Во время вечерней охоты в день открытия нами был добыт серый гусь, у которого оперение в верхней части груди имело отчетливый фиолетовый цвет, чего мы никогда ни у одной особи не наблюдали. Связано ли это явление, с какими либо особенности в структуре молекул ДНК добытой птицы покажет детальное исследование взятой пробы.
Итак, открытие 2015 заслуживает того, чтобы о нем написать подробно, однако мне бы хотелось рассказать о том, что произошло после открытия, поскольку произошедшие события, на мой взгляд, более интересны и в значительной степени показательны с точки зрения практической охоты.
После открытия гуси сосредоточились на двух озерах на казахстанской территории, расположенных в пограничной зоне, а поскольку никаких выстрелов мы с той стороны не слышали, получилось, что вблизи нашей границы с той стороны образовался своеобразный «заказник», где птицу не беспокоили, и это было нам очень кстати.
Тем более, что на казахской стороне, в отличие от прошлого года, не было полос, в то время как на нашей стороне их было посеяно множество, причем часть уже успели убрать. И поэтому у гусей не осталось выбора, кроме как «ходить» на жировку на наши полосы, чем мы и воспользовались в открытие. Отстрелявшись, мы решили дать птице успокоиться пару дней, а сами тем временем выдвинулись к озеру Чаны с тем, чтобы в это время пострелять уток.
Первые же отстрелы показали, что утка некондиционная – худая, многие птицы в пеньках с рыхлым оперением. Поэтому мы решили много не стрелять, а стрелять так, чтобы собрать по возможности наибольший видовой состав уток и тем самым обеспечить максимальное разнообразие взятых проб.
В результате мы собрали достаточно широкий «спектр» видов уток, обитающих на Чане: кряква, чирок-свистунок, серая утка, шилохвость, широконоска, красноголовый нырок, чернеть хохлатая и на этом охоту на уток пока закончили. И вот на третий день вечером мы вновь делаем бросок на юг километров на 100 в пограничную зону и приступаем к выслеживанию серых гусей, которые преспокойно отдыхают на казахских озерах.
Колок для наблюдения мы выбрали очень симпатичный. По-летнему зеленый с еле заметной желтизной листьев величественных берез, что заставляло забыть о приближающейся осени. У самого края леса приземистая, широкая копна соломы, которую наш Юра сразу же облюбовал для наблюдения за гусями. Но время пока еще есть и пока Юра, возвышаясь на куче соломы, как полководец «обшаривает» с помощью бинокля горизонт мы втроем собираем в колке грибы.
Сибирские подберезовики – по-местному, «обабки». От наших подберезовиков они отличаются более светлой ножкой и шляпкой. А так почти то же самое. Большинство грибов среднего размера, чистые на срез, крепкие, так и просятся на сковородку. За какие-нибудь полчаса набираем большой пакет, а затем, взяв бинокли, выдвигаемся к Юре. И вовремя. Пошел гусь.
Первый табун снимается с воды, следует через границу к нам и зависает над полосой примерно километрах в двух от нашей точки. Гуси делают круг, второй и плавно опускаются на полосу. И практически исчезают из вида. Причина банальна. Полоса не скошенная! И это для нас сюрприз, причем весьма неприятный. Как правило, гуси избегают несжатых полос, поскольку хлебные колосья сокращают птицам обзор, то есть препятствуют эффективному наблюдению за окружающей обстановкой во время жировки.
Но из каждого правила бывают исключения. В первые два дня охоты мы стреляли птиц на сжатых полосах и гуси, по-видимому, осознали, что сжатая полоса может таить в себе опасность и, следовательно, стали выбирать для жировки полосы не сжатые что мы, собственно, и увидели. За первым табуном последовал второй, голов на 100, и, чуть позже третий, уже совсем небольшой, голов в 20. Оба табуна сели там же где и первый. Все это осложнило нам ситуацию. С такого большого расстояния нам удалось разглядеть лишь небольшую часть птиц, там где, колосья были самые низкорослые, то есть мы не могли визуально определить всю конфигурацию расположения птиц на полосе.
Это обстоятельство в значительной степени осложняло нам задачу выбора места для подготовки засады. Пытаться подобраться к птицам поближе, было слишком рискованным занятием, и мы решили дожидаться темноты на месте. Главным было не потревожить птицу на жировке. На степь опустились густые сумерки. Мы на полосе и выбираем место, где будем копать скрадки. Пшеница на полосе низкорослая, колосья в высоту сантиметров 30-40 не больше. Теперь понятно, почему гуси ее выбрали.
Юра выбирает точку, где колосья самые короткие с расчетом, чтобы профили были в максимальной степени видны подлетающим птицам. Хотя свежий гусиный помет я нахожу метрах в 200-х от этого места. Но Юра непреклонен. Ладно, зарываемся и маскируем скрадки самым тщательным образом. Ночуем тут же на полосе.
Утро выдалось теплое, почти безветренное. Машина отогнана в ближайший колок, профили расставлены, мы в скрадках. Начало было обнадеживающее. Примерно половина седьмого утра с ближайшего озера над самой землей тянут три журавля. Тянут в нашу сторону, но, не долетев до скрадков метров 250-300, опускаются в пшеницу. Отлично, пусть сидят, значит, гуси к ним не сядут и тогда у нас есть шанс. Но, … недолго журавли сидели. Что-то им не понравилось. Возможно, увидели, что с озера потянули крупные табуны их сородичей и ушли на юг в сторону тех полос, где мы охотились несколько дней назад. Одним словом ушли. Ну ладно ждем.
А вот и гуси. Идут низко, прямо на нас. Приготовились, наблюдаем за ними сквозь колосья. Идут огромной массой, снижаются и садятся там, где были журавли. Все, охота можно сказать закончена. Но что делать? Выходить из скрадков пугать птиц не хочется, а ждать пока они наедятся и улетят на воду, мы тоже не можем. Юре надо на работу. Поэтому совещаемся в голос, соблюдая маскировку. Гуси, впрочем, нас, в конце концов, услышали. Поднимаются и уходят примерно туда, куда ушли журавли. Мы снимаем засаду и возвращаемся на базу. Вечером будем все повторять сначала.
Садиться в свои скрадки на вечер мы не рискнули и наблюдаем за гусями с той же точки, что и накануне. А птица вновь приходит на эту же полосу, приходит тремя волнами и опускается фактически на скрадки. Это похвала нашей работе. Раннее утро 11 сентября. Уже погасли все звезды, а на небе светится яркий полумесяц – серп и на линии рассекающей его точно пополам с внутренней стороны горит зеленоватым светом не менее яркая звезда. Что бы это значило? Впрочем, нам не до этого. Мы ждем птицу.
Журавли прошли с озера в срок и тем же маршрутом. Проходит еще полчаса и с озера снимается крупный табун гусей и уходит следом за журавлями. Следом за ним поднимается еще один примерно такой же и следует тем же маршрутом. Казалось бы, все, можно вновь охоту прекращать.
Но,… «Три гусака и точно нас!» - восклицает Юра, и мы затаиваемся в скрадках. Серые гуси практически почти всегда подходят к полосе с пронзительным гоготом. Вот и сейчас он все ближе и ближе. «Бьем!» - команда Юры. Соскучившись по стрельбе, бьем наверняка. Первые два гуся втыкаются в землю у наших скрадков прямо на посадке, третий успевает, было уйти вверх, но меткие выстрелы заставляют и его распластаться среди колосьев пшеницы. Саша быстро подбирает птиц, мы затаиваемся в скрадках и тут же видим метрах в 200-х от нас крупный табун гусей, снижающийся было на полосу с той стороны, откуда пришли первые три птицы и куда, казалось бы, ушли табуны, поднявшись с озера. Но это иллюзия.
Птицы все видели и слышали и, покачав крыльями, резко отворачивают в сторону. А за ними еще один табун! И выполняет тот же маневр. То есть получилось следующее. Первые три гуся были разведчиками, но шли они в пределах видимости основной массы птиц, и это нечто новое в поведении гусей. Обычно разведчики, совершив облет, возвращались обратно к птицам, еще сидящим на воде, а уж потом птица начинала идти на жировку. И эти три гуся пожертвовали собой, чтобы спасти остальных своих товарищей! Они заслуживают всяческого уважения. Одним словом на этом все и закончилось.
Вечером мы вновь на нашей любимой точке. И гуси опять приходят на эту же полосу, но теперь садятся очень далеко от скрадков. Придется готовить новую засаду, что мы, и делаем, выкапывая четыре новых скрадка еще лучше прежних. Засыпаем в машине с надеждой на успех. Но тут в наш рабочий процесс вмешалась погода. Еще ночью начал накрапывать дождь, с северо-запада потянул сильный холодный ветер. К рассвету ветер перешел в шквалистый, и, таким образом, на наши окопы обрушились потоки холодной воды. Скрадки быстро превратились в «грязевые ванны», несмотря на обилие в них соломы.
Кулундинская грязь особенная. Черноземный слой перемешан с солончаковыми породами, вследствие чего при размокании образуется жидкая липкая масса, способная диффундировать во все щели, причем смыть ее можно только большим количеством воды. При попадании ее в затвор полуавтомата «пиши, пропало», ружье почти наверняка откажет и тут нужна полная разборка и тщательная чистка в домашних условиях. Но мы ежимся в окопах, тщательно укрыв ружья своими телами и плащами. Очень уж велика сила надежды.
Мы дождались, что с озера наконец-то поднялся один табун гусей, а за ним через несколько минут и второй. Но и тот и другой уходят куда-то в южном направлении. И все же мы продолжаем ждать и надеяться. Проходит еще минут сорок. Ситуация становится близкой к невыносимой и я вижу что мои товарищи уже на пределе терпения. Саша и Володя встали в окопах, укутавшись плащами. Я предлагаю еще минут 20 потерпеть, а затем сниматься. Но Саша спрашивает меня: «Так идти за машиной?» И я, немного подумав, «даю добро».
Саша бежит по размокшей, раскисшей полосе настолько быстро, насколько хватает сил. Ну а мы начинаем снимать профили. Эх, подождать бы нам пока Саша не пригонит «уазик». Только сняли мы половину профилей, как видим, что на нас с соседнего с первым озера летят 4 гуся! Низко летят, и точно на наши окопы. А за ними на горизонте появляется здоровенный табун и тоже идет на нас. Мы замерли как вкопанные, несмотря на то, что плащи уже не спасают и вода течет за шиворот.
Не долетев до нас метров 150, эти четыре гусака уходят влево, и за ними направляется и большой табун, и за ним еще один такой же! А там, метрах в 200-х от нас , еще одна не скошенная полоса. Повиснув над ней, гуси «ломают» крылья, демонстрируя нам, что хотят сесть, но не садятся, а, покружив над этой полосой, разворачиваются и уходят туда, куда ушли первые два табуна. Сплошное расстройство.
Однако, поразмыслив, мы понимаем, что гуси вновь применили ту же тактику, выпустив вперед четырех разведчиков на виду у основной массы птиц. Так что если бы мы даже и дотерпели, то стрелять нам удалось бы в лучшем случае по этой четверке и не более того. Одним словом, гуси нас опять переиграли, но ушли не стрелянными, и это обстоятельство оставляло нам шансы на продолжении игры.
Днем дождь перестал, да и ветер тоже поутих, но по небу ползут темные мрачные тучи и лишь яркая желтизна обширных хлебных полос доставляет хоть какие-то положительные эмоции, и мы пробуем попытать счастья вечером. Выдвинулись мы к скрадкам часа в 4 после полудня. Саша садиться в скрадок отказался и, отогнав машину в колок, в тепле ждет, на сколько нас «стариков» хватит. Хватило нас часа на полтора.
Только Саша уехал, как опять хлынул дождь и задул ураганный ветер, заливая нас с головы до ног. Вижу, что еще немного, и профили наши превратятся в труху (они, увы, не водоотталкивающие), а ружья станут сродни штыкам наших лопат, после того как покопаешь ими мокрую землю. Поэтому советуюсь с Юрой и Володей: «А чего мы, собственно, здесь добиваемся?» А они не знают. Тогда по рации, которая тоже еле хрипит, но еще работает, «дозваниваюсь» таки до Саши, чтобы быстрее «подруливал».
Пока мы «сматываем удочки», «уазик» ползет по полосе, оставляя за собой колеи как на доброй проселочной дороге. И тут…, как обычно летят! Прямо на нас всей «армадой». Но мы уже на гусей этих не реагируем. Быстрей бы залезть в машину и выбраться из этого «болота». Вылезли. Теперь домой, приводить себя в порядок и завтра снова в бой.
Ночью дождь прекратился. Ветер поменял направление и подул с запада, небо стало светло-серым, но, по-прежнему без просветов. Отдохнувшие, забывшие о неудачах, вновь выезжаем в сторону границы, по дороге обследуя озера, как на нашей стороне, так и пограничные с помощью сильной оптики. Гусей не находим, хотя журавли кое-где сидят. Тут же на разливах наблюдаем и лебедей.
Прибыв на место, мы решили на вечер сесть в те же скрадки, в которых «купались» накануне и если птица сюда не придет, то проследить из них, куда пойдут гуси, а затем уже ехать за ними и аккуратно выслеживать их на жировке для тщательной подготовки утренней охоты.
Птицу мы дождались, но вот беда, она пришла вся сразу, и как не были мы отлично замаскированы, часть гусей заметила, что-то подозрительное (а так бывает почти всегда в таких случаях) и, большинство птиц начали отворачивать в сторону, не долетев до нашей позиции метров 100 – 150. Но неожиданно одна группа гусей, численностью голов 15, вынырнув из задних рядов, продолжает движение на наши с Юрой окопы, а затем резко поворачивает параллельно нашим скрадкам с набором высоты. До них метров 50, дистанция совершенно убойная для наших с Юрой ружей! Но Юра не отдает команду стрелять!
В результате эти гуси преспокойно уходят вслед за своими сородичами, а Юра долго следит за ними сначала без оптики, потом с помощью бинокля и определяет место, куда они опускаются на жировку. Позже Юра объяснил, почему он так сделал.
Дело в том, что наши скрадки были расположены на полосе не как обычно компактной группой, а попарно разнесены вдоль полосы метров на 30. Таким образом, когда гуси подошли к нашей позиции по ним стрелять могли только мы с Юрой, до скрадков Володи и Саши от гусей было метров 80 не меньше. И Юра благородно решил не лишать наших товарищей надежного выстрела и, скорее всего, был прав.
Вообще-то такое расположение скрадков Юра применял не раз в надежде заманить гусей в пространство между парами скрадков, чтобы подставить их под перекрестный огонь. Я против такой тактики всегда возражал, поскольку практика показала, что такой «капкан» «срабатывает» крайне редко (на моей памяти такое было всего один раз), хотя результат стрельбы может быть хороший. Гусей, мы, в конце концов, выследили.
Между прочим, они облюбовали скошенную полосу пшеницы, на которой мы стреляли их в открытие вечером и, соответственно, на второй день утром. И в этом нет ничего удивительного, поскольку мы свои скрадки после охоты закопали, надежно замаскировав пятна земли соломой. Однако расположились гуси на полосе так, что нам пришлось выкопать новые скрадки, а не раскапывать старые. Причем выкопали мы их три. Саша от охоты отказался, поскольку собирался днем уезжать и поэтому хотел утром выспаться. Машину в этот раз мы отогнали в ближайший лес, чтобы очистить в траве обувь и лопаты от комьев налипшей грязи. Но не пришлось нам посидеть в этих скрадках.
Ночью по крыше «уазика» забарабанил дождь, который к утру еще и усилился, а когда я в начале пятого утра открыл дверь, она буквально «уперлась» в водяную стену. Прямо на глазах, степная дорога, по которой мы приехали, превращалась в самое настоящее зеркало. Залитые водой солончаки очень коварная вещь. Буквально на ровном месте можно провалиться по самый бампер и тогда без тяжелой техники не выбраться. Поэтому мы приняли решение – отступаем, пока не поздно. И правильно сделали. Пока мы выбирались на трассу, стараясь двигаться по траве, даже с передним мостом на скорости 10-15 км/час «уазик» рыскал из стороны в сторону так, словно тяжело груженая байдарка без руля, идущая против течения. Но все-таки мы выбрались благополучно.
Последующие два дня мы на гусей не охотились, решили еще раз дать птице успокоиться. А погода начала постепенно налаживаться. Подул юго-западный ветер, принеся с собой высокие рваные облака, изредка открывавшие нам бездонную синеву неба, из-за которых временами выглядывало долгожданное солнце. Солончаки имеют свойство быстро раскисать под дождем, то также быстро и высыхать, как только дождь прекратиться, поскольку в степи постоянно дуют ветры. Экспедиция моя тем временем приблизилась к завершению.
Оставалось всего два дня, и мы решили сделать последнюю попытку достать-таки этих гусей, которые, несмотря на все усилия, ускользали от нас в самый последний момент. Оптимизма нам придало и то обстоятельство, что накануне мы наблюдали табун белолобых гусей, голов в 70, который проследовал в южном направлении, то есть в сторону Казахстана, а это означало, что начался осенний пролет, то есть у нас появлялись дополнительные теоретические шансы на успех. Саша уехал, и в строю осталась наша старая, проверенная временем бригада.
Как и в доброе старое время, Юра взял с собой одного из своих манных гусей. Итак, основательно подготовившись, мы прибыли на место часа в три после полудня, чтобы, не спеша, основательно, выбрать оптимальную точку наблюдения. Ошибиться нам было нельзя. Первое, что мы сделали, так это закопали свои последние скрадки, чтобы исключить отпугивающий фактор, если птица захочет опять придти на эту полосу. А затем вернулись к нашей копне соломы, с которой мы и начинали работу. Это и была как раз самая лучшая точка наблюдения.
Птица пошла сразу после 5 часов вечера, пошла двумя крупными табунами и скрылась за лесом вблизи самой границы. Так что нам пришлось срочно менять позицию, причем возникла опасность, что гуси сумели найти на казахской стороне полосу и тогда все наши усилия вновь окажутся напрасными. Но, к счастью этого не случилось. Гуси нашли нескошенную полосу пшеницы на нашей стороне возле самой границы, а точнее метрах в 300 от нее. И чтобы рассмотреть их как следует, и определить место засады Юре пришлось подбираться к ним по-пластунски, в то время как мы с Володей «дежурили» у машины в соседнем лесу.
Вернулся Юра уже затемно и доложил нам, что гусей он высмотрел и можно выдвигаться готовить засаду. От нашего леса в сторону границы шла полевая, заросшая изумрудной травой дорога, которая рассекала полосу нескошенной пшеницы примерно пополам и поэтому подъехать к месту, где сидели гуси, труда не составило. Но только мы вышли из машины, как опять закапал дождь, но дождь какой-то щадящий, теплый, ласковый. Какой бывает во время хорошей вальдшнепиной тяги, описанный в книгах классиков. Поэтому мы с жаром взялись за привычную работу, не обращая на него внимания.
Скрадки мы вырыли последовательно в линию вдоль левой обочины дороги по ходу движения, в направлении в сторону границы, то есть в сторону ближайшего озера. Профили мы расставили на правой части полосы, если смотреть на озеро, а левую оставили свободной, рассчитывая, что птицы могут заходить на посадку, именно сюда. Манного гусака Юра также планировал высадить утром справа чуть в стороне от профилей.
Скрадки мы замаскировали соломой, скирду которой мы нашли метрах в 200-х от наших окопов. Сделали мы, так исходя из того, что дождь за ночь ее основательно намочит и придаст ей тусклый желтый цвет, гармонирующий с желто-зеленым фоном местности. Вдоль дороги наши скрадки закрывала естественная придорожная растительность из сорняков зеленого цвета, которую мы аккуратно сохранили, в целях эффективной маскировки.
Перед самым рассветом дождь кончился. Теплый ветер постепенно разогнал серую облачность, открыв дорогу долгожданному светилу. Лишь над озером, с которого должна была подняться, птица еще продолжала висеть мгла, которая постепенно поднималась вверх, открывая нам удивительно чистый и прозрачный горизонт. Наконец мы в скрадках, машина в лесу, манный гусак на полосе. Размяв лапы после долгового сидения в ящике, он чистит перышки, прихорашивается. «Лебедь летит!» - сообщает нам Юра – «Посадим его!». Действительно летит, прямо на профили. Затем начинает облет наших окопов, в которых мы спрятались, да так, что чуть не касается их лапами и, нарезав несколько кругов, садится за профилями метров в 100 от нас.
Испуганный гусак, увидев рядом такого гиганта, запал было в пшеницу, но, видя, что лебедю до него нет дела, постепенно выпрямился, отряхнулся и, приняв достойный вид, застыл, слегка косясь на пришельца. Мы, тем временем, внимательно наблюдаем за тем, что происходит за границей. Вот с озера потянули журавли. Куда-то вправо на восток. Проходит еще полчаса.
На озере загоготали гуси, подняв самый настоящий гвалт. Вижу, как над озером поднялось «живое облако», из множества птиц и постепенно «растаяло» во мгле все еще висящей над озером. Но гогот слышен все отчетливее. «Гуси!» - восклицает Юра – «Идут на нас. Приготовились!» Уткнувшись в окоп, и чуть вывернув голову влево, слежу за небом слева от скрадка. Гогот совсем уже рядом. Но почему нет команды, стрелять?
Вижу как один гусь, отделившийся от общей массы, облетает наши окопы слева направо, разворачивается и заходит на манного гусака, который звучно призывно загоготал с какой-то неподдельной нежностью в голосе, призывая к себе сородичей. Но команды по-прежнему Юра не отдает, а только сообщает: «Пролетели, разворачиваются!». Мы продолжаем ждать, вжавшись в землю и сжимая в руках взведенное оружие. Но гусей нет! Развернувшись, они зависли, было на месте метрах в 200 от нас и, набрав высоту, потянули в сторону той самой полосы, на которой мы вчера закопали так и не использованные скрадки. Юра перемудрил.
Он хотел посадить гусей к профилям, рассчитывая на манного гусака, а затем расстрелять их с подъема. Но разве такое возможно, если птица приходит вся сразу. Конечно, часть гусей заметила опасность, что было абсолютно неизбежно. Мы с Володей очень расстроились. Столько сил потрачено и опять полный провал! И тут… «Два гуся сзади, прямо на нас!» - голос Юры заставил нас вновь мобилизоваться. Затаиваемся.
Юра командует - «Бьем!» Вскакиваем в окопах. Два гуся прямо над профилями! Выстрел Юры и первый камнем летит вниз, второй пытается уйти в вверх, но два выстрела заставляют и его плюхнуться в пшеницу рядом с нашим гусаком, который от неожиданности отпрянул назад, нахохлился и зашипел! Ничего не скажешь, при подлете гусей малым числом, наша бригада работает точно. Как "швейцарские часы". Сорвавшийся в страхе лебедь что есть мочи машет крыльями, удаляясь за спасительную КСП. Радостный Володя бежит подбирать долгожданные трофеи. И с удивлением обнаруживает, что это… белолобые гуси! Вот это сюрприз. Значит, пролет действительно пошел. И сюда могу прийти белолобики. Тогда еще посидим.
Проходит минут 20, и я отчетливо слышу, как на горизонте на казахской стороне гогочут белолобые гуси! Причем гогот приближается. Сообщаю об этом товарищам. А они уже видят в поднебесье табун белолобых гусей, который тянет к нам со стороны Казахстана.
Табун небольшой, голов 50 и он идет туда, куда ушли серые гуси и оказавшись примерно в том же месте где они сели, резко снижается и исчезает за лесом. У нас возник план действий. Гусей нужно поднять с той полосы, тогда они с неизбежностью уйдут на воду. А поскольку насытиться они не успели, значит, через какое-то время они вновь с воды пойдут на жировку, а так как мы по ним не стреляли, могут вновь подвернуть к нашим приманкам. Володя идет за машиной.
Юра разворачивается в скрадке на 180 градусов в ту сторону, откуда могут появиться птицы. Я этого не делаю, поскольку мне для этого нужно перенести лопату, которая закрывает часть моего скрадка, на противоположную сторону, то есть мне придется открыть свой скрадок со стороны возможного подлета птиц. А так при подлете с той стороны я спрячусь под лопату, а выскочить всегда успею. Видим как «уазик» выезжает из леса. И через 15 минут наблюдаем в небе всю «непобедимую армаду» гусей, которые летят влево в сторону границы.
И вдруг гуси меняют направление полета и поворачивают прямо на нашу полосу. Ныряю в скрадок, предоставляя возможность Юре вести наблюдение. «Подлетают, Алеша, приготовились» - шепчет Юра. Напряженно жду, сдвинув предохранитель ружья. «Эх, отворачивают, бить или не бить?» - голос Юры задрожал. «Бить!» - кричу я ему, а сам взлетаю вверх с разворотом под аккомпанемент серии из трех выстрелов из МЦ-21-12.
Ружье у плеча, мушка ловит одного из последних уходящих гусей. Поздно! Четвертый выстрел Юры и этот гусь, резко кивнув вниз по ходу движения, стрелой вонзается в обочину дороги в сотне метров от скрадков точно на их воображаемой линии! Опускаем ружья. Остальные птицы уже далеко вне выстрела и, сделав разворот, спокойно уходят через границу на воду.
Все-таки мы достали этих гусей. Юра, не спеша, идет по дороге поднимать свой трофей, берет его, и как-то лениво тащит, волоча лапами по траве. В руках у него здоровый матерый жирный гусак. Отличный трофей! Наши коллективные усилия все же увенчались успехом. Вот и я покомандовал. И результативно! Но охоту мы не заканчиваем. Надо дождаться Володю. А тем временем в небе появляется уже знакомый табун белолобиков и тянет тем же маршрутом за серыми гусями на озеро. Что и должно было случиться.
Пешком приходит Володя. Он то же доволен своей работой. Здорово нагнал гусей на нас, за что мы его благодарим. В скрадках мы просидели еще около часа. Серые гуси действительно пошли на жировку, но пошли, куда то на восток, туда, куда на рассвете ушли журавли, на дальние полосы. А белолобые гуси так и остались сидеть на воде. Поэтому стало очевидным – охоту пора заканчивать.
Мы убираем все снаряжение в «уазик» и зарываем окопы, а затем едем закапывать и остальные оставленные нами скрадки. Всего за последнюю неделю мы накопали их 14 штук. Если принять во внимание, что средний объем одного скрадка составляет примерно 0,6 кубометра, то при плотности грунта 1,3-1,4 г/см3 получается, что каждый из нас выдал на-гора более двух с половиной тонн породы. А добыча составила на четверых по гусаку на брата. Двух белолобиков в расчет принимать не следует, не на них мы охотились.
Таким образом, прошедшая неделя охоты еще раз убедительно показала нам, что серый гусь птица исключительно высоко организованная и на редкость пластичная, способная быстро приспосабливаться к самым сложным и опасным ситуациям, оставаясь практически неуязвимой. И охота на серого гуся была и остается охотой высшей категории сложности. Даже для специалистов.