С другом Василием мы приехали к месту охоты, когда только начинался рассвет. Вскоре мы уже были готовы к выходу в угодья. Наши собаки — мой курцхаар Ромул и дратхаар Ким, поскуливая, поторапливали нас. Они, наверное, чувствовали, что впереди нас ждали большие дела.
Потянул ранний ветерок; мы подошли к полю, заросшему разнотравьем. И вот уже собаки, двигаясь челноком на ветер, принялись за работу. Замечаю, как Ромул, замедлив ход, переходит на короткую потяжку и замирает на стойке. Подхожу к нему и посылаю поднять птицу. Следует подводка в виде нескольких прыжков, и впереди поднимается дорогой моему сердцу коростель. Что-то екнуло в груди при виде взлетевшей птицы, было такое ощущение, будто я встретился со старинным другом. Однако созерцатель во мне быстро уступает место охотнику, и, отпустив птицу на нужное расстояние, я спускаю курок. Подломив в воздухе крылья, дергач отвесно падает. А через несколько секунд, благодаря четвероногому помощнику, оказывается у меня в руках. В стороне раздался выстрел Василия и послышалась команда Киму на подачу битой птицы. День только начал набирать обороты, а мы уже оба с трофеями!
Немного не дойдя до конца поля, переходим на соседний участок, который стал зарастать березняком. Еще два-три года — и сюда можно будет приезжать с гончими на охоту. А я помню время, когда это поле вспахивалось и засеивалось, и летом представляло собой желтую ниву. Россия всегда была аграрной страной, и об этом надлежит помнить всем и всегда. Возрождение русской деревни, подъем сельского хозяйства — вот национальный проект номер один! Интернет в каждой деревне — вещь, конечно, хорошая, да только людей при таком отношении к ней в этих самих деревнях скоро не останется.
Не успели мы углубиться в поле, как курцхаар снова порадовал меня красивой работой, и очередной коростель отправился в ягдташ. Двигаясь по полю, замечаю, как Ромул, задрав голову на ветер, переходит на потяжку. Его шаги становятся все медленнее, медленнее, и, наконец, пес замирает на стойке. По тому, как высоко он держит голову, по месту, куда нацелено его чутье, понимаю, что легавая стоит по тетереву. Быстро меняю в стволах девятку на семерку и командую: «Пиль!» Быстрая энергичная подводка, и за куртинкой берез раздается шум крыльев. Вскинуто ружье, и, едва в просвете березок обозначился черный силуэт птицы, раздался выстрел. По команде Ромул подает в руки почти полностью вылинявшего петушка.
Пройдя низиной вдоль березовых куртин, мы с курцхааром к обоюдному нашему удовольствию уложили в ягдташ еще пару трудовых дергачей. Стрелки на часах подсказывали, что пора направляться в сторону бивака. Успеваю заметить, что ветерок поменял направление, и выходило, что к лагерю мы будем двигаться на него. Выйдя на довольно приличную поляну, Ромул прихватывает верхом запах невидимой птицы и переходит на потяжку. А вскоре он замирает с согнутой передней лапой, превратившись в статую. «Пиль!» — командую собаке. Следует энергичная подводка, и впереди шумно поднимается кургузый перепел. Вскидываю ружье, накрываю его стволами и плавно нажимаю на спуск. Вдоволь налюбовавшись добытым трофеем, под одобрительный взгляд Ромула бережно укладываю его в охотничью сумку.
Прибыв на бивак, не обнаружил на нем Василия с Кимом. Пару его выстрелов я слышал краем уха, значит, встреча с птицей была и у него. Немного погодя на полевой дороге замаячила фигура друга, неспешно направляющегося с собакой к нашему стану.
— Как успехи?
— Да есть немного, — скромно отвечаю на вопрос и в свою очередь интересуюсь его успехами.
— Три коростеля, — отвечает уставший Василий, присаживаясь на стульчик.
Девять трофеев на двоих за выход совсем неплохой итог утреннего поля.
Покормив собак, принимаемся за поздний завтрак. Пройденные километры дают о себе знать. Кто-кто, а охотники хорошо знают, как ходьба стимулирует аппетит! Вдоволь насытившись, принимаемся за чаепитие, обсуждая утреннюю охоту и строя планы на вечер. Решаем после вечернего поля попытать счастья на утиной вечерке, благо несколько небольших бочажков находятся недалеко от лагеря. На улице пасмурно, тянет небольшой ветерок, поэтому решаем после отдыха проверить с собаками утиные пристанища и выяснить, в каком состоянии они находятся.
Три часа отдыха пролетают незаметно. Забросив за плечи ружья, мы с собаками направляемся в сторону водоемов. Обходя небольшой березовый колок, я не обнаруживаю своего курцхаара. Использую свисток, но результат тот же. Сомнений нет: Ромул где-то в кустах стоит на стойке. Начинаю обходить заросли и вскоре замечаю в них вытянувшегося в струну курцхаара. Быстро снимаю с плеча ружье, беру его на изготовку и подхожу к собаке.
— Пиль!
Ромул быстро скрывается в кустах, и сразу же впереди раздается шум крыльев взлетающих птиц. Над кустами появляется рябенькая курочка, следом за ней еще одна, но мое ружье молчит. А слева от меня раздается выстрел Василия, и я тут же слышу его голос:
— Есть!
Даю команду Ромулу на подачу битой птицы, и, не заставив себя долго ждать, из-за куста появляется легавая с молодым петушком в пасти. Из четырех взлетевших птиц трое оказались курочками. Поздравляю друга с полем и вручаю ему его трофей.
Первый бочаг сильно зарос камышом, показался нам малопривлекательным, и мы двинулись ко второму водоему. При нашем приближении с воды шумно поднимается пятерка кряковых. Расстояние до них было запредельное, поэтому мы даже не помышляем о выстреле. Утки улетают в сторону третьего бочага, куда мы с Василием и собираемся идти. Решаем обойти болотину с двух сторон. Внутри бочага, заросшего рогозом, блестят небольшие зеркала воды. Я посылаю курцхаара, а друг своего дратхаара в водоем. Собаки шумно пробираются по зарослям. " Кря-кря-кря« — раздаются с противоположного края болотины голоса взлетающей пары кряковых. Далековато, но все же решаю стрелять. Бах! Утки продолжают уходить с набором высоты, и в этот момент с середины бочага шумно поднимается тройка крякашей. Обгоняю стволами первую утку и нажимаю на спуск. Перевернувшись в воздухе, утка шумно шлепается на заросший рогозом плес.
— Ромул, подай! — кричу своему помощнику. Слышно, как курцхаар шумно плывет по рогозу в мою сторону. Вскоре мои трофеи пополняются начавшим уже линьку кряковым селезнем. Решив отстоять вечерку на втором и третьем бочагах, направляемся на бивак. Время еще позволяет нам отдохнуть да попить чаю перед вечерней охотой.
В положенный час выходим с собаками в поля. За березовым колком расходимся с Василием, предварительно договорившись встретиться возле второго бочага в назначенное время. Вскоре со стороны Василия раздается дуплет, а немного погодя еще одиночный.
Двигаясь на ветер, курцхаар с хода переходит на потяжку. Достигнув куртинки березок, он застывает на стойке. Классическая работа по тетереву! В этом я не сомневаюсь ни секунды. Быстро подхожу к Ромулу и посылаю его. Следует быстрая, уверенная подводка, и из березняка свечкой поднимается старый петух. Гулкий выстрел нарушает вечернюю тишину. Тетерев, мелькнув белым исподом крыльев, черным комом валится в березняк. По команде легавая подает завидный трофей. Перезарядив ружье, снова посылаю курцхаара в поиск. Не успеваем отойти от места добычи тетерева и метров пятидесяти, как следует новая красивая длинная потяжка, которая заканчивается апофеозом работы легавой — классической стойкой. После энергичной подводки из зарослей травы вырывается тетерев, но грянувший следом выстрел заставляет его снова опуститься в эти же заросли. Испарина покрывает мой лоб. Уложив в ягдташ второго петуха и перезарядив ружье, делаю маленький перерыв для себя и Ромула. Нужно немножко успокоиться, прийти в норму после пережитых эмоций. Через пять минут мы продолжаем охоту.
Но вот незаметно подходит время двигаться на утиную вечерку. В назначенный час встречаемся с Василием. После короткого обсуждения вечерней охоты с собаками узнаю, что трофеями друга стала пара коростелей. Заняв на бочагах места, мы принимаемся ждать вечернего перелета. А вскоре в вышине слышим свист утиных крыльев...
На бивак Василий вернулся с тремя кряковыми, а единственная налетевшая на меня в густых сумерках кряква благополучно угодила в сетку моего ягдташа. Так удачно для нас закончилась эта охота. Всего за день нами было добыто девятнадцать трофеев, из них пять кряковых уток, четыре тетерева, девять коростелей и один перепел. Основная заслуга в этой памятной охоте, безусловно, принадлежит нашим собакам, этим неутомимым, энергичным мастерам своего дела. В очередной раз они подтвердили истину, что легавая собака — это «жизнь, душа ружейной охоты».