Снега мало, и по не глубоко запорошенным полям можно передвигаться без лыж. Полотно снега испещрено строчками лисьих следов. Как же им повезло в этом году! Все мыши как на ладони. Вышел на прогулку и подкрепляйся без усилий. Вот здесь был настигнут мышиный король, а тут на углу поля, очень интересно, не заячья ли это шерсть на пересечении со следом косого? Точно! И следы крови.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
А вот лисий след взбирается на катушку сена. Уж сколько там внутри, наверное, зимует мышей! Эти большие катушки так и остались разбросанными на полях тут и там. На одном поле трактор собрал их в несколько куч. Три большие кучи расположились на расстоянии 100–200 метров друг от друга.
Катушки просто сгребли вместе. Они лежали и стояли торцами на земле в один слой. И лишь пара штук, перекосившись, громоздилась во втором ярусе. Но в центре между ними была кучка из семи катушек — четырех в первом и трех в верхнем ряду.
Расположилась эта башня в 30-ти метрах от дороги, разделяющей два поля и используемой только летом для подъезда к дачной деревне, необитаемой зимой. На еле заметной под снегом дороге полно лисьих следов.
В башне между тремя верхними катушками я обтоптался и оборвал мешающие клочья соломы, в общем, оборудовал почти идеальный наблюдательный пункт, с которого простреливалось все пространство между катушками до края полей. Стрелять дальше 200 метров я не собирался. Мой CZ пристрелян на 150 метров, и, хотя ему уже покорялась дистанция в 300 метров, стрелять так далеко по небольшой цели не стоит.
Скрытый катушками на втором этаже я мог бесшумно перемещаться с одной стороны на другую, не будучи раскрытым ни визуально, ни чутьем, и спокойно рассматривать в бинокль самые дальние окраины.
Свою позицию я занял около пяти часов вечера. Когда в начале зимы я выходил на это поле, не раз видел мышкующую на другом краю лисицу. Один раз попробовал приблизиться к ней по дуге. Я был в хорошем маскхалате. Да куда там по снегу!
Ничего конкретного она, конечно, не увидела, но уши ее не подвели, и ближе 500 метров меня не подпустила. Она ушла в низину вдоль лесополосы с канавой к самому дальнему лесу. Оттуда мне сейчас и нужно ждать ее появления.
Сколько раз в своей охотничьей практике я убеждался в простой истине: самая успешная охота — хорошо подготовленная и продуманная. После каких-то 30 минут ожидания в пятистах метрах из-за лесополосы выплыл рыжий силуэт. Гораздо ближе, чем я ожидал.
Лисица трусила прямо по дороге, направляясь по своим делам. У меня была масса времени на подготовку. Отложив в сторону бинокль, я полуобнял верхнюю перекошенную катушку и положил карабин на припорошенный снегом соломенный скос. Зверь скользил по белому полотну за нитями оптического прицела. «Идет прямо на меня» — пронеслось в мозгу. «Подпущу как можно ближе».
Осталось 120 метров. Еще немного, и буду стрелять. Палец лег на спуск. Внезапно лисица передумала и свернула за ближайшую гору катушек. Между этими катушками и моей башней лежали, облокотившись друг на друга, еще две потерявшиеся катушки.
Новый маршрут хвостатая проложила как раз между ними. Не успела она полностью выйти из-за них, как получила свои 10 граммов свинца в грудь. Выстрел получился совсем близким — 60 метров. Эта легкая удачная охота продолжалась всего час.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Воодушевленный вчерашним успехом я решил продолжить наступление. Андрей заранее приготовил мне разной вонючей, тухлой привады — лисы любопытны и следуют по интересному следу несколько километров. «Лучше не дыши», — предупредил он меня.
Вооруженный двухлитровой банкой этой снеди и марлей я вышел на морозный воздух, готовый к 10-километровому марш-броску. Я начал свой маршрут в полукилометре от засидки. Сделал из марли мешочек, вытряс в него из банки продукт и завязал веревочкой.
Мешочек привязал к палке на длинной веревке, чтобы поменьше воняло, и потащил его за собой по снегу. Когда мешочек пустел, я, задерживая дыхание, сворачивал новый, повторяя процедуру, пока после трех часов мой прогулочный круг не замкнулся, миновав засидку в тридцати метрах.
Я порядком устал и после обеда усел немного отдохнуть, чтобы отправиться в засаду. Я просидел до глубоких сумерек, но никто так и не появился. Вот и выходит, что тщательная подготовка не дает стопрцентной гарантии. Господин счастливый случай тоже должен молвить свое слово.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Утром я выспался, а после позднего обеда поспешил на свой пост пораньше — в 16.00, прихватив с собой, кроме карабина, ружье, на 30-ти метрах можно стрелять и дробью.
День был ясный, с неярким солнцем, лучи которого белесо просвечивали сквозь растянутую по всему небу вату облаков. Легкий ветерок дует мне навстречу. Подхожу к своей вышке и тихонько взбираюсь наверх. Бросаю взгляд в поле и не верю своим глазам — метрах в 800 на краю низины мышкует лиса. Я — за бинокль. Крупный зверь, похоже, лисовин.
Как мне повезло, что он меня не засек — я взбирался на катушки с подветренной стороны, обратной от низины. Ставлю ружье в угол. Пригибаясь, пристраиваюсь с карабином рядом. Зверь увлеченно мышкует. Нацеливается, прыжок, удар. Никуда не спешит — он здесь хозяин. Постепенно поднимается по полю вверх, ближе ко мне, но немного в сторону, вдоль лесополосы, пересекающей дорогу.
Достаю из кармана манок и пищу один раз длинно и два коротко: пии-пи-пи. Кажется, ноль внимания в мою сторону, но знаю, слышит и придет проверить. Минут через пять маню еще раз. Вот он уже позади катушек, это метров 300 от меня. Движется по периметру поля и смещается все левее от меня.
Ветер между тем начинает гулять и задувать мне справа в спину. Еще немного влево, и лиса может меня причуять. Надо стрелять. Расстояние не меньше 150 метров. Значит, точно в ноль, даже если чуть дальше. Лисовин как раз сел, осматриваясь и решая, куда держать путь. Ставлю спуск на шнеллер и стреляю, целясь ему в грудь.
Пуля взрывает снег у него под ногами. Что за дела?! Идеальный спуск со шнеллера, никаких дерганий, все точно! Лис срывается в галоп, но после десятка-двух метров переходит на шаг, не обнаружив никакой опасности. Это шанс. Передергиваю затвор. Дистанция стала больше. Но не более 200 метров. Корректирую вверх и стреляю, целясь по переднему срезу корпуса. Вертится волчком! Попадание!
Но что это? Встает и пытается идти, снова садится, хватает себя за зад. Занизил? Обзадил? Третьим выстрелом стараюсь исправить ошибку и беру еще выше, но, видимо, слишком высоко. Лис бросается бежать. Что делать?!
Подранок на моей совести! Хватаю ружье и прыгаю вниз. Зверь бежит к ближайшей куче катушек. До нее ему метров 150. Мне столько же. Только он бежит к ней слева, а я под 90 градусов к нему. Бегу, как будто выполняю стометровку. Он забегает за катушки и пропадает из виду. Беру правее и обегаю кучу. Заметил меня и бежит к следующей куче.
До нее еще метров сто. Не понимая, откуда берутся силы, бегу за ним. Вот он взбирается на катушки. Сейчас минует их, и — поминай, как звали. Беру правее, отрезая ему отход к лесу. Но позади катушек никого нет. Значит, рана серьезная и он занорился.
Взбираюсь наверх и проверяю дырки между катушками. Никого. Тут тоже. Приближаюсь к противоположному краю. Вот он, рыжий, пытается выбраться по скату катушки наверх, но у него плохо получается. Стреляю. Зверь оседает и медленно сползает вниз.
Я так и не смог найти объяснения первому моему промаху. Вторая пуля перебила кость на задней лапе выше сустава, а осколок перерезал сухожилие на второй. Я не понимаю, как он вообще мог бежать! Но он боролся до конца.