и очень вкусный?» – приведет «знатока» почти в шок, так как ни о чем подобном он и не слышал.
Расскажу, как мне пришлось методом проб и ошибок разрешать эти загадки.
Если к рыбалке и охоте я пришел как бы сам по себе, то на сбор грибов меня в значительной степени подвигла замечательная книга Владимира Солоухина «Третья охота». Именно она открыла мне всю прелесть этого занятия.
Основная моя грибная школа прошла в богатых грибами лесах, окружающих город Кольчугино во Владимирской области. В этом городе родилась моя жена Валентина, и когда мы навещали ее родителей, то я почти всегда отправлялся в лес.
Однажды пошел в лес вместе с тестем, Михаилом Ефимовичем, – он хотел показать мне новые грибные места. Когда корзинки уже основательно заполнились, на одной из полянок нашли ни ему ни мне не известные грибы. Они росли дружными семейками, невысоко поднимаясь над землей. По форме очень напоминали чернушки, именуемые иногда зеленушками.
У них также на срезе обильно выступало белое молочко, но шляпка была буровато-красного цвета. Мы срезали по несколько штук, надеясь узнать у кого-нибудь, что это за грибы. И случай вскоре представился.
Выйдя на большую поляну, увидели на ней трех пожилых женщин, косивших траву. Михаил Ефимович подошел к ним, заговорил, а они, обрадовавшись, видимо, поводу сделать неурочный перерыв в тяжелой работе, охотно отвечали. Подошел и я поближе. Поговорили с ними немного и спросили про найденные грибы.
Взяв гриб, одна из сестер сдула с него приставшие хвоинки и сказала: «Так это ж молочайка», и ... «хрум-хрум», целиком его съела. Тогда и мы рискнули попробовать, откусив по кусочку. Не скажу, что гриб был вкусным, но в нем совершенно не было горечи, свойственной другим грибам в сыром виде, и даже немного ощущалась сладковатость.
Получается, что молочайки в сыром виде есть можно, но нужно ли? Женщины сказали, что обычно их жарят. Так мы и сделали. Придя домой, поджарили молочайки вместе с другими грибами, отварили молодую картошку, достали из погреба малосольные огурчики.
Ну и как тут было не помянуть дорогого сердцу земляка, родившегося на Владимирщине Владимира Алексеевича Солоухина, заслужившего самое глубокое уважение за свой самобытный талант, в том числе за гимн грибам.
Как-то обсуждал с нашим соседом в Кольчугино Александром Николаевичем Васильевым грибные перспективы на лето 2008 года. Казалось бы, все условия для грибного «взрыва» созданы: влаги более чем достаточно, тепла тоже, а грибы что-то не торопятся, попадаются в основном лисички, да и то немного. Решив блеснуть своей эрудицией, я спросил Александра Николаевича, знает ли он, что есть съедобные в сыром виде грибы. И услышал в ответ:
– Да я этих молочаек только сырыми съел в свое время не один пуд, не говоря уже о жареных. Мое детство пришлось на голодные послевоенные годы. Отец погиб на войне, и мать одна, работая сельским почтальоном, воспитывала нас троих. Жили мы тогда в Юрьев-Польском районе и ходили в лес по грибы не ради удовольствия, как сейчас, а с целью пропитания.
Грибов же там было много, а уж про молочайки и говорить нечего. Мы, пацаны, твердо знали, что найдем их в орешнике и рассчитывали ими обедать. Брали с собой немного соли, – подсоленные они вкуснее, а если был еще и хлеб, что случалось не всегда, то для нас тогда лучше и не придумать.
На мой вопрос, не болел ли после таких обедов живот, Александр Николаевич ответил: «Никогда».
Оказалось, что Александр Николаевич куда более опытный грибник, чем я. Он сказал, что находил даже трюфеля.
– Как так? – удивился я, – ведь они под землей растут.
– Это верно, но иногда чуть-чуть высовывают свою верхнюю часть наружу. Нужно только иметь острый, как у орла, взгляд и внимания побольше, чтобы увидеть верхушки этих грибов, похожих на большие грецкие орехи. В молодости у меня это было, не то, что сейчас, когда глаукома и катаракта одолевают.
Находили мы трюфеля и по их запаху, который взрослым не почувствовать, так как он распространяется низко над землей, а дети могут его уловить. Помню, когда мы собирались в лес, мать или бабушка говорили нам: «Мальчишки, ищите трюфеля там, где пахнет лошадиным копытом».
Современным людям этот запах неведом, а мы его хорошо знали, так как лошади в нашей деревне были, и мы любили наблюдать, как кузнец их подковывает. Перед этим он тщательно чистил лошадям копыта, и они сильно пахли.
А однажды нашел трюфеля с помощью мотоцикла. Тогда я уже работал в Кольчугино и обзавелся этим транспортным средством. Поехал в лес за грибами в район Деева, а при остановке мотоцикл пошел юзом и содрал часть лесной подстилки.
Случайно глянул туда и увидел верхушку трюфеля. Пошарил вокруг в земле руками и нашел еще два гриба (трюфеля всегда растут небольшой, но дружной семейкой и располагаются не хаотично, а строго в одну линию). Причем постоянно растут на одном и том же месте.
Нашел трюфеля в этом году, приходи сюда же на следующий – и найдешь снова. А любят они края полян или просек, в сплошном лесу не встречаются. Вот только почему-то с каждым годом их находят все меньше. До сих пор помню невероятно приятный аромат трюфелей, когда их варила или жарила бабушка.
Если вернуться к книге Солоухина «Третья охота», то в ней ни словом не упоминается о грибе, который называют «счастье грибника», хотя он и попадается на родине Солоухина во Владимирской области, где я с ним и «познакомился».
Случилось это при совпадении в рамках одних суток двух редчайших событий, одно из которых повторилось через год, а второе и повториться не могло.
Есть у меня любимая полоска молодого березового леса, расположенная километрах в тридцати от Кольчугино. Ширина этой полоски не больше пятисот метров. С трех сторон она окружена полями, а с четвертой примыкает к редкому лесу, в котором растут преимущественно старые раскидистые березы.
Видимо, такое окружение и создает благоприятные условия для всевозможных грибов, а особенно для белых. Как-то узнал, что немногочисленные местные жители называют этот участок леса «хлебным», так как без грибов оттуда никогда не возвращаются. Нравилось мне бывать там еще и потому, что это место мало посещалось, и я очень редко встречал в нем грибников.
Однажды, где-то в начале августа, только я вошел в этот лес, как обнаружил невиданный до того гриб. Не гриб даже, а целый грибной куст: из одной толстой ножки росло много разнообразных отростков, имевших форму воронок и лопастей. Издали он походил на куст можжевельника, только был серовато-розового цвета, а по высоте достигал моих колен.
Вблизи гриб казался прямо красивым и напоминал некий экзотический букет. Я осторожно погладил его, но не стал срезать, следуя неверному, как оказалось, правилу – не брать незнакомые грибы. Да и занял бы гриб всю корзинку, лишив меня возможности походить по лесу, до которого я добирался не так уж просто.
Грибов набрал тогда много и всяких, а когда на следующий день приехал в Москву и в понедельник пришел на службу, мой сотрудник, вернувшийся накануне из отпуска, который проводил в Прибалтике, положил мне на стол небольшую книжечку под названием «Счастье грибника» (автор – Н.Ю. Дюженков).
Самонадеянно думая, что меня ничем не удивишь, я равнодушно начал ее листать и вдруг чуть не подскочил со стула, увидев рисунок того самого гриба. Текст же гласил: «Гриб-баран. «Счастье грибника» – так называют этот самый крупный и самый редкий в наших лесах гриб. Растет он в широколиственных и сосновых лесах с июля до октября.
Его плодовое тело в диаметре достигает 30 см, вес – до 3–3,5 килограммов... Гриб-баран – высоких вкусовых кондиций. Его жарят, варят и сушат». Автор пишет, что находил гриб-баран всего только четыре раза.
Хотя на следующий выходной день я и не собирался в Кольчугино, но, конечно, снова был там. Место запомнил точно, но, увы, гриб исчез. И только ровно через год на том же месте я нашел такой же гриб, но размерами поменьше.
Все мои знакомые, которым довелось его попробовать в жареном виде, согласились, что был он очень вкусным. С тех пор я много раз бывал в этом березовом лесочке, но гриб-баран мне больше не попадался.
Уже совсем недавно узнал из Интернета, что у гриба-барана по крайней мере три разновидности, сильно отличающиеся друг от друга, если судить по приводимым фотографиям. Оказалось, что немало людей, впервые нашедших этот гриб, поступали также как я – не брали его, а если и брали, то не знали, что с ним делать.
Гриб-баран растет в одиночестве, не соседствуя с подобными себе. Причем растет очень быстро: в течение 8–10 дней его плодовое тело может достигнуть массы 10 кг и более. Особенностью этого гриба является и то, что он не поражается насекомыми. Пишут, что гриб-баран растет у основания старых деревьев: дуба, каштана, граба, бука. Но, видимо, это не обязательно, найденные мною грибы росли в редком мелколесье.
Мало кому удавалось найти гриб-баран больше двух-трех раз за всю свою жизнь. Поэтому, дорогие читатели, если окажитесь в числе тех избранных, кому попадется гриб-баран, имейте в виду, он как редкий вид включен в Красную книгу, а это значит, что его нельзя собирать.