До боя кремлевских курантов, возвещающих о наступлении Нового Года, оставалось около трех часов. Этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы приехать домой, обработать пойманных налимов, разрезать их на куски, зажарить до образования по бокам коричневой корочки, заправить специями и торжественно возложить под восхищенные одобрения гостей на праздничный новогодний стол. Однако обо всем по порядку.
Просьбу-предложение моего старого доброго знакомого Ивана Петровича Волкова отпраздновать Новый Год у него в гостях я воспринял, признаться, без особого энтузиазма. Полагал, что лучше отметить его в узком семейном кругу. Так ему и сказал. Но приятель настаивал, убеждал. А в конце разговора, как бы между прочим, он вдруг произнес слова, которые меня явно заинтересовали.
– А какая рыбалка будет – закачаешься! Никогда ты на такой рыбалке не бывал, поверь мне.
Ну и хитер Иван Петрович, – подумал я. – Зная о моем рыбацком пристрастии, он решил сыграть на «больной» теме.
Немало подивившись этому, хотел было уточнить, о какой еще рыбалке речь? Тут должно быть одно из двух: либо сидеть в уютной обстановке за праздничным столом, либо облачаться в рыбацкие доспехи, брать с собой снасти, ледобур и отправляться на лед. Да и когда рыбачить? Ведь он предложил приехать во второй половине дня, времени для рыбалки просто не было.
Однако на все мои сомнения и вопросы Иван Петрович лишь загадочно отшучивался, ничего конкретного не говорил. Как бы подытоживая разговор, лишь сказал:
– Вот приедешь – и все узнаешь. Обещаю – не пожалеешь, будешь доволен.
Оставалось только уговорить жену. Но она, к моей радости, сразу согласилась. Про загадочную рыбалку я ей предусмотрительно даже не заикнулся.
Короток последний день уходящего года. Уже начало темнеть, когда мы с женой приехали в Мытищи. После взаимных приветствий и поздравлений «С наступающим!» гостеприимный хозяин усадил нас за стол, налил по стопочке. Радушная хозяйка Ольга Федоровна засуетилась у стола, предлагая испробовать разные угощения.
За окном уже опустилась плотная темень. О какой рыбалке можно вести речь? Показалось даже бестактным напоминать Ивану Петровичу об обещанном. Подумает еще, что я шуток не понимаю. У все же, улучив момент, когда мы с ним остались одни, не выдержал и напомнил ему об этом. Был готов к тому, что Иван Петрович усмехнется, похлопает дружески по плечу: дескать, праздник сегодня, а ты заладил про какую-то рыбалку. Но вместо этого он многозначительно подмигнул и тихо произнес:
– Успеешь, еще не вечер. Вот скоро приедет Сашка…
Невольно подумалось: чем дальше, тем больше туману. Теперь уже замаячил на горизонте какой-то Сашка, от которого, оказывается, все зависело. И опять я был в недоумении: то ли шутит хозяин, то ли говорит всерьез.
А вскоре раздался звонок, дверь открыли и на пороге появился симпатичный круглолицый блондин с щегольским вихром на лбу. Это и был Сашка, родственник Ивана Петровича. Как выяснилось, Александр – заядлый рыбак.
В ходе беседы с ним я все намеревался намекнуть про загадочную рыбалку, обещанную Иваном Петровичем. Но он опередил меня, вдруг заявив:
– Сегодня, еще засветло, я зарядил десяток поставух на налима. Часов в девять поеду, проверю, тут недалеко…
Ах, вот оно что! Мне сразу все стало ясно. Знаю, что поставуха – примитивная снасть, будто специально придуманная для ловли налимов. Это нечто среднее между зимней жерлицей и донкой. Но если жерлица снабжена катушкой для запаса лески и откидным флажком-сигнализатором поклевки, то в поставухе ничего этого нет.
К середине обыкновенной палочки длиной 25–30 сантиметров привязывается леска сечением 0,4–0,6 миллиметра и длиной чуть более глубины водоема. К концу лески прикрепляется метровый паводок меньшего сечения с одинарным крючком или двойником. Примерно в 40 сантиметрах выше крючка ставится грузило.
Вот и вся снасть. Палочка кладется сверху поперек лунки. А чтобы она не привлекла посторонних глаз, ее можно немного присыпать снегом. Между прочим, эта снасть насколько примитивна, настолько и уловиста. В качестве наживки обычно используется ерш, плотвичка. Нет живца – можно насадить на крючок кусочек свежей рыбы, налим не откажется и от него.
Жадный ночной хищник обычно заглатывает приманку с крючком глубоко, садится надежно. И если в случае с жерлицей он может, размотав леску с катушки, уйти на значительное расстояние и заплыть в какое-либо убежище или запутать леску в коряжнике (если вовремя не подсечь), то на поставухе он никуда не уйдет. Ограниченная длина лески этого не позволит.
– Если можно, я поеду с тобой, – скорее не попросился, а настоятельно сказал я Александру.
Уж очень хотелось посмотреть, как сработают поставухи, какой будет результат. На том и договорились. И вот в половине десятого мы собрались в дорогу.
– Я так и знал, что ты не удержишься, поедешь на лед, – сказал с улыбкой Иван Петрович. – Вот и будет тебе рыбалка, а ты не верил.
Видавший виды «Жигуленок» помчал нас сначала по Ярославскому шоссе, затем свернул в сторону Пироговского водохранилища. Чем дальше ехали, тем больше ухудшалась полевая дорога – начались рытвины, колдобины. Натужно урча, машина упорно двигалась вперед.
Наконец остановились около узкого залива, далеко уходящего в берег водохранилища. По словам моего спутника, напротив залива глубина большая, а поставухи он установил на выходе из подводного оврага, где глубина значительно меньше и куда выходит с наступлением темноты на охоту налим. Здесь он рыбачил не впервые.
Александр взял из багажника топорик, и, освещая фонариком местность перед собой, по пологому спуску направился к водоему. Я последовал за ним. Вот и первая поставуха. Александр разбил образовавшуюся в лунке корку льда, взялся за поперечную палочку и резко потянул ее вверх.
– Пусто, – придавленно произнес он.
Такая же картина и на второй поставухе. А вот третья… Как только взялся он за снасть, сразу почувствовал мощное сопротивление. После непродолжительного вываживания на снегу заворочалось темное живое существо. Оно извивалось, не давалось в руки. Ведь не так просто удержать скользкую, обильно покрытую слизью рыбу. Сняв добычу с крючка, Александр убрал ее в полиэтиленовый мешок.
Из десяти поставух сработали четыре. Не густо, но вполне хватит, чтобы украсить новогодний стол. Ведь у нас оставалось достаточно времени, чтобы приехать домой, обработать налимов и приготовить из них деликатесное блюдо. Кто ловил налимов, тот знает: мясо этой рыбы не идет ни в какое сравнение с мясном той же щуки. Оно нежное, мягкое, просто тает во рту. А про налимью печень разговор особый... Это изысканная пища.
Дома нас с Александром встретили на ура. Налимы были зажарены, приправлены разными аппетитными специями. Получилось лакомство – пальчики оближешь. Все пробовали и расхваливали.
А во всем остальном праздник прошел как обычно. Провозглашались красивые тосты, звучали поздравления, добрые пожелания…
Но всего этого я уже не помню. Зато четко запечатлелись в памяти темная панорама Пироговского водохранилища и извивающиеся на снегу под светом фонарика таинственные ночные хищники.