Перволедье давно наступило. По рассказам моих знакомых рыболовов, на всех известных водоемах Псковской губернии держался прочный лед. Приятели, неравнодушные к зимней рыбалке, взахлеб делились своими рыбацкими подвигами. Я же никак не мог закончить ремонт комнаты. Так и пролетали клевые зимние деньки.
Вдоволь натрудив за день свои мускулы, я засыпал с блаженными мечтами и представлял крохотный поплавочек удочки, торчащий на поверхности лунки: «Вот он вздрагивает и плавно погружается вниз, а вот его выкладывает крупная густера и он ложится, приподнимаясь...» «Подъем!» – раздается голос супруги и начинается ненавистный день с последующими претензиями по забитым гвоздям и ввинченым шурупам и гайкам. «Пропади-ка ты все пропадом!» – завихривают мысли мою лысую голову. Но от этого легче не становится.
Вечером соседка Нинка нарисовалась, звякнув в дверь и подогрев страсти: «Ой! Какой у вас кавардак! Все ремонтируете и ремонтируете. А я вам жареных окушков принесла. Мой вчера их полный ящик приволок – все руки исколола.» «А где и на что ловил?» – простонал я из другой комнаты. «Куда-то на озеро мотался на мотоцикле, а червей в подвале собрал по-быстрому; их там в тепле видимо-невидимо.» Я закусил до боли губу и с остервенением начал крутить саморез в петлю дверцы шкафа.
Но недолго продолжались мои муки. Через неделю все завершилось и, слава Богу, жена вся сияла от счастья и радости да все восхищалась: «Вот видишь, как здорово получилось. Какие мы молодцы! Все новое, чистое. Гостей не стыдно позвать. А для тебя у меня и подарок имеется.» Она через пару секунд торжественно вручила мне две новые пивные кружки: «Вот ты теперь с Сережей пивком побалуешься с воблушкой из новой посуды! Поработали на благо семьи, теперь и расслабиться можно.» «Так я завтра, того... в подвальчик за червями и на Гороховку смотаюсь. Окуней и плотву пособлазняю блесной и мормышкой.» «Езжай-езжай! Все можно теперь», – и жена ангельски обняла и чмокнула меня засосом в губы так, что я неожиданно разомлел. Как же мало надо человеку для полного счастья! Господи, прости нас, грешных!
На другой день я взял фонарик, чистую стеклянную баночку, накинул на плечи осеннюю куртку и спустился в подвал своей пятиэтажки. Пошарив по закоулкам лучом, я определил, что червей здесь явно мало, чтоб отвести на льду душу от домашних забот. И, недолго думая, перебежал в соседский двухэтажный дом, рас-полагавшийся торцом к нашему: «Он более ранней постройки и там этого добра должно быть до отвала.» Дверь подвала была приоткрыта. Он был явно глубже а вниз вела легкая небольшая лесенка. Я быстренько сбежал по ней и приступил к сбору червей. Это конечно не совсем приятная миссия, но необходимый процесс, предшествующий основному действу, рыбалке.
Перегородки между подъездами здесь отсутствовали. И я суетливо бродил по всей площади помещения. Насадки было много и банка быстро наполнялась.
Где-то за моей спиной глухо стукнула подвальная дверь, но я даже не повернул голову: «Ветерок пошалил...» И все разгребал деревянной щепкой сырой грунт. Спешил! А то как же! Зимний день короткий, а надо еще до озера доехать, по льду до клевых мест добраться. А лунки сверлить? Не все так просто, как кажется.
Я поднялся с корточек и хотел перейти к следующей кучке подвального хлама. Но в это время фонарик выскользнул из руки. Раздался звук битого стекла и темнота мгновенно охватила меня со всех сторон. Тьма и мрак! Я начал щарить рукой по бетонному полу и наткнулся на фонарь. Защитное стекло отражателя и лампочка оказались разбитыми. Но меня это особенно не расстроило, так как банка была уже почти полна рыбьего лакомства. Ну, теперь к двери! Только где же она, сплошная чернота! Я закрыл и открыл глаза, но цвет не изменился. Он был одинаково темным. «К стене!» – пронзила мысль. И я, выставив руку вперед, мелкими шажками пошел искать боковую стенку. Через некоторое время рука наткнулась на нее и я, облегченно вздохнув, начал движение вдоль. Шел долго и нудно, опасаясь упасть и считая углы подземелья: «Первый, второй... Вот четвертый. Но уже пятый угол, а он по логике – первый! Значит, я уже здесь был! Где тогда лесенка?..» Мне стало дурно и жутко. Слоняясь по периметру подвала, я потерял ориентировку и ощущал руками и ногами лишь пол и стены. Чертовщина какая-то! За свою жизнь я не беспокоился: «Найдут! Только когда? А рыбалка?? Да что я теряю или стесняюсь кого-то?»
Была не была! И я начал кричать: «А-а-а... Эй! Ау! Дверь откройте!! – А через несколько минут уже злобно. – Помогите!» Только никто не приходил и не помогал. Лишь глухое эхо бестолково копировало мои напрасные звуки. «Ни сигареты, ни зажигалку с собой не захватил, – корил я себя. – Думал по-быстрому управлюсь. И управился...»
Ходить по периметру не было никакого смысла – рука не доставала до дверного проема. А лесенка – испарилась... Во попал!
Время тянулось долго. Стало зябковато, хотя в общем-то подвал был теплый. Правда, воздух отвратительный спертый. Но придется терпеть... Я присел, застегнул свою демисезонную куртку, склонил голову к груди и ждал, ждал кого-нибудь!
Спасение пришло внезапно. Где-то слева сверху скрипнула дверь, появился тусклый свет и меня позвали: «Вова! Вовик...» Голос своей суженой я узнал бы из тысячи: «Я здесь, здесь!» Направление движение стало мне понятным и я пошел, спотыкаясь. В проеме двери стояли жена и соседка Нинка. «Ты куда поперся за своими червями? Мы уже полгородка обошли, тебя разыскивая!» «А он в параллельный мир нечаянно забрел! Ой, ошибаюсь, его энлэошники на Марс за килькой свозили на своем звездолете! Смотри, какой он счастливый! А может, он не один, а с космонавткой какой уединился?» – выпалила соседка. Ух, и злющий у нее язык! Кто укоротил бы его хоть на пару сантиметров!
Смешков я ее не стерпел и огрызнулся: «Не в паралельном, а в перпендикулярном «мире» был! А у тебя глаз кривой. Видишь, как этот дом построен по отношению к нашему!» Но мне было действительно радостно (кто такая мне Нинка?) и я стал объяснять: «Фонарик обронил. От удара разбились стекло и лампочка. Остался без света. А дверь в подвал кто-то закрыл и лестницу поднял. Вот я и бродил по периметру в темноте...» «Так вот же лестница, сбоку. Держи!» Поднявшись к женщинам, я спросил: «А который нынче час, дамы?» «Уже полчетвертого!» – подлизнулась Нинка. «Сегодня на рыбалку ты уже опоздал, дорогой. Ну хоть живой, а то я уже совсем о плохом подумала», – подытожила супруга. «Да, почти шесть часов побывал в подземелье, – сосчитал я время своего отсутствия. – С ума сойти!»
Но и это еще не все. Нинка растрепала своим поганым языком о моем исчезновении мужикам. Так они меня еще долго донимали на рыбалках своими вопросами типа: «Черный! Дай-ка на твоего потустороннего половить! Ну, не жлобься, дай!..» Черный – это фамилия моя. Ну, а подвальный «клондайк» я сменил надолго на рыболовный магазин, где и по сей день покупаю опарышей и мотылей. Должен сказать, что рыба клюет на них не хуже, чем на червя.