Что не всегда так было, это скоро выяснилось, потому что, когда Ганс избрал удобное место для лагеря, захотел устроить тут краал и мы принялись исследовать во всех направлениях обе первые террасы долины, то там и сям стали находить глубокие, поросшие кустарниками волчьи ямы, вырытые некогда охотившимися здесь туземцами для поимки диких зверей, а именно слонов, носорогов, буйволов и жирафов.
Не раз бакананы попадали в такие ямы, когда в качестве загонщиков продирались сквозь лесную чащу, чтобы оттеснить стада антилоп к какому-нибудь ущелью или же углублению в скалах, где Ганс расставил большие тенета для того, чтобы убегающая дичь запутывалась в них ногами и рогами и могла быть захвачена и связана.
Счастье, что толстые, заостренные столбы из крепкого дерева, которые люди, некогда выкопавшие эти ямы, врыли на их дне для того, чтобы падающие в яму дикие звери на них натыкались, уже совсем сгнили, иначе это стоило бы жизни многим бечуанам.
Но теперь эти молодцы отделывались только синяками и шишками и легко выкарабкивались из ям по отлогим стенкам. Шипы и тернии кустарников, на которых Ганс оставил бы половину своего платья, не могли причинить большого вреда этим полуголым дикарям, так как тело их было так густо вымазано жиром, что тернии почти отскакивали от него.
Форма этих волчьих ям была весьма разно-образна, смотря по местности, где они были выкопаны, и по зверям, которые в ней водились. Ямы для слонов, носорогов и буйволов, равно как и те, которые были устроены поблизости от больших источников для ловли бегемотов, были довольно велики и широки, но не очень глубоки, так как величина, тяжесть и неповоротливость названных зверей мешает им выбраться из них; зато в эти ямы втыкают много крепких столбов из твердого дерева, концы которых заострены на огне, для того чтобы зверь, падая в яму, ободрался об эти столбы.
Затем ямы прикрываются тонким хворостом, а на него наваливаются листья, древесные ветви, земля и при этом с таким мастерством, что эта искусственная покрышка ничем не отличается от окружающей почвы, и звери, в особенности когда их гонят собаки и преследуют туземцы громким гиканьем и криками, легко сваливаются в них.
Но эти ямы губительны не для одних только зверей, для которых и предназначаются, но также и для людей и лошадей, и когда устраиваются в местностях, посещаемых иногда путешественниками или торговцами, то часто приводят к несчастным случаям, так что теперь обыкновенно рассылают вперед гонцов прикрывать эти ямы.
Туземцы охотнее всего охотились на слонов и носорогов, так как могут продавать по высокой цене клыки одного и рога другого, а из мясных туш и шкур этих животных извлекать для себя большую выгоду; но они дорожили также и жирафой, потому что у нее вкусное мясо и драгоценная шкура.
Ямы, устраиваемые для ловли жирафы, отличаются от других; они круглые, метров трех глубины и метров двух ширины, а посередине устраивают из земли вал в форме А, метров двух вышины. Как скоро жирафа упадет в такую яму, так ее передние и задние ноги очутятся на равных сторонах этого земляного вала, так что животное некоторым образом качается на брюхе и истощает все свои силы в бесплодных попытках выбраться из ямы. В тех местностях, где водятся жирафы, таких ям устраивается как можно больше.
Третий род западни каффры называют «гопо» и устраивают их для избиения зверей массами. Гопо, собственно говоря, громадная и с большим трудом устраиваемая яма, где может поместиться множество зверей. Края этой ямы со всех сторон обкладываются в ширину на полтора метра древесными стволами, так что образуется род крыши, и попавший в яму зверь, не может более из нее выбраться.
От этой ямы идут два забора из столбов и пол в форме V, так что яма приходится на острие обеих стенок треугольника. Заборы длиной километр и их концы отделены друг от друга тоже на протяжении одного километра. К наружному концу этого забора сгоняют издалека дичь (антилоп, буйволов, зебр и т.д.), загоняют их между стенками забора и пригоняют к гопо.
От конца забора в форме V устраивается длинный узкий проход между двумя крепкими палиссадами на протяжении 50–60 километров, из которого разгоряченные и испуганные животные не могут выбраться. У наружных стенок этого прохода собираются постепенно загонщики и бросают копьями в пробегающих мимо животных, которые сваливаются в яму, так что в несколько минут эта последняя наполняется мертвыми и ранеными.
Целое племя потом кормится в продолжение нескольких недель и месяцев мясом зверей, угодивших в гопо. В устройстве подобных ям Финго Джек и некоторые из бечуанских охотников отличались особым искусством, и поэтому все старые и полуобвалившиеся ямы для слонов, равно как и для жирафов, найденные в этой местности, были снова восстановлены.
Только восстановить гопо Ганс не дозволил, потому что ему противно было такое безжалостное избиение прекраснейших пород антилоп, куду, гну. сайг и т.д. Ведь уже и от тех зверей, которые попадали в ямы и западни с тенетами, получалось много мяса.
Захваченные старые слоны и носороги не могли быть приручены, а потому убивались, а многие великолепные антилопы ломали себе ноги и спину, попадали в тенета и капканы и тоже убивались.
Кроме того, Ганс, Иба и Поло ловили много зверей живьем посредством лассо и приводили их в лагерь. В загонщиках и охотниках у них недостатка не было, так как слишком двести туземцев собрались вокруг Ганса и предлагали ему свои услуги.
Весь парк с его тремя уступами и многочисленными боковыми ущельями и прилегающими долинами расследовался, и в нем шла оживленная охота, и ото всех пород проходивших тут зверей было захвачено по крайней мере по два экземпляра живьем, начиная от громадных слонов и мрачных носорогов и кончая маленькими барсуками, которых туземцы избивают своими дубинками.