На недавней выставке в Далласе ко мне подошел солидный мужчина, представившийся Фрэнком. Завязалась беседа, в которой он поведал, что охота на буйвола — заветное желание всей его жизни.
Ему посоветовали обратиться к «мистеру Баффало», то есть ко мне, и вот он стоит напротив и просит помощи осуществить его мечту. Это была приятная просьба, не скрою. Большую часть профессиональной карьеры я занимался сохранением, управлением популяцией грозных черных исполинов и трофейной охотой на них.
В беседе с Фрэнком я сказал, что охота на буйволов должна быть чем-то большим, чем просто поиск уникального животного. Это должен быть опыт общения с незнакомой до этого дикой природой, где поиск старого, покрытого боевыми шрамами буйвола будет включать в себя другие уникальные африканские впечатления. В процессе преследования, сказал я, вам придется обходить стада слонов, вы можете наткнуться на львов, ночью ваш сон будут нарушать хрюкающие гиппопотамы, хихикающие гиены, леденящие душу звуки, которые издают леопарды, когда точат свои когти о ствол растущего недалеко от палатки дерева.
Многие мили пути по следам буйволов будут выматывать вас до предела, но вы будете идти дальше, все больше восхищаясь мастерством африканских следопытов. У вас будет возможность выследить и осмотреть множество быков, прежде чем удастся найти того самого. Вот что такое настоящая охота на буйволов, к которой нужно быть готовым.
— Если вы, — добавил я, — серьезно заинтересованы в моем предложении, я с удовольствием осуществлю вашу мечту. Я знаю идеальное место для такого сафари, потому что много раз охотился там на буйволов и хорошо знаю людей, которые могут воплотить вашу мечту в жизнь. Могу заверить, вы не будете разочарованы.
Фрэнку понравилось мое предложение познакомиться с дикой природой Африки, поэтому я отвел его на встречу с моим другом Баззом, ведь когда дело доходит до подобных вопросов, ему нет равных. Как я и ожидал, Фрэнк и Базз сразу нашли общий язык и обо всем договорились. В итоге Фрэнк забронировал десятидневную охоту на буйвола в сафари-зоне Ньякасанга в Зимбабве, в долине Замбези. Чуть позже Фрэнк признался, что его левое колено было в плохом состоянии и нуждалось в замене, чего он не хотел делать перед охотой. Но если он будет носить специальный наколенник и ходить медленно, опираясь на походную палку, то он сможет после некоторой предварительной подготовки преодолевать необходимые восемь – десять километров ежедневной ходьбы.
Другой проблемой была его винтовка. Кто-то должен будет нести ее за него, потому что со своим расшатанным коленом он не мог этого делать. Я с радостью предложил ему свои услуги оруженосца в обмен на возможность вернуться в одно из моих самых любимых охотничьих мест.
Часто говорят, что планирование охоты и подготовка к ней доставляют такое же удовольствие, как и она сама. Участие в выставке было бонусом, потому что позволило нам начать готовиться прямо там. В короткие сроки была приобретена подходящая винтовка Winchester Model 70 Super Express калибра .375 H&H и оптический прицел 1,5–5 Leupold VX III. Следующими в списке были боеприпасы, и мы купили патроны с пулями North Fork SP весом 22,6 г для первого выстрела, за которыми последуют медные пули того же веса с чашеобразным носиком, если потребуются дополнительные выстрелы.
Затем мы приобрели специальные ботинки и кучу разных вещей — от брюк до кожаных ремней для винтовки и бинокля. Моей последней задачей было познакомить Фрэнка с Дебби, которая бронировала рейсы в Хараре и обратно, а также оформляла документы на провоз его винтовки. Чтобы избежать хлопот с провозом огнестрельного оружия через Южную Африку, Базз предложил Фрэнку лететь в Хараре через Дубай. Он так и сделал, и это было правильным решением.
В последующие месяцы мы с Фрэнком регулярно переписывались по электронной почте. Его занятия фитнесом и ходьбой продвигались успешно, и вскоре он с легкостью преодолевал необходимое ежедневное расстояние.
Наконец, наступил сентябрь, и я вылетел в Хараре, чтобы быть там, когда Фрэнк прилетит вечерним рейсом. Майлз, деловой партнер Базза, встретил нас в аэропорту и отвез в лодж, где мы остановились на ночь. После долгого путешествия Фрэнк был сильно измотан. Мы выпили пару лагеров «Замбези», поужинали хорошим стейком и рано легли спать, потому что Майлз хотел вылететь в шесть утра следующего дня.
Наш перелет из аэропорта Чарльз Принс на взлетно-посадочную полосу Шугар Эстейтс в Чирунду прошел без происшествий. С воздуха было легко увидеть, насколько засушлива долина Замбези. Все внутренние водоемы пересохли, значит, у диких животных было только два варианта удовлетворения своих ежедневных потребностей в воде: сама река Замбези и пара отдаленных, известных нам источников.
Базз встретил нас на взлетно-посадочной полосе, и через час мы были в охотничьем лагере, который разбили для нас на берегу реки примерно в миле вверх по течению от устья пересыхающей Ньякасанги. В наших палатках, больших и просторных, стояли удобные кровати и имелась душевая кабина, умывальник и унитаз со сливом. Лагерь располагался под большими тенистыми деревьями и предоставлял все удобства, необходимые для длительного пребывания на природе. В нашем распоряжении была даже рыбацкая лодка для вечерней ловли тигровой рыбы.
Поездка в лагерь подтвердила первоначальный комментарий Базза, что мы будем избалованы выбором, ибо буйволы были здесь повсюду. Мы регулярно видели следы больших стад и небольших групп быков, которые пересекали грунтовую дорогу, проходящую рядом с рекой. На пристрелке нам потребовалось всего два выстрела, по одному для каждого типа пули, чтобы понять, что винтовка Фрэнка безотказна и на дистанции 100 метров идеально пристреляна. На бóльшее расстояние здесь не стреляют из-за густой растительности, которой славится долина Замбези.
У костра Базз, Фрэнк и я дискутировали о качестве африканских трофеев. Я провел пять лет в южноафриканском колледже дикой природы, где у меня была возможность провести исследования и сравнить динамику численности стад, на одно из которых охотились, а на другое нет. Мое внимание было сосредоточено на генетической устойчивости популяции и влиянии на нее трофейной охоты.
Исследования доказали, что целесообразно охотиться на быков трофейного качества и уже не принимающих участия в процессе размножения. Фрэнк был убежден в этом, поэтому мы поставили интересную задачу для его охоты: найти самого старого и характерного буйвола в Ньякасанге. Мы сидели у костра у самого берега реки Замбези, восхищаясь закатом, который тонул в ее темных водах. Небольшие группы быков, пришедших на водопой, регулярно сменяли друг друга.
Впервые за мою долгую карьеру охотника на буйволов мы смогли следить за тремя или даже четырьмя такими группами в день. У Базза и двух его трекеров были портативные радиостанции и устройства GPS. Наличие радиосвязи с Эдди, нашим вечно улыбающимся водителем, сделало ненужными долгие прогулки обратно к Land Cruiseru после неудачных выслеживаний. Каждый раз Эдди забирал нас у ближайшей дороги, выискивая по пути к местам сбора дополнительные следы быков. Это избавляло нас от множества непродуктивных прогулок и позволяло преследовать большее количество быков. За все время мы выследили и оценили трофейные качества более четырех десятков буйволов. Это был поистине замечательный опыт.
Многие считают, что если быки-буйволы живут самостоятельно или небольшими группами вдали от стад, это они старые холостяки, не принимающие участия в размножении. Это не так. Быки в возрасте от восьми до одиннадцати лет регулярно покидают стадо и возвращаются к нему по мере изменений в их состоянии. У доминирующих стадных быков тяжелая жизнь, им постоянно приходится быть начеку, опасаясь и хищников, и конкурирующих соперников. Они пасутся в хвосте стада на вытоптанной траве и не тратят время на отдых, что приводит к потере веса. Когда их состояние сильно ухудшается, быки покидают племенное стадо для нагула и восстановления. Это происходит, когда они начинают готовиться к боям за социальное доминирование в следующем сезоне размножения. С возрастом буйволы становятся массивнее.
Чтобы компенсировать это, их передние копыта, на которые приходится большая часть веса, становятся больше. Старые быки склонны волочить передние ноги, когда идут неторопливо, и со временем передний край копыт стирается. В силу этого я считаю возможным довольно точно определить возраст быка-буйвола только по размеру и форме следов его передних копыт. Мы нашли буйвола с нестандартно большим копытом. Скорее всего, причиной этому стал перелом пястной кости. Голень животного была повреждена, поэтому бык щадил ногу и не переносил на нее вес. Копыто не изнашивалось и выросло до огромных размеров.
Вот так и появился нехарактерный след. Мы шли по нему, называя его между собой бигфутом. Отпечаток правой передней ноги буйвола был настолько большим и уникальным, что один из следопытов прокомментировал это так: «Теперь в долине Замбези есть жираф с телом буйвола».
Передний край здоровой стопы бигфута был сильно изношен. Расцвет сил этого старого одиночки давным-давно прошел. Мы с энтузиазмом шли по его легко отличимым от других следам, потихоньку сокращая расстояние. Благодаря постоянному бризу, дующему с востока, и сухой погоде мы смогли выследить, а затем преследовать бигфута, который медленно ковылял, питаясь опавшими листьями. Бык не переносил вес на правую переднюю ногу, и, когда я в конце концов увидел его впечатляющие размеры, а также сросшиеся рога с тупыми кончиками, я понял, что он действительно был особенным. К тому же он был почти полностью лысым. На первый взгляд, бигфуту было тринадцать лет. Именно такого и искал Фрэнк.
Буйвол совершенно не подозревал о нашем присутствии. Базз подвел Фрэнка поближе, положил его винтовку на палки для стрельбы, и они приготовились терпеливо ждать, когда появится возможность выстрелить точно по убойному месту. Буйволы, когда пасутся, идут навстречу господствующему ветру зигзагообразным маршрутом. Они делают это для того, чтобы движущиеся воздушные потоки заранее предупредили их о присутствии львов или другой опасности впереди. Так пасся и наш бигфут. Повернув влево, он, наконец, подставил свое плечо. Прозвучал выстрел, и пуля пришла точно в цель. Крупнокалиберная медная болванка отлично справилась со своей задачей. Тяжело раненный бык сделал всего несколько шагов, после чего повернулся и подставил правое плечо. Фрэнк тотчас выстрелил второй раз, и старый гигант рухнул на землю.
Мы осторожно подошли к поверженному исполину и ахнули от восхищения и удовлетворения. Сказать, что бигфут был старым, — ничего не сказать. Мое первоначальное определение его возраста (тринадцать лет) было слегка неточным. Когда я измерил нижнюю челюсть и два первых коренных зуба буйвола, а затем определил его возраст по методу Тейлора, оказалось, что ему далеко за четырнадцать лет. В долине Замбези и в районах, где водятся хищники, немногие буйволы доживают до пятнадцатилетнего возраста, так что бигфут Фрэнка был близок к концу своей естественной жизни. Похоже, он был сильным и осторожным зверем, раз столько жил со сломанной пястной костью — причиной его хромоты и исключительно большого переднего
копыта.
Фрэнк, просто сиял от переполняющих его эмоций. Несомненно, он добился успеха в поисках самого старого и необыкновенного быка Ньякасанги. Бигфут стал его заслуженной наградой и исполнившейся мечтой.