Намибийский дневник. Трофейные творения Африки. Начало
Шел четвертый день нашего счастливого пребывания в Намибии. Я уже говорил, что условия охоты позволяли нам самим выбирать будущие трофеи, только бы уложиться в их общую стоимость. Так вот, сначала из своего виш-листа я удалил канну, но впоследствии изменил свое решение.
КАННА
Добыча канны заслуживает отдельного описания. Увидев ее впервые, я был поражен, с какой легкостью огромное животные перепрыгивает сетчатый забор. Это произвело на меня неизгладимое впечатление, и я в конце концов решил, что обязательно попробую добыть либо куду, либо канну. Но мой куду куда-то испарился, а табунок канн дважды попадался на глаза в одном и том же месте. Знать, все не случайно.
Было уже поздновато, когда мы второй раз наткнулись на антилоп. Жестом я показал Кори, что хочу добыть канну. Мы спешились и прошли сотню метров, прикрываясь теневой стороной кустарников. До табунка оставалось не более 150 метров. Я вложился и выстрелил, но то ли дернул ствол, то ли просто плохо прицелился, но здоровенная антилопа дернулась и сорвалась в галоп со всем остальным стадом. Миг — и животные исчезли.
Пошли с Кори проверить место, где была канна. Кровь, стрижку обнаружили, а добычу нет. В Африке темнеет резко, как будто опускается черная штора — и все: наступает ночь. И в этот раз не успели мы оглянуться, как стемнело. Что ж, пришлось возвратиться в лодж и рассказать о неудаче. На следующий день была объявлена общая охота — добор подранка. Поверьте, он того стоил.
Три машины с охотниками выехали из лагеря по разным направлениям, но только через два часа нам доложили, что группа животных обнаружена, причем в двадцати километрах от места стрела. Подранок в стаде. Мы поспешили присоединиться к команде Стива (это они нашли моего подранка).
Попробовали подойти к группе, но животные были слишком осторожны, и у нас ничего не получилось. Дважды мы пытались объехать стадо и перехватить его на открытых участках, но план не срабатывал. Наконец, пиэйчи устроили мозговой штурм и предложили сделать загон и попытаться толкнуть животных на стрелков. Определили место для меня с учетом ветра и вероятного хода антилоп, поставили в двухстах метрах от меня брата, а еще дальше — Стива и на пикапах заехали в буш.
В тот день Бог был на нашей стороне. После непродолжительного ожидания на широкую просеку вышли первые животные, за ними вся группа и, наконец, мой подранок. Пятно подсохшей крови на шее указывало на то, что это он. Выстрел! Второй! Еще один от брата — и рогач упал на землю. Отличный трофей! Все собрались около поверженного быка антилопы, сделали фотографии и довольные разъехались по своим маршрутам.
Кори и водитель лебедкой затянули тушу в кузов пикапа, и мы направились в лодж. По дороге мне повезло увидеть рядом с дорогой бородавочника, наполовину вылезшего из норы. Реакция Кори была молниеносной: одной рукой он протянул мне карабин, а другой начал стучать по крыше пикапа, требуя остановиться. Как только это произошло, я вскочил на ноги, выпрыгнул из кузова (ну просто как в кино!) и, поймав шею кабана в прицел, выстрелил. Еще один плюс из моего списка, мысленно отметил я.
ЗЕБРА И СТРАУС
В один из дней мы заметили небольшой табунок зебр. Красивые, крепко сбитые, сильные животные на легком галопе передвигались по саванне. В табуне была пара жеребцов, которая на ходу выясняла отношения, отстаивая каждый свое лидерство. Обычно иерархия среди зебр устанавливается и поддерживается альфа-жеребцом, а тут, очевидно, пришлый конкурент пытался забрать себе кобыл, изгнав лидера. В бинокль мы долго наблюдали за происходящим, и Кори сказал мне, что если мне нужен такой трофей, то сейчас самое подходящее время. В драках жеребцы могут нанести себе увечья вплоть до смертельных, так что лучше прекратить ненужное соперничество. Мы продвинулись вперед, спрятались за группой кустарников, и когда табун появился в поле зрения, я тут же добыл наседающего на хозяина гарема жеребца…
Неожиданно Стив озвучил желание добыть страуса, чтобы сделать из его кожи покрывала для кресел в своем охотничьем домике. Ценник на него был высоковат, поэтому страуса я сразу отмел, но Стив поторговался и при условии добычи трех птиц получил существенную скидку. Так у нас с братом тоже появился шанс поохотиться на страусов.
Надо сказать, видели мы их каждый день, но, естественно, не рассматривали как возможный трофей. Все изменилось в один день. Я с удивлением обнаружил, что взять страуса не так-то и легко. Держатся птицы группами по пять-семь особей. Обладая отличным зрением, они с высоты своего роста замечают опасность за сотни метров, редко находятся в покое и все время либо шагом перемещаются по травянистым участкам буша, либо срываются на быстрый бег. Мы попробовали подойти к ним раз, другой и поняли, что ближе чем на 150 метров эти птицы к себе не подпустят.
Пришлось стрелять с этой дистанции, а попробуй разберись, какой у этого суперцыпленка размер туловища! На вид это куча перьев на здоровенных ногах с маленькой головой на тонкой и длинной шее. К счастью, у нас троих все получилось как надо: прицел чуть ниже предполагаемого плеча — выстрел, и трофей наш.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
Своего куду, а в нагрузку еще и водяного козла я добыл с интервалом двадцать минут в предпоследний день охоты. Все произошло так, как я описывал выше, т.е. штатно. Хотя, может быть, не совсем, все-таки оба трофея встретились нам очень близко по времени и пространству. Будто меня за что-то возблагодарил Господь. Куду с прекрасными витыми рогами вызывал восхищение, а от водяного козла остались мокрые липкие ладони и неприятный запах. Кори с некоторым опозданием заметил, что да, козлы «потеют», поэтому лучше их не трогать голыми руками…
Я уже выбрал свой лимит животных и был свободен на следующий день. Думал, что отдохну, но…
Темень стояла такая, что я не видел вытянутой руки. И холод пробирал так, что зубы отбивали чечетку. Где-то совсем рядом со мной находился мой младший брат, но где?
Я его не видел, не слышал и даже подумывал, что он удрал домой, оставив меня одного в этой нескончаемой ночи. Умом я понимал, что этого не может быть: до фермы, куда мы приехали то ли на охоту, то ли на экскурсию, было почти десять миль пути через ночной буш с его голодными леопардами, хохочущими гиенами и прочими обитателями. В буше, где песчаная дорога, извиваясь между каменистыми склонами холмов, ныряет к одному из притоков Реки, расположилась ферма родственника Майка, который попросил нас помочь добыть леопарда, регулярно нападавшего на его скот. Ферма была построена сотню лет назад еще прадедом Майка, пережила все времена и турбулентности местной жизни, а сейчас серьезно страдала от посещений дерзкого хищника.
Узнав от Майка о нашем приезде, фермер пригласил нас попытаться отстрелять зверя. Для этой цели у него была выложена привада, и не одна, а три. Рассчитывать на то, что нам повезет и кошка придет в первую же ночь, было глупо. Но и упустить шанс увидеть северную Намибию, испытать судьбу было выше моих сил. Брат не мог оставить меня одного и с радостью присоединился к нам. Мы просидели у привады до полуночи и не поняли, почему Майк и его трэкер Зума предложили, не дожидаясь утра, вернуться на ферму. Да, мы замерзли, да, хотели спать, но реальной причиной, я думаю, была хорошенькая подружка кузины Майка, приехавшая погостить из Виндхука. И зачем мы послушались Майка, почему в голову не пришла простая мысль, что мы приехали сюда ради охоты, а не ради свидания? Чем мы прогневали Бога, что хозяйский старенький и верный грузовичок сломался в самый неожиданный и неподходящий момент, когда мы почти добрались до фермы?
Почему мы отпустили Майка и Зуму одних пешком? Почему не взяли с собой рации? Почему, почему, почему? Одни вопросы! И вот полная темень, холод, и только треск стеблей кукурузы, оглушительное урчание в животах слонов, звуки испускаемых ими газов и их тяжелое дыхание.
Эти звуки слышны отовсюду, они не только окружают нас, но и проникают в мозг, парализуют волю. Глаза угадывают движение какого-то великана, гиганта, идущего прямо на нас, воображение рисует страшные картины раздавленных автомобилей, растоптанных людей. Мне уже кажется, что из темноты, как щупальца гигантских спрутов, к нам тянутся хоботы разъяренных толстокожих слонов. Липкий страх туманит разум, придавливает к креслу пикапа, не позволяя выпрыгнуть из автомобиля и в ужасе броситься куда-нибудь подальше от этого то ли сна, то ли яви. Уши ловят непривычные звуки и дорисовывают картину неминуемого апокалипсиса.
Только очутившись в такой ситуации, я осознал, насколько человек ничтожен, слаб и самоуверен. Только сейчас я понял, что никакие карабины не помогут мне в ночи, окруженному невидимыми исполинами...
Никогда еще мне не был так приятен рев мотора машины, которой управлял Майк. Когда в свете фар приближающейся автомашины мы увидели слонов, которые молча, воровато и как-то совсем уж по-мальчишески пытались улизнуть с поля, будто разбили бейсбольным мячом окно соседского дома, — тогда уже не было страшно, наоборот, в поведении слонов чувствовались стыд и смущение за то, что их застали за воровством. Мне даже хотелось крикнуть им, что я на них не в обиде за липкий страх, который испытал несколько минут назад. Их было много, больших и маленьких, самок и самцов, и они уходили в сторону границы с другой страной.
Мне тогда показалось символичной мысль, что в следующий раз я вернусь уже туда, куда они уходят, растворяясь в ночи, и где рано или поздно окажусь и я.