Легкая белая дымка поднимается над гладью лесного озера. Очнувшись от тишины, начинаем готовить снасти. Замешиваю прикормку, а пока она настаивается, собираем и оснащаем удочки. Рядом подплывшие на лодках рыбаки, расположившись у островков, тоже собирают свои удила. Булькнув, зажглись на воде ярко красные головки наших с отцом поплавков.
Глубина в месте ловли составляет не больше полметра. Выставляем нужный спуск и, насадив на крючки по несколько навозных червей, забрасываем обратно в воду. Следом летят шары прикормки, сделанные так, чтобы, плюхнувшись рядом с поплавками, сразу рассыпались на мелкие составляющие. Замираем в томительном ожидании, сконцентрировав внимание на застывших антенках. Серое небо не предвещает солнечного утра. Словно в подтверждение, заморосил мелкий дождик. Облачаемся в дождевики и продолжаем наблюдать за поплавками…
— Что будем делать? — спросил меня отец, глядя на уходящих соседей.
— Посидим еще часок. В такую погоду карась, может, с обеда клевать начнет!
— Давай, посидим… — соглашается он с моими доводами.
Не прошло и пяти минут, как поплавок на моей семиметровой удочке медленно «пополз» влево, погружаясь под воду! Хватаю удилище, делаю подсечку. Тонкое удилище, согнувшись в дугу, гасит рывки попавшегося на крючок карася. Пытаюсь не пустить рыбу в заросли кубышки, но сильный карась упорно тянет в спасительные дебри. Наконец мне удается справиться с рыбой, и на поверхности показывается упитанный красавец, отливающий золотом чешуи!
— Хорош! — кряхтя от удовольствия, вожу на леске беснующегося карася.
Наконец рыба сдается, и я спокойно завожу трофей отцу в подсачек.
— Вот это карась! Полкило, не меньше! — восхищаюсь.
— Красавец! — соглашается отец.
— Пап, подсекай! — кричу я, замечая, как нырнул под воду его поплавок.
Отец, резко развернувшись, поднимает удочку вверх. Пятиметровое удилище согнулось, закивав кончиком в такт сопротивляющейся рыбе. Натянутая струной леска ходила из стороны в сторону, разрезая покрытую «мурашками» дождя воду. Головка поплавка, на секунду появившись на поверхности, снова ушла под воду.
— Поводи его! — кричу отцу, бросая своего карася в садок.
Бегу на помощь, хватаясь за подсак. Отец не без труда заводит в подсак матерого карася.
— Хорош «лапоть»! — шепчет взволнованным голосом отец.
— Хорошо, что подсачек у Николая с Лёшкой взяли, а то в этих зарослях совсем худо пришлось бы…
— И не говори! — соглашаюсь с ним, вытаскивая из сетки барахтающегося золотистого увальня.
— Вот тебе сосед… — приговариваю, отпуская в садок второго карася.
Дело пошло! Караси, очнувшись от сна, наконец стали клевать! Брали жадно, в заглот. Забыв про дождь, мы незаметно для себя надергали больше десятка отличных карасей. Время, тянувшееся с утра, сейчас полетело стрелой. Поднявшийся ветер разогнал тучи, моросивший до обеда дождь закончился, как и полуторачасовой клев.
— Сколько там времени? — обращаюсь к отцу.
— Без пяти час…
— Что же, пора заканчивать.
Собираем снасти, в последнюю очередь достаю из воды садок с рыбой. Приятная, живая тяжесть оттягивает руки. Хорошая награда за проявленное терпение! Не удержавшись, делаем несколько фотоснимков и по едва заметной лесной тропинке возвращаемся к оставленной машине…
Запылали березовые поленья в костре. Варим уху. Когда глаза варившейся рыбы побелели, добавляем листочек лаврушки, смесь перцев, соль, а нарезанный зеленый лучок с петрушечкой и укропом ложатся контрастным слоем на наваристый бульон. Стопка водки пошла вслед за зеленью. Никому не надо объяснять, какой пошёл аромат! Наполовину сгоревшее полено, шипя, даёт свой привкус копченого. Пора! Свежей ухой невозможно наесться… Но всё же приходит сытость, а с ней приятная усталость. Глаза начинают закрываться, как у разомлевшего на солнышке кота. Голова сама тянется к подушке. Ну что же, пару часов перед вечеркой сам Бог велел…
Просыпаемся от раскатов грома и поднявшегося шквального ветра. Подняв головы вверх, видим надвигающиеся на нас свинцовые тучи, закрывшие горизонт. Отвесной стеной хлынули потоки дождя. Словно по команде, «залетаем» в машину, быстро захлопнув двери. Вокруг потемнело, словно на часах не пять, а девять вечера. Но через тридцать минут дождь кончился. Выбираемся из автомобиля и, взяв снасти, идем на водоем. Тихо подходим к нашему месту, раскладываем стулья и собираем удилища.
Сегодня вечером отец решил попробовать половить на спиннинг, используя его как удочку для дальнего заброса, потому что пятиметрового удилища было явно недостаточно. Отец насаживает на крючок пару навозных червей и одну маринованную кукурузу. Широкий замах, и граммовый поплавок с леской и наживкой полетел в воду метров на пятнадцать от берега. В ту же секунду его поплавок нырнул под воду, и первый в этот вечер золотистый «пузан» затрепыхался в подсачеке. Отправляю карася в садок, ополаскиваю руки, чтобы настроить свою удочку, но снова приходится хватать подсачек и помогать отцу.
Наконец руки доходят до собственной снасти. Насаживаю червей и закидываю оснастку в воду. Поплавок булькнув, встал на несколько метров ближе отцовского. Сажусь на стул рядом с ним и замираю в ожидании поклевки. За спиной послышался утиный писк. Оглянувшись, увидел выводок еще не поднявшихся на крыло утят. Обгоняя друг друга, они плыли в нашу сторону.
— Никак прикормку почуяли! — глядя на утиный табунок, говорю отцу.
— А что, возможно, рыболовы оставляют после себя на берегу наживку, вот они и привыкли.
— Очень может быть…
Покрутившись у берега, первый самый отважный или голодный утенок вылез к нам на берег. За ним второй, третий, пока все восемь не оказались на маленьком пятачке в метре от нас. Пошарив вокруг, бесстыжие хлопунцы направились прямиком к тканевому ведру с прикормкой, которое стояло у моей ноги. И, не спросив разрешения, принялись угощаться.
Сверкает вспышка фотоаппарата, на нее утиная «братва» не обращает никакого внимания. Наконец, наевшись, утята прыгают в воду и начинают крутиться у наших удочек, задевая леску. Пугаем утят, они уплывают, не запутав снасти. Снова наше внимание сконцентрировалось на поплавках…
Наконец мой поплавок, ожив, приветливо кивнул и, слегка приподнявшись, пошел в сторону. Плавно поднимаю удилище, но подсеченная рыба рванула вправо, почувствовав крючок. Пытаюсь удержать, но сильный карась, словно упрямый бык, прет вперед, перепутывая наши снасти. Приходится повозиться, распутывая этот клубок из поплавков и лесок, но всё обошлось, и снова снасти в воде, а карась в садке. Поклёвки следуют одна за другой, заставляя забыть про время…