Новая элита — ловкие, наглые, бессовестные хапуги — растащила страну. По такому же сценарию в большинстве случаев растащили и охотничьи угодья России. Уже 30 лет охоту пинают, как футбольный мяч, от одного министерства к другому, от одного ведомства ко второму и третьему. В таком дисбалансе водичка мутная.
Государство отказалось от собаководства, как от неэффективной отрасли животноводства, переложив это на общественные организации, а то, что является «активами» и капитализирует состояние, все те же деляги начали «отжимать» у тех же общественных организаций.
Деляги быстренько состряпали новые законы, ввели нормы и требования по количеству гектаров угодий в одних руках в районе, и начался развал когда-то отстроенного охотустройства страны. Деятели прихватизации создали огромный пласт частных хозяйств. Взяв угодья в аренду, большинство арендаторов стали считать себя действительными «хозяевами». И это бы неплохо: инвестор, предприниматель, созидатель, работодатель, но, как оказалось, часто лишь охотник по моде или с целями примитивными, и совсем не патриот.
Вот вам и угроза национальным достояниям. Я не скажу, что все одинаковы, есть примеры образцовые, но таких очень мало, и мы о них мало что знаем. В настоящее время в России менее 5000 охотхозяйств. Из них оказывают услуги сторонним охотникам не все. А почему? У владельца хозяйства есть два варианта: держать его для своих охот или создавать предприятие по предоставлению охотничьих услуг. Элементарные расчеты показывают, что первый путь дешевле второго в разы.
Делать инвестиции в инфраструктуру для проведения коммерческих охот (база для гостей, персонал, транспорт, дороги, подкормки животных) без четкого плана возврата инвестиций — экономическое безумство. Понимая неотвратимость перемен в обществе и зная историю, культуру и традиции охоты в России, народ ожидал, что именно охотничьи хозяйства (долгосрочные пользователи животным миром), как никто иной, будут заинтересованы в процветании охотничьего животного мира, так как с исчезновением объекта охоты исчезает и ее субъект (охотник).
Народ наивно, идеализированно понимал, что охотничье хозяйство — вид деятельности, направленный на укрепление обороноспособности, продовольственной и экономической безопасности и независимости России. Но это Россия! И через короткое время вся наивность и идеализм у культурных охотников исчезли. Охотники-собаководы уже поняли и почувствовали на себе всю «прелесть» частных охотничьих хозяйств, а это примерно 50% всех угодий страны.
В целом ряде этих хозяйств не пускают простых охотников в угодья, даже местных жителей, чтобы они не беспокоили разводимых на подкормочных площадках кабанов, не мешали отстаиваться лосям и не видели никаких действий в этих угодьях. В частных хозяйствах, где занимаются дичеразведением (это в основном кабан и в меньшей степени олень), это деятельность для себя, Барина, и деньги есть на это. А где надо разводить зайцев, птицу для охоты, прочищать болота и заводи — это для «холопов» и денег для этого нет.
В нашем обществе нравственные ценности «что такое хорошо и что такое плохо» методично заменены на «что дороже и что дешевле» и именно такой современный человек с возможностями и отсутствием культуры, человек с ружьем, выгоды приобретатель, «оголодавший в сытом обществе» и есть современный «эдакий Барин».
Конечно, у охотничьей отрасли сегодня немало проблем. В первую очередь это, конечно, нехватка профессионалов — молодых кадров. В Иркутском институте и в Кирове на биологов-охотоведов в 2022 году поступило учиться два десятка человек. У молодежи другие интересы, им хочется быстрых денег. Мы сами воспитали поколение потребителей, многие из них не привыкли к тяжелой работе, поэтому работать на земле они особо не стремятся, а старыми кадрами долго жив не будешь. Это, кстати, проблема всего российского сельского хозяйства — нехватка рабочих рук.
Охотоведами и егерями работают кто найдется и согласится, по большей части люди без специального образования. А весь учет объектов охоты — это результаты ЗМУ, что написано – тому и верим. А напишут какие надо данные, учитывая планирование охот будущего года. В одном случае добавим (следов-пересечений) на маршрутах, а в другом случае убавим. Примеров тому множество по всем регионам. При учете редких и «программных» животных возьмут и занизят данные ЗМУ для получения грантов, а в итоге объявляются оголодавшие тигры-людоеды и «бешеные хищники». «Барский беспредел» мы видим по ТВ и в интернете: истребление целого стада лосей в Калужской и Ярославской областях, массовые истребления оленей в северных районах и похожие кровожадные преступления в других регионах. Дозанижались… Доприписывались…
С породами гончих и с гончей охотой происходит чудовищная несправедливость. Некогда самая популярная и доступная спортивная охота сейчас в опале. «Ваша охота шумная», «вы разгоняете всех зверей», «вы болтаетесь по всем угодьям», «от вас с гончими нет никакого прибытка» и т.д. — вот некоторые высказанные причины отказа в охоте. Там, где я живу (г. Городец Нижегородской обл.), одна треть районных угодий находится в ведении «Охотничьего клуба». Так вот, это были самые пригодные для охоты угодья района — глухариные и тетеревиные тока, высокая популяция зайца, лось с местами ежегодных отелов, кабан, медведь. С момента перехода этих угодий в руки частника, областного чиновника, запретили охоту для всех охотников района и жителей входящих деревень. Был момент, когда и грибников из леса выгоняли. Ну не беспредел ли это?
Сейчас в России помимо конкретного отказа по разным придумкам существует новый способ понуждения отказаться от охоты: цена лицензии на добычу того или иного объекта без верхнего потолка. К примеру, цена лицензии на зайца от 20 тысяч рублей. Государство регулирует лишь нижний предел госцены, а весь верх в руках хозяйств. А ведь это наше народное национальное богатство — лес, вода, звери, птица, рыба. И все это отдано в аренду, а не в собственность на условиях воспроизводства дичи. Сразу вопрос: когда будет установлен действительный тотальный государственный контроль за нашими недрами, охотничьими угодьями, животным миром в них и ценовой контроль?»
Модные тенденции (кто платит, тот заказывает музыку) — полудомашние (белого окраса) стада кабанов, оленей, которых не отогнать от кормушек в дикие условия. Медведи караулят очередную партию просроченных тортов и выпечки, и эти прикормки привели хищника на свалки и к мусорным бакам, в города, в деревни «за сладеньким». Засидки с подогревом, тепловизоры, ночники, коптеры, вертолеты — какой же дается шанс зверю или птице? Это ли правильная охота? Великие русские князья, наверное, переворачиваются в гробу, наблюдая сверху все это.
Охота и охотничьи собаки во все времена в России были под присмотром государей или государевых людей. При современной власти президента-спортсмена и, к сожалению, не охотника, охотничьи собаки не нужны совсем. Но почему же ему не нужен воспитанный в традициях и любви к России молодой охотник? Это же уже подготовленный воин!
Равенства охот больше не существует. Сидит эдакий Барин (2-й типаж), глава сельской администрации, у которого в руках государственные трактор, солярка, возможности (связи с полицией и со всеми службами и организациями) в районе, и он, конечно же, выбран председателем первичного коллектива в охотобществе, а охотничий билет он получил по моде (по звонку привезли).
Так вот, этот Барин, имея представление только об одной охоте и о мясе в целом, настойчиво требует, чтобы на территории угодий, закрепленных за этой первичкой, даже близко не было никаких других охот и тем более с гончими. Он, «умишком» своим поразмыслив, как потребитель властный, с важностью изрекает: «Зверя МЫ кормим, вот пусть зверь стоит, ест и ждет (как в зоопарке) нашей охоты. А если вы меня не поддержите, то ни трактора, ни солярки вам не будет (за госсчет)». И свита из охотников, егерей и охотоведов кланяется такому «деятелю». Ему не нужны блуждающие в угодьях за пушниной и боровой дичью лайчатники, за полевой и боровой — легашатники, а тем более за зайцем — гончатники, которые якобы будут разгонять сконцентрированного возле кормушек зверя. Ведь это все «чужие глаза». Обычный охотник вполне обоснованно хочет быть если не хозяином, то желанным гостем в угодьях. В «современном охотничьем хозяйстве» все чаще получается так, что охотник за свои же деньги сам же и дурак.
Какая же выгода государству и обществу от таких баринов?
Сейчас доступными остались «неугодья» общего пользования (около 20 % от всей территории страны), в которых практически нет дичи: дешевая госцена на путевки, общая доступность, отсутствие хозяйского контроля, и для истребления номером один становятся эти «неугодья».
Общественные организации те, которые и остались, в большинстве своем имеют только одно название — общественные. Они тоже приспособились: сдают угодья по договорам в вертуальную субаренду, и голова не болит. Зачастую это легализация современного активного браконьера. Все приспосабливаются!
Конечно, несмотря на все трудности, кто хочет реально охотиться с лайкой по пушнине и птице, с гончей по зайцу, невзирая на то, где он живет, будет стараться всегда изыскивать для этого всякие возможности, даже терпя унижения и большие расходы. Честь и хвала таким людям, ведь только на них, держателях охотничьих пород и истинных охотниках, стоит и крепится охотничье собаководство!
P.S. Многое бы встало на свои коренные места, если бы охота имела государственное лицо с конституционной пропиской и перестала бы быть приставкой при: при министерстве природы, при министерстве лесного хозяйства и так далее.