Нынешняя весна совсем не радовала всю рыболовную рать. На малых и больших реках уровень воды был значительным. Настоящего тепла народ дождался лишь к маю. К этому же времени полностью сошел лед, что позволило нетерпеливым рыбакам взяться за проводочные удочки и удовлетворить томившиеся всю зиму желания.
Весенний рыболовный дебют я провел на р.Великой в Палкинском районе, ближе к ее устью. Мне попадалась разная рыбешка: красноперки, окушки, плотвички… А самые удачливые рыболовы обнаружили на речке место, где поклевывал несколько дней крупный карась, и тут доходило чуть ли не до драки за клевую точку на берегу – так всем хотелось сковородочно-сметанной свежатины. Я не стал ввязываться в эту социальную кутерьму, потому что больше всего на свете ценю покой и созерцание природы. Поэтому остановился метрах в семидесяти от галдящих удочников.
Здесь Великая бурлит. Все ее дно, а оно изучено мною в прошлые годы, было в гранитных валунах. Конечно, сейчас они были не видны, но из-за них вода вокруг кипела, булькала, пенилась, давая небольшую обратную струю. На этой обратной тяге я пытался выловить рыбку, про себя отмечая точность своих забросов. Не клевало! Я менял насадку: червя – навозного красняка, на опарыша – покупного псковского, но это не помогало. В чем же дело? Неуж-то в таком перспективном месте совсем нет рыбы или она его обходит почему-то стороной.
Я стал отвлекаться от поплавка, бросая взгляд на воду то влево, то вправо. Вот ниже вынырнуло какое-то темное бревнышко. Ну, это нам знакомо! Сколько раз в своей практике я вместо рыбы подсекал невидимые подводные предметы типа палок, веток, водорослей и прочего. В начале вываживания выброс адреналина, а в последствии – смех. Думаю, многоопытным коллегам это знакомо, но сейчас мне абсолютно не надо.
Быстренько подмотал к себе катушкой поплавок с насадкой. А бревнышко-плавунец уткнулось передней частью в кустик вербы, торчащей на поверхности прямо у самого берега. Я присмотрелся… стоп! Какой там плавунец, это же щука, и немалая… Я свернул удочку, уложил ее на землю и зашел в тыл рыбине. Сверху мачтой виднелся плавник и часть темной спины. Совершено без всякого злого умысла я ступил сапогами в воду и тут же набрал в них, так как на мне была короткая зимняя обувь. Меня это нисколько не остановило, хотя холод почувствовал.
Я наклонился и слегка погладил левой рукой рыбью спину. Никакой щучьей реакции не последовало, и я повторил свои действия, только уже ближе к голове, надеясь, что она испугается и уйдет на глубину. Однако этого не произошло. А я обнаглел, получив доступ к телу, и легонько коснулся ее уже двумя руками, не делая никаких резких движений. Снова она никак не прореагировала. И тут, словно инстинктивно, я схватил щуку руками и выбросил на берег. Оказавшись не в своей стихии, рыбина зашевелилась и забила хвостом – не понравилось. Но было уже поздно. Я своими чавкающими «зимниками» препятствовал ее уходу в речку, рассматривая.
Это была сравнительно короткая, толстая щучина с полным брюхом, думаю, наполненным икрой. Примерно такую же по размеру я в прошлом году выловил спиннингом под г. Островом с лодки. Весила она за девять кило.
Меня сверлила мысль: «Наверное, у нее был трудный и опасный путь сквозь торосы, сети, против сильного течения реки и она просто выбилась из сил.» Оставить щуку себе значило для меня легкую победу в нечестном рыбацком «бою». Какой кайф от этого? Все равно что обидеть беременную женщину. Не раздумывая, я столкнул ее в воду. Она, шлепнув хвостом, тут же ушла на дно и скрылась.
Несколько очень любопытных рыболовов из карасиного местечка, заметив мои манипуляции и большую щуку, уже были рядом: «Ты что, отпустил ее обратно? Ну, мужик, ты чудак!» «А он шепнуть ей успел на предмет «мэрсика» и теремка», – сострил низкорослый из подошедших.
Не желая выслушивать долго речи карасистов и ощутив в полной мере некомфорт в ногах, я твердо произнес: «У меня есть где жить и на чем ездить, а моя отпущенная даст большое потомство, которое со временем нам удовольствие доставит и пользу принесет». Подняв с земли снасть, я потопал к машине переобуться. Рыбалка была закончена, но почему-то стало тепло на душе, а холодная купель прошла для меня без простуды.